Он подошел к дивану и сел с таким видом, будто проглотил портновский метр. Но когда Джин-ни положила голову ему на плечо, она почувствовала, как дрожит его тело. Она взяла его большую ладонь обеими руками. У него были длинные, сильные пальцы и безупречно ухоженные ногти.
– Майя меня просто спасла, она как раз тот человек, что мне нужен, – сказала Джинни, подумав про себя, что на самом деле это он тот человек, что ей нужен. – Спасибо вам.
– Пожалуйста, – только и ответил Роберт.
Подумать только: всего сутки назад она чувствовала себя такой несчастной, и ей столько всего было нужно сделать, продумать, успеть. А сегодня все, что ей хочется, – это положить голову ему на плечо и чувствовать тепло его тела. Если Роберт здесь, значит, все в порядке. Он не позволит случиться чему-то плохому.
Она подумала о няне, о горничной, которая должна была прийти уже завтра, о юристе, об обеде в субботу, и еще она подумала о нем, о нем самом, о докторе Уайетте, о Роберте.
– Роберт?
– Да?
– У вас все хорошо?
Она готова была поспорить на что угодно, что, если бы она не держала его за руку, он бы точно поправил сейчас свои проклятые манжеты.
– Да, – ответил он слишком быстро. – Ты хорошо справилась сегодня, – сказал он, слегка кашлянув. – Я впечатлен.
Джинни откинула голову назад и заглянула в его лицо, которое было так близко. Он улыбнулся. Уголки его рта слегка приподнялись, но Джинни от этого маленького движения губ накрыло горячей волной.
Прежде чем она поняла, что делает, она повернулась и оседлала его бедра. Роберт вздрогнул, и она почувствовала, как напряглась его плоть прямо под ней.
– Что ты делаешь? – спросил он, задыхаясь, и закинул руки на спинку дивана, будто бы для того, чтобы случайно к ней не прикоснуться.
– Послушайте меня, глупый вы человек, – сказала она. – Я вас не боюсь.
– Напрасно, – сказал он, опираясь обеими руками на диван и пытаясь встать.
– Запоздалое предупреждение, – ответила Джинни, беря его лицо в ладони. – Я знаю вас несколько лет, я вас не понимаю, но я не боюсь вас, так что смиритесь. И ради всего святого, прекратите вести себя как злодей Марвелл. – Джинни улыбнулась. Он не мог сейчас спрятаться за манжеты, или за коктейль, или в темноту бара. Он вообще больше не мог прятаться от нее. Она уткнулась лбом в его лоб. – Вы спасаете детей от смерти, вы спасаете меня и Мелиссу, и вы самый противный перфекционист, которого я когда-либо встречала.
– Ты меня совсем не знаешь.
– Да, не знаю. – Она обняла его за шею и уткнулась в его плечо. – Но обязательно узнаю, потому что вы мне сами расскажете, когда будете готовы. – Потом она откинулась назад и снова заглянула ему в лицо. – Скажите, а вы догадывались, что я хотела вас поцеловать? И что я хочу сделать это снова?
Глава 7
Она сидела на нем верхом.
На нем. Верхом.
Хуже того, она хотела его поцеловать. И только ли поцеловать? Кажется, нет, ведь она же сидела на нем верхом, и ее груди прижимались к его груди.
Зря это она, ей не стоит так делать, не надо доверять ему, если только она не хочет нажить неприятностей!
– Собираешься поцеловать меня?
– Я собиралась сделать это все три года. – Теплое дыхание щекотало его губы. – Неужели ты не замечал?
Он собирался объяснить, почему это плохая идея, но вдруг понял, что не помнит ни одного аргумента.
– Похоже что нет, – улыбнулась она.
Он не любил, когда к нему прикасались. Конечно, он пожимал руки родителям пациентов, иногда похлопывал их по плечу, когда они были чересчур уж напуганы, но вне офиса предпочитал избегать физических контактов.
Но Джинни, кажется, была исключением.
Ему нравилась ее близость, тепло ее тела и ответный жар своего. Он с беспокойством подумал, что Джинни чувствует его эрекцию.
Кажется, да, чувствовала, потому что придвинулась к нему еще ближе и прижалась своим жаждущим лоном к его возбужденной плоти. Она была искушением, перед которым он не мог устоять. Роберт крепко обнял ее, еще сильнее притянул к средоточию своего жара и застонал от возбуждения.
Но где-то внутри его никак не таяла маленькая колючая льдинка. Это был не страх, потому что Уайетты ничего не боятся.
Она хотела его… но не ради ли его денег и власти?
– Отключи голову, Роберт, – прошептала Джинни, заметив выражение его лица. – Просто расслабься. У нас обоих была тяжелая неделя, и теперь… Мне просто хорошо с тобой.
Он сильно сомневался в этом. Когда он в последний раз кого-нибудь обнимал?
Внезапно он услышал собственный голос, говоривший:
– Мы не пойдем с тобой в субботу в ресторан. Мы пойдем ко мне. Пообедаем на террасе и… – Он потерся лицом о ее короткие волосы. – Я хочу быть с тобой.
Что, если она скажет «нет»? Вдруг она рассчитывала пойти в какое-нибудь модное место, в которое водят своих дам миллиардеры вроде Уайеттов? Вдруг она, как и все остальные, видит в нем светского прощелыгу, завидного холостяка и прочую мишуру, которая на самом деле не имеет к нему никакого отношения?
