Толик вдруг стал подниматься.
– Ты куда? – одёрнула его Ленка.
– Сейчас гимн будет, – пояснил тот.
– В прошлый раз не было, – припомнила я.
– Так сегодня же финал.
Ерохин не ошибся – из динамиков зазвучали торжественные аккорды. Я встала вместе со всеми и нашла глазами Дениса – его тридцать третий номер успела хорошо запомнить. Только сейчас до меня дошло: финал – это же офигеть как круто! А я, вместо того чтобы поддерживать, мешала… Ну ничего, надеюсь, у меня ещё будет такая возможность. Пусть только наши сегодня выиграют!
После исполнения гимна на поле осталось по пять игроков с каждой стороны, остальные удалились на скамейки запасных. Вратари заняли свои места. Судья выехал в центр ледовой арены, приготовив шайбу для вбрасывания…
Сегодня игра летела на одном дыхании. Два периода пронеслись незаметно. Игроки на поле постоянно менялись. Как объяснил Ерохин, нагрузки в хоккее очень серьёзные, поэтому требуются паузы, чтобы поддерживать нужный темп на площадке. Как только тренер замечает, что игрок начинает сбавлять скорость, то сразу орёт: «Смена!»
– По-моему, Дениса больше всех гоняют, – ворчала я. – Он почти на скамейке не сидит.
– Это тебе так кажется, – заметил Ерохин.
– Потому что ты только за ним и наблюдаешь, – поддела Ленка.
Я не стала отрицать очевидное и даже не смутилась – перед своими-то можно не притворяться?
– На самом деле он просто в первом звене, – пояснил Толик.
– Где-где? – не поняла я.
– Ну в первой пятёрке. Там обычно самые сильные игроки. Естественно, их выпускают на поле чаще других.
– А сколько этих пятёрок всего?
– Четыре, как правило. И два вратаря.
– Как всё сложно, – протянула Ленка.
Ерохин посмотрел на нас с плохо скрываемым превосходством.
– Да, девчонки, – покровительственно заметил он. – Это вам не «Танец маленьких лебедей».
Мы только вздохнули. Всё-таки нашёл способ отыграться за балет!
В перерывах на лёд снова выходили чирлидерши из группы поддержки, исполняли свои зажигательные танцы. Команды играли примерно на равных – недаром обе в финал вышли. Третий период начался со счётом 2:1 в пользу «Викингов», но «Сапфир» быстро сравнял счёт. Обстановка накалялась с каждой минутой. Болельщики орали уже постоянно, а не только когда шайба залетала в ворота. Электронные часы на табло отсчитывали время до окончания матча, и я видела, что его остаётся катастрофически мало. Против воли я занервничала, поддавалась общему настроению.
Вдруг я заметила, что тренер «Ледяных викингов» поставил ладони перпендикулярно друг другу и продемонстрировал судье. Тот кивнул, повторил жест и остановил игру. Команды подъехали к бортикам и сгрудились возле своих тренеров.
– Что происходит? – заволновалась я.
– Тайм-аут, – со знанием дела пояснил Ерохин. – До конца матча всего пара минут осталась. Тренер «Викингов» хочет последние указания дать, как сейчас лучше действовать, чтобы точно забить.
– А если так никто и не забьёт? – спросила Ленка.
Моя подруга тоже по-настоящему увлеклась матчем и искренне болела за команду Дениса. Мы с ней в перерыве даже прикупили в сувенирном киоске фанатские сине-белые шарфики, а у Ерохина он и так уже был.
– Тогда овертайм, – отозвался Толик, взглянул на неё с сомнением и поправился: – Дополнительное время.
– Да знаю я, английский учу, в отличие от тебя, – с досадой отозвалась она. – А если и в овертайме никто не забьёт?
– Тогда буллиты.
Значения этого словечка мы с Ленкой не знали – даже английский не мог нам в этом помочь. Ерохин заметил наши затруднения, но не стал прикалываться.
– Штрафные броски, – расшифровал он. – Но, я думаю, сегодня до этого не дойдёт…
Толик оказался прав. Через минуту тайм-аут закончился. Тренер «Ледяных викингов» махнул рукой своему вратарю. Тот, повинуясь жесту, покинул ворота и присоединился к сидящим на скамейке запасным.
– А сейчас что происходит? – не поняла Ленка.
– Вратаря сняли, чтобы шестого полевого игрока выпустить, – пояснил Ерохин. – Так иногда в конце матча делают, когда ситуация критическая.
– И ворота пустые остаются?
– Ну да. На защитников дополнительная нагрузка ложится…
Я стиснула пальцы. Только бы пережить оставшиеся минуты! Трибуны свистели и кричали, я еле сдерживалась, чтобы не заорать вместе со всеми.
Судья свистнул, и игра возобновилась. Шайбу сразу перехватил игрок в сине-белом и понёсся к воротам противника. Денис страховал его, не подпуская защитника «Сапфира» к своему нападающему. Внезапно тот сделал резкое движение, и Денис отлетел к бортику. В этом не было ничего удивительного, такое часто случалось по ходу матча, никто и внимания не обращал – игрок как ни в чём не бывало продолжал игру. Но не в этот раз…
Денис замер, выронил клюшку и неестественно опустил руку. А потом тяжело привалился к бортику и стал медленно оседать на лёд. Судья пронзительно засвистел. Зрители, ничего не понимая, повскакивали с мест. А к Денису уже бежал врач с чемоданчиком…
Стремительно меняющиеся на табло цифры, отмеряющие секунды до конца игры, замерли. Зато ожил микрофон комментатора.
