До конца уроков мы с Ленкой не разговаривали, хотя по-прежнему сидели за одной партой. Последствия пропущенной самостоятельной по географии я представляла слабо и решила занять выжидательную позицию: авось на следующем уроке ситуация прояснится.
Но это оказались не все испытания: после уроков был назначен классный час. Опять сидеть голодной и уставшей, слушая всякую чушь в исполнении классной.
Сегодня программа намечалась ещё более захватывающая: к нам явился дядечка из ГИБДД. В начале года у нас уже проводилось традиционное мероприятие на тему правил дорожного движения: нам долго рассказывали, как мы расслабились за каникулы, всё забыли и теперь резко должны сосредоточиться.
В этом году, похоже, директор школы решила, что за зимние каникулы мы тоже успели расслабиться и нам опять надо повторить правила. Мы с шумом расселись, предвкушая час тоски и унылого бубнежа – обычно дядька-гибэдэдэшник прекрасно понимал полную бесперспективность попыток вложить в наши головы хоть какие-нибудь правила, поэтому проводил мероприятие чисто формально.
– Эй, Елина! – окликнул меня сзади Ерохин.
Вообще-то он обычно сидит далеко от меня, но на классных часах все рассаживаются как попало, чтобы отдохнуть от надоевших мест. Конечно, наша классная каждую четверть меняет крайние ряды местами, а жителей среднего – вариантами: якобы постоянно смотреть на доску под одним и тем же углом вредно для зрения. Пока мы не особенно успели устать от своих мест, но грех было не воспользоваться возможностью посидеть где-то ещё.
– Что? – лениво отозвалась я.
– Ты в курсе, что у тебя хвост зелёный?
– Очень смешно, – фыркнула я.
– Я серьёзно, – не унимался тот. – Ты, видать, где-то к краске приложилась.
– Ни к какой краске я не прикладывалась!
– Не веришь – сама посмотри!
Смотреть я, естественно, не стала, чтобы не доставлять Ерохину удовольствия и не становиться причиной ржания его дружочков-пирожочков. Но сомнения он во мне посеял, и весь классный час я просидела как на иголках. Дядечку с правилами слушала вполуха, меня бросало то в жар, то в холод при мысли, что я сижу с испачканными зелёной краской волосами, а весь класс это видит и потешается за моей спиной.
Ленки рядом не оказалось – она демонстративно уселась со Светкой, – и попросить установить истину было некого. Но даже предательство подруги на фоне зелёных волос отошло на второй план. Я еле-еле дождалась окончания урока – казалось, внеклассное мероприятие продолжалось не заявленный час, а добрых полтора или даже два.
Дяденька в форме наконец попрощался и с достоинством удалился, напоследок ещё раз напомнив нам о необходимости соблюдать правила дорожного движения и переходить дорогу только в специально отведённых местах. Все облегчённо выдохнули и начали шумно собираться по домам, торопясь покинуть надоевшие школьные стены. Только я никуда не торопилась, с увлечённым видом копаясь в сумке – тянула время, чтобы выйти из класса последней. Когда за партами никого не осталось, я наконец перекинула волосы наперёд и с ужасом убедилась: Ерохин ради разнообразия не прикалывался, я действительно где-то прислонилась к зелёной краске!
Правда, масштабы бедствия были не столь велики, как я успела себе навоображать – хвост оказался не полностью зелёным, лишь на отдельных прядях откуда-то взялась липкая краска. Где я умудрилась найти её в школе, в которой с лета не проводилось никакого ремонта, оставалось загадкой. Для этого надо иметь особый талант, и я, несомненно, им обладала. Или что-то подкрашивали во время зимних каникул? Мысль, будто Ерохин влюбился, принёс с собой краску и испачкал мои волосы, чтобы привлечь внимание, я отмела как бредовую.
Попробовав оттереть краску бумажным платком, я убедилась, что делаю только хуже, и решила отложить попытки отчистить волосы до дома. Почему же мне так не везёт-то, а? Про самостоятельную по географии забыла, с подругой поссорилась, в краске испачкалась, да ещё и парень меня бросил…
Последний пункт оказался совсем из другой оперы, да и в целом масштаб неприятностей был совершенно несопоставим. Но я, когда со мной что-нибудь случается, всегда начинаю обобщать и сваливать проблемы в одну кучу, усугубляя плохое настроение.
Правда, кое-что меня немного утешало – я вспомнила о правиле трёх неприятностей. Оно гласит: если день не задался с самого утра и что-то случилось, то жди ещё пару досадных происшествий. Зато потом вселенная смилостивится и всё прекратится, можно спокойно заниматься своими делами без риска запороть их. Правда, я уже насчитала целых четыре неприятности. Кажется, один из пунктов лишний, и я даже догадывалась, какой именно…
Подойдя к гардеробу, я убедилась, что все страдальцы классного часа благополучно разбежались, лишь Ленкина фигура одиноко маячила около гардероба. Неужели меня ждёт? Но я уже настолько погрузилась в свои переживания, что даже не обрадовалась.
– Ты где застряла? – нетерпеливо спросила она как ни в чём не бывало.
– Я краской испачкалась, – неохотно ответила я.
Ни сил, ни желания продолжать ссору у меня не осталось.
