— А что вам нужно? — вдруг спросила Молли.
— Кое-что узнать у вас.
— Пойдите и узнайте все у Арта. Он уверял меня, что все знает. Спросите его, он вам ответит.
— Это невозможно. Он не может говорить.
Она подняла брови.
— Держу пари, что его посадили.
Она сделала шаг назад, и. я увидел красное пятно на стекле, оставшееся от ее губ.
— Неужели мне всю ночь придется уговаривать вас впустить меня? Дайте мне войти, и я вам все расскажу.
— А откуда я знаю, что рядом с вами там нет Арта?
— Выгляньте и убедитесь в этом сами.
— Спасибо. Очень мило — я выгляну, а вы вытащите меня наружу. Не о чем и говорить! Прежде всего, кто вы такой? Флик?
— Да, в некотором роде. Я надзираю за условно осужденными.
— А я не условно осужденная и даже никогда не была под судом.
Однако она отодвинула засов и слегка приоткрыла дверь. Я поспешил сунуть в щель ногу.
— Я невинна, как новорожденный ягненок.
— Когда вы видели Арта в последний раз?
— Добрых две недели назад. У нас с ним произошло объяснение, и я выставила его за дверь.
— Он ваш муж?
— Нет. Мы с ним… компаньоны. Я взяла его после отъезда Кэрри. Но у меня с ним все кончено, клянусь вам! Подумать только — он посмел поднять на меня свои грязные лапы! Если с ним что-нибудь случилось, я буду только рада, — она вздрогнула. — Боже, какой сегодня холодный вечер! Не стойте тут, входите, если еще хотите. Но сразу предупреждаю вас: я ничего такого Не сделала, и я не видела никого, кроме клиентов, с той поры, как Кэрри бросил меня.
Она снова вздрогнула, и тут я разглядел, что на ней было только легкое платьишко.
— Подождите меня секунду, Молли, — сказал я и вернулся к машине за портфелем.
— Что у вас там? — подозрительно спросила она.
— Я покажу вам в помещении.
Она открыла дверь шире и выглянула на улицу. Потом она провела меня через ателье в довольно большую комнату с двумя окнами и второй дверью, выходящей на пляж. В одном углу комнаты Стоял аппарат, прожекторы и прочее фотооборудование, в другом, освещенном торшером, я увидел диван-кровать, на котором в беспорядке валялись нейлоновые чулки, трусики и лифчики. На полу лежали газеты и журналы. В нескольких метрах от дивана стояла газовая плита, а на ней — кофеварка.
Этот невероятный беспорядок совершенно не вязался с обликом молодой, опрятной, хорошо одетой и аккуратно причесанной женщины, стоявшей передо мной.
Молли по-прежнему дрожала. Она накинула что-то на плечи и села на диван, отодвинув в сторонку белье.
В комнату доносились вой ветра с пляжа и шум морского прибоя.
— Ненавижу этот шум, — сказала Молли. — Просто не понимаю, как я могла обосноваться здесь… — она закрыла лицо руками. — Там, где я провела свое детство, были всегда такие теплые ночи!
— А где вы жили, Молли?
Она подняла голову и сжала губы.
— Это вас не касается, голубчик. Я совершеннолетняя и не сделала ничего такого, за что меня можно было бы упрекнуть.
— Меня интересуют только. ваши друзья. Кэрри Сноу, Арт Лемп, Фред Майнер.
— Какой Фред?
— Фред Майнер.
Я подробно описал ей внешность шофера.
— Не знаю я этого типа, — решительно заявила Молли. — Двух других — да. А что они натворили?
— Как странно, что вы меня об этом спрашиваете.
— Почему? Вы ведь флик, правда? Вы же не ради удовольствия болтаете со мной, — она громко проглотила слюну. — А вы недавно видели Кэрри?
Когда она произносила это имя, в ее тоне зазвучала нежность.
— Нет, в последнее время я его не видел. А когда он вас покинул?
— Точно не помню, наверное, месяца три назад. Мы прожили вместе всего один месяц. Я даже не удивилась, когда он ушел. Я знала, что рано или поздно он уйдет к ней. Когда мы были вместе, он только о ней и говорил.
— Я не совсем вас понимаю.
— Это не имеет значения.
— Когда же вы видели его в последний раз, Молли?
— Я уже сказала вам — примерно три месяца назад, в феврале. В начале февраля, — она грустно посмотрела на меня. — Я надеялась, что он хотя бы напишет мне, но так ничего и не получила от него. Я понимаю, у Кэрри неприятности, и вы наблюдаете за ним.
— Он больше не нуждается в наблюдении, Молли. Он умер.
Она открыла рот.
— Вы лжете! Кэрри не мог умереть! Он слишком молод.
— Он умер насильственной смертью в начале февраля.
— Вы хотите сказать, что его убили?
— Это я и стараюсь выяснить.
— Почему вы пришли ко мне?
— Потому что вы его знали.
— Я вам не верю. Я не верю, что он умер. Вы лжете, чтобы заставить меня говорить, но я не дам провести себя!
Я показал ей фотографии, которые дал мне Сэм Дрессен. Она просмотрела их одну за другой, уронила на пол и откинулась назад. Так она лежала несколько минут с устремленным в потолок взглядом и полуоткрытым ртом. Потом она повалилась на бок, начала всхлипывать, а затем сорвала с плечей шаль и закрыла ею голову, оставаясь неподвижной.