– Матч остановлен из-за травмы защитника команды «Ледяные викинги» Дениса Звонцова, тридцать третий номер, – бесстрастно объявил он. – Результаты игры будут объявлены дополнительно, решение примет судейская коллегия.
На льду тем временем появились медики с носилками. Дениса переместили на них и быстро унесли с площадки.
– Просим всех соблюдать спокойствие и порядок, оставаться пока на своих местах. О времени выхода будет объявлено дополнительно. Первыми покидает трибуны первый сектор…
Я сидела растерянная и оглушённая – никак не могла поверить, что всё это происходит здесь и сейчас, на моих глазах. Наблюдала отстранённо, словно смотрела кино или видела сон. То, что произошло с Денисом, отказывалось укладываться у меня в голове…
Глава 16Овертайм
Мы долго не могли выбраться из Ледового дворца – как назло, наш сектор начали выпускать одним из последних. Впрочем, всё равно было непонятно, где искать информацию о Денисе. Никого из игроков его команды я не знала, с родителями познакомиться не успела, где он живёт, понятия не имела. Администратор, дежурившая в фойе, давать сведения отказалась – заявила, что имеет право сообщать только родственникам. Его собственный телефон не отвечал. Наверное, он остался в раздевалке вместе с остальными вещами…
– Надо в больницу ехать, – авторитетно заявил Ерохин.
– Мы же не знаем, в какую его отправили, – возразила Ленка.
– По «скорой» всегда в первую городскую везут.
– А почему ты решил, что его в больницу забрали? Может, на месте помощь оказали и скоро он сам выйдет, надо просто подождать. Увидит неотвеченные от Ирки и сам наберёт…
Мне очень хотелось в это верить, но интуиция подсказывала, что так легко Денис не отделался. Мои опасения подтвердил Ерохин.
– Тех, кто на своих ногах, на носилках не уносят.
Я не принимала участия в разговоре, словно он меня не касался. Очнулась только, когда подруга повернулась ко мне.
– А ты как считаешь? – спросила она.
Я преодолела оцепенение и с трудом выговорила:
– Толик прав, надо в больницу ехать. В приёмном обязаны информацию о поступивших давать.
– Ага, не родственникам и притом несовершеннолетним.
– Там наверняка родители его будут, – вставил Ерохин.
– Я их всё равно не знаю…
– А они тебя?
Это был интересный вопрос. Вряд ли Денис рассказывал обо мне маме и папе. Мы с ними ни разу не обсуждали наши семьи. И вообще многого друг о друге не знали…
Ерохин вдруг увидел кого-то и бросился наперерез смутно знакомому парню. Коротко переговорив с ним, он вернулся и сообщил:
– Это капитан «Викингов». Сказал, что они сами пока ничего не знают. Вроде что-то с рукой или с плечом. Точно перелом, а насколько серьёзный, после снимков будет понятно. Родителям его сообщили, они уже выехали. В больницу сейчас идти смысла нет, всё равно не пустят. Потом вещи заберут, телефон ему передадут, и он сам позвонит, когда сможет…
Повисло тяжёлое молчание.
– Ладно, Ир, – наконец сказала Ленка. – Поехали домой. Здесь мы больше ничего не узнаем.
Я упрямо мотнула головой. Из дворца уходить не хотелось, словно здесь я была ближе к Денису…
Денис позвонил только на следующий день ближе к вечеру. Сама я больше не звонила и не писала, чтобы зря его не тревожить. Меня охватило странное чувство, что никакого хоккеиста в моей жизни не было. Я его просто придумала…
Тем неожиданнее стал раздавшийся звонок. Я вздрогнула и еле попала пальцем в кнопку приёма.
– Ир, привет, – как ни в чём не бывало сказал он своим обычным голосом. – Как ты?
Я едва не задохнулась. Он спрашивает, как я!
– Привет, – только и смогла выговорить в ответ. – Денис…
– Ты там плачешь, что ли?
– Я… нет. Всё нормально, – кое-как справившись с собой, я спросила: – А ты как?
– Да долго по телефону, – небрежно отозвался он. – Приходи, сама увидишь.
– А… ты где?
Ерохин оказался прав – Дениса отвезли в первую городскую. Он объяснил, как его найти, и отключился. А я бросилась собираться…
Видимо, Денис предупредил о моём визите – в палату меня пропустили беспрепятственно. В ней оказалось две кровати, одна из которых пустовала.
– Родители отдельную оплатили, – сказал он, поймав мой взгляд.
Мне было страшно смотреть на Дениса, но я пересилила себя. Он полулежал, опершись спиной на высокие подушки. Его левая рука, плечо и часть грудной клетки с ключицей были закованы в гипс.
– Сложный перелом со смещением, – объяснил он, видя, что я торможу с вопросами. – Ночью операцию сделали, до утра в реанимации подержали, а утром в палату перевели. Кости на место поставили и металлическими штифтами закрепили, но надо понаблюдать несколько дней, поэтому домой пока не отпускают.