– Хорошо, – прошептала Джинни, снова слегка отстранившись и заглядывая ему в лицо. – Никаких обязательств, никаких ожиданий. Просто два человека, которым хорошо вместе.
Ее лицо светилось, глаза мягко мерцали, и Роберт подумал, что она похожа на принцессу из сказки, которая переоделась простолюдинкой, чтобы испытать принца.
– Я заеду за тобой в двенадцать, – сказал он, погладив большим пальцем ее щеку.
Она блаженно прикрыла глаза и потерлась о его руку.
– Я буду ждать.
– Вам правда кажется, что оно подходит? – спросила Джинни не то в пятый раз, не то в пятидесятый.
Рона, горничная, гладила бледно-желтое платье без рукавов, усеянное голубыми викторианскими цветочками.
Джинни купила это платье несколько лет назад специально для свидания и с тех пор надевала его, дополнив широким шарфом, лишь однажды, когда Николь пригласила ее на пасхальную службу. То посещение церкви было первым шагом к их примирению.
Ничего более нового и модного у Джинни не было, и она всей душой надеялась, что платье в сочетании с босоножками на каблуках подойдет для свидания с Робертом. Хотя вряд ли. На нем будет сшитый на заказ костюм и запонки с драгоценными камнями, а на ней будет хлопковое платье, купленное четыре года назад на распродаже. Смешно!
Это с самого начала была дурная затея. Не надо ей идти с ним обедать. Если у нее есть хоть капля ума, то она сейчас натянет шорты и пойдет дальше перенимать у Майи ее бесценный опыт.
– Красиво, красиво, – гудела довольная Майя, расправляя на Джинни складки широкой юбки. – Прекрасно выглядите. Очень мило. Рона, разве она не кралечка?
– Да-да! – заверещала миниатюрная филиппинка. – Очень хорошенькая.
Крошечная Рона приехала в десять утра и сразу навела порядок там, куда не дошли руки Майи. Посуда была перемыта, белье выстирано, ванная начищена до первозданной белизны, а теперь Рона колдовала на кухне, откуда тянулись аппетитные запахи. У Джинни было чувство, что ее поселили в хороший отель.
Джинни понятия не имела, что будет дальше, но у нее было смутное ощущение, что Роберт еще не оставил увлечения благотворительностью. Так что она не удивится, если застанет у себя на крыльце дворецкого в ливрее.
Мелисса на руках у Майи довольно чмокала. Майя была волшебницей. Джинни не знала, сколько Роберт ей платит, но она того стоила.
– Даже родителям нужно отдыхать, – продолжала Майя, укачивая малышку.
Джинни была уверена, что няня делает это совершенно машинально, даже не замечая. Интересно, сможет ли Джинни когда-нибудь так же просто и легко справляться с Мелиссой?
– С младенчиком все будет хорошо, – продолжала Майя. – Она поспит, я помогу Роне, а вы идите погуляйте со своим красивым врачом.
– Он не мой, – смущенно буркнула Джинни.
– Ага, ага, – певуче протянула Майя, хотя, возможно, это было адресовано Мелиссе.
Джинни пошла в свою комнату и вытряхнула на постель шкатулку с украшениями. Большинство из них было такими же, как ее платье, – дешевыми и купленными сто лет назад на распродаже. Пластиковые серьги, прикольные колечки валялись тут еще с тех пор, как она была подростком. Так что в конце концов она наделала те же самые пусеты с искусственными камешками, которые носила каждый день в баре.
– Он не мой доктор, – напомнила Джинни своему отражению.
Это просто обед. С любимым клиентом.
Пусть и в лучшем платье.
И в лучшем белье – совсем новом, даже ненадеванном, очень женственном нежно-розовом кружевном комплекте.
Прозвенел дверной звонок.
– Пришел, – пропела Майя.
Это было совсем не женственно, но Джинни помчалась в прихожую с криком:
– Я открою!
Наверное, в глубине души она считала, что Роберт даже спит в костюме-тройке, запонках и галстуке, поэтому ни за что не узнала бы его в мужчине, стоявшем на пороге, если бы не глаза. Эти глаза она бы ни с кем не спутала.
На Роберте была рубашка с короткими рукавами и шорты цвета хаки.
Шорты. Теперь Джинни были видны его мускулистые загорелые ноги. Ее пульс подскочил. О господи, она и не подозревала, что мужские ноги могут быть настолько сексуальными.
– Я не знала, что вы носите что-то, кроме костюмов, – сказала Джинни вместо приветствия.
– До этой недели я не знал, что ты носишь что-то, кроме форменного пиджака.
– Доктор Уайетт, – подала голос Майя, и Джинни подпрыгнула от неожиданности. Она и позабыла, что няня тоже была в комнате. – Не хотите поинтересоваться нашей девочкой?
– Конечно, хочу, – ответил он, не отводя глаз от Джинни, и та смутилась от неожиданной двусмысленности этого диалога. – Рассказывайте, миссис Ковальчик.
– Маленькая Мелисса у нас умница. Животик у нее в порядке, и мисс Джинни…
– Опаздывает на ланч, – оборвал ее Роберт, беря Джинни за руку, и от этого прикосновения по ее телу будто проскочил электрический разряд.
– Желаю приятного вечера, – сказала Майя, провожая их до дверей и украдкой заговорщически подмигивая Джинни.