Я убрал фотографии в портфель и осторожно прикоснулся к ее плечу.
— Молли…
— Оставьте меня в покое! Уходите…
— Вы были очень привязаны к Кэрри?
— С чего вы взяли?
— Он был убит.
Она откинула шаль и выпрямилась, опершись на локоть. Лицо ее страшно изменилось, глаза были сухими.
— Кто убил его?
— Мы до сих пор точно ничего не знаем. Он был сбит машиной. Но только вчера вечером нам удалось его опознать.
— Это сделал Арт Лемп, — заявила Молли. — Он вернулся на «крайслере» Кэрри…
— Откуда вернулся?
— Оттуда, куда они ездили. Кэрри мне ничего не сказал. Они уехали вместе, и больше я Кэрри не видела, — она замолчала и снова судорожно глотнула. — Я слышала их разговор накануне отъезда. Арт говорил, что знает, где находится эта женщина, и готов отвезти туда Кэрри.
— К женщине, о которой вы уже говорили?
— Да, та, которая была причиной всех его бед. Она донесла на него фликам, и это стоило ему шести лет в Портсмуте. После своего освобождения Кэрри все время пытался разыскать ее.
— А когда он вышел из тюрьмы?
— В прошлом году. Вскоре после этого я и познакомилась с ним.
— А как зовут эту женщину?
— Не знаю. Я только знаю с его слов, что она донесла на него.
— А где она живет?
— Да не Знаю я. Какое это вообще имеет значение? Арт Лемп соврал, что разыскал ее. Просто он хотел заманить Кэрри в такое место, где его можно было убить.
— Вы уверены в том, что говорите, или это просто ваши догадки?
— Я знаю Арта. Это грязный лгун. Он вернулся на машине Кэрри и сказал мне, что Кэрри продал ему машину, потому что отправился путешествовать. Арт заявил, что больше он ничего не знает, но он врал, и это так же верно, как то, что я еще дышу.
— Вы считаете, что он уехал вместе с Кэрри для того, чтобы убить его?
— Да, потому что он хотел оторвать Кэрри от меня. Арт сходил с ума по мне. Но, в сущности, это я сумасшедшая, потому что терпела его возле себя.
—. Почему вы его приняли?
— Я надеялась с его помощью найти Кэрри. К тому же я чувствовала себя одинокой, и мне нужно было, чтобы кто-нибудь оплачивал это помещение. Какая я была дура! А он постоянно пьянствовал и ругался.
— А когда вы выставили его за дверь?
— Дней пятнадцать назад. Я вдруг обнаружила, что он продал мои часы — мой свадебный подарок от Кэрри. В тот день мы по-настоящему подрались с этим подонком. Он посмел поднять на меня руку! Но это было в первый и в последний раз. Я велела ему немедленно убираться отсюда, если он не хочет иметь дело с полицией. У меня до сих пор остались следы на спине… И нет никакой надежды отомстить ему! Я же ничего не могу доказать…
Она встала и начала снимать платье.
— Не надо, Молли, я и так верю вам, — поспешил сказать я. — А после этого вы видели Лемпа?
— Он звонил мне по телефону почти каждый день, умолял разрешить ему вернуться или хотя бы встретиться со мной. Чего он только не предлагал мне! Норковую шубу, новую машину и даже путешествие на Гонолулу! Я отвечал ему, что предпочитаю бедствовать.
— Вы знаете его адрес?
— Отель в Лонг Бич. Думаю, он оттуда звонил мне.
— Какой отель?
— Кажется, «Нептун», Он все повторял, что сходит по мне с ума и не может без меня жить. Я сказала, чтобы он убирался…
Глава 18
Мы ехали по направлению к Санта-Монике. Был уже двенадцатый час ночи, и интенсивность движения на шоссе спала. Пляж был безлюдный, виднелось лишь несколько парочек, которые, видно, считали, что любовь согревает их. Над морем свистел ветер, и порывы его чувствовались даже в машине.
Молли с явным раздражением смотрела в боковое окно.
— Ненавижу этот грязный пляж! — вдруг сказала она. — Когда я смотрю на океан, я начинаю сходить с ума, потому что представляю себе, что он простирается больше чем на пятнадцать тысяч километров и что здесь находится самое глубокое место на свете. Это мне Кэрри сказал. Вы знаете океан?
— Пришлось пересекать его во время войны.
— Кэрри тоже. Не меньше шести раз!.. Теперь он тоже отправился в далекое путешествие, но на этот раз он не вернется, — она прижалась лбом к стеклу. — Он, наверное, чувствует себя таким одиноким там, где теперь находится.
Молли вздохнула и подняла воротник пальто. Когда я свернул налево, она обернулась и смотрела на океан, пока он не скрылся из виду.
— Откуда ты родом, Молли?
— Не скажу, а то вы отправите меня туда.
— Разве тебе самой не хочется вернуться, после того, что ты тут пережила?
— Я никогда не рассчитывала на легкую жизнь… Не так это легко — стать звездой. Но если ты красива и у тебя талант… — можно было подумать, что она читает заученный текст. — Почитайте киножурналы, если мне не верите.
— Ты действительно красива, это правда. Но есть ли у тебя талант?
— Я красива, — повторила она. — Все жюри находят меня красивой. Они говорят, что я представляю классический тип красоты: восемьдесят восемь — пятьдесят восемь — восемьдесят восемь. И талант у меня есть. Я могу играть на сцене. Хотите покажу? Я помню кое-что наизусть.