– Сильно? Где? Покажи! – затараторила подруга.
Я повернулась спиной, демонстрируя свой несчастный хвост.
– Ну и где? – не сразу поняла Ленка.
– На волосах, не видишь, что ли? – грубовато отозвалась я, памятуя о недавнем предательстве.
– Да, теперь вижу… Бензином надо оттирать, – со знанием дела заявила она.
– Вот ещё! – возмутилась я. – Чтобы потом волосы ещё месяц бензином благоухали?
– А чем же тогда?
Я припомнила уроки химии:
– Ацетоном.
– Можно подумать, ацетон благоухает лучше!
– Для ногтей же все пользуются – никого не смущает, – парировала я.
– Жидкость для снятия лака без ацетона, – насупилась Ленка, большая любительница маникюра.
– Почему же тогда так противно пахнет? – поинтересовалась я.
Я несколько раз пыталась накрасить ногти, как все уважающие себя девчонки нашего класса, но ужасный запах неизменно отвращал меня от этого занятия. Так и ходила с ненакрашенными, в глубине души осознавая неполноценность своего образа, но ничего с собой поделать не могла.
– Ладно, идём, – сдалась она.
Я быстро натянула пуховик и засомневалась:
– А как с шапкой быть? Потом ещё и её от краски отчищать…
– Надень капюшон, – посоветовала Ленка.
– Как будто капюшон легче отстирать!
Она осторожно потрогала мои волосы и постановила:
– Краска уже высохла, так что не бойся, не испачкаешь.
Я едва не застонала – если краска уже высохла, теперь её точно быстро не ототрёшь!
С горем пополам одевшись, мы наконец вышли из школы и направились к дому.
– Ты извини, что я одна на эту дурацкую самостоятельную пошла, – после недолгого молчания покаялась Ленка. – Просто показалось…
Переспрашивать желания не было – плохих новостей на сегодня хватило, – и я терпеливо ждала продолжения.
– В общем, мне инструктор наш понравился, – наконец договорила она. – А показалось, что он к тебе неравнодушен!
Я помотала головой, думая, что ослышалась, остановилась и внимательно посмотрела на подругу: нет, похоже, не прикалывается, говорит серьёзно. На сегодня вселенная приготовила мне ещё одно испытание, уже пятое. Или этот пункт можно соединить с первым и вторым?
– Ленка, ты чего, с дуба рухнула? – наконец брякнула я. – Какой ещё инструктор?
Единственный инструктор, которого я смогла вспомнить, недавно рассказывал нам, как правильно переходить дорогу. Но я смутно догадывалась, что подруга имеет в виду не его.
– Дима… – убито призналась она.
– А, на катке! – сообразила я, пытаясь понять, что могло навести Ленку на подобную безумную мысль. – С какого перепугу тебе так показалось?
– Ну я не знаю… На тебя вечно классные парни внимание обращают, а я сама в них влюбляюсь… – пробормотала она.
– Ты влюбилась в Дениса? – потрясённо переспросила я, с трудом переваривая подружкину исповедь.
– Нет! – горячо запротестовала она. – Денис – это же… Денис! – не придумав ничего лучшего, закончила Ленка.
– Понятно, Денис – это святое, – хмуро кивнула я. – Так кого ты имеешь в виду?
– Ванечку из хора, а теперь Диму…
– Ленка, по-моему, ты какую-то чушь несёшь, – выпалила я. – Когда у меня ничего не получилось с Ванечкой, ты сначала им увлеклась, но потом выяснилось, что он тебе тоже не нужен. А сейчас какого-то неведомого Диму приплетаешь… Ему, кстати, лет-то сколько?
Похоже, этот вопрос Ленка себе уже задавала, потому что с ответом не задержалась:
– Лет восемнадцать?
– Уверена? А если двадцать?
– Ну и что, какая разница?
– Какая разница! – передразнила я. – А тебе сколько? С чего ты взяла, что взрослых парней интересуют школьницы?
– Да я не в этом смысле, – смутилась она. – Он мне просто как преподаватель понравился…
– А я тогда тут при чём? Почему мы вообще обсуждаем парня, которого первый и последний раз в жизни видели?
– А вот и нет! – с довольным видом перебила подруга. – Мы к нему снова на занятия пойдём.
– Ты успела договориться? – устав удивляться, спросила я.
– Нет, но что нам мешает? – прищурилась она.
– Например, стоимость, – напомнила я. – Весьма напряжно каждый раз за индивидуальные занятия такую сумму выкладывать.
– А он и групповые проводит, я на сайте посмотрела, – успокоила Ленка. – В парке спортивная школа работает. Это гораздо дешевле.
– Ещё не легче… – простонала я.
– Чем ты недовольна? Хотела же научиться на коньках кататься, чтобы Дениса поразить, – напомнила она.
– Хотела, – согласилась я. – Однако не ценой нашей дружбы.
Это прозвучало с излишним пафосом, но я не придумала, как иначе выразить свою мысль.
– А при чём тут наша дружба? – искренне удивилась она.
– Ленка, ау! – начала кипятиться я. – Не ты ли секунду назад вещала, как боишься, что я уведу у тебя Диму?
– А, это, – заулыбалась она. – Ну я уже убедилась, что ты на него не претендуешь!