нев остынет, но прошло пять лет, а Колин так ни разу и не приехал домой.
И теперь он смотрел, как Флер подходит к своей машине. Ее короткая синяя юбка обтягивала бедра, серебряные цепочки, спускавшиеся ей на грудь, сверкали на солнце, а поверх простой белой футболки на ней была джинсовая куртка – единственное напоминание о том, что когда‑то она была королевой родео.
Тяжелая кружка со стуком опустилась на стол перед ним, выводя его из задумчивости. Марта стала наливать в нее кофе из дымящегося стеклянного кофейника.
– Я отдала бы правую руку за то, чтобы стать мисс Серебряные Шпоры, – сказала она. – Это очень уважаемый титул.
– Я знаю, – согласился он, чувствуя некоторую свою вину. – Я не собирался никого оскорблять…
– Но выглядело так, будто собирались. – На лице Марты уже не было привычной солнечной улыбки. – Вы имеете представление о том, сколько эти женщины делают добрых дел, завоевав этот титул?
Он, конечно, это знал. И ему не следовало так реагировать на Флер. Но она всегда выводила его из состояния равновесия.
– Я приношу свои извинения. Я не должен был так обижать ее. Но у нас с ней давняя взаимная неприязнь. – Ему не хотелось огорчать своего лучшего менеджера, и он поспешил сменить тему. – Она сказала, зачем она вообще приехала сюда?
– Искала работу. Но поскольку она смяла в комок анкету, которую я ей дала, сомневаюсь, что она захочет работать здесь.
Флер искала работу?
Сколько же времени она планирует провести здесь?
Он не должен был поддаваться желанию уколоть ее. Он уже много лет ждал, когда же выставят на продажу Крукт‑Элм. А сейчас, когда это должно было произойти в обозримом будущем, первое, что он сделал, – вступил в перепалку с Флер. Это был рефлекс, который выработался у него еще в далеком прошлом, когда он всячески старался держаться от нее на расстоянии вытянутой руки.
Почему он не выразил соболезнования по поводу кончины ее бабушки? Ему всегда нравилась Антония Баркли, пусть даже она и отказывалась продать ему часть своего ранчо. И она предупреждала его, что в один прекрасный день ему придется торговаться за это ранчо с ее внучками.
И этот день настал, а он сразу же все испортил. Просто он был потрясен, когда вошел в ресторан и увидел такую роскошную женщину, что у него перехватило дыхание. А когда она повернулась, и он узнал ее…
Былые горечь и влечение охватили его.
Он сделал глоток кофе и снова посмотрел в окно.
Ржавая машина все еще стояла на стоянке, прямо рядом с его грузовичком. Он видел сидевшую на водительском сиденье Флер, которая разговаривала по телефону.
Он вскочил и направился к выходу, не успев даже подумать.
Он хотел прямо здесь и сейчас сделать ей предложение о покупке Крукт‑Элм. Она с готовностью взяла у него отступные пять лет назад, когда обручилась с Колином. Он случайно услышал, как они обсуждали брачный договор меньше чем через неделю после помолвки. Согласно договору, Флер в случае развода получала значительную сумму. И он тут же отправился к ней, чтобы сказать, что об этом думает. И хотя в результате этого разговора она порвала с его братом, все это нанесло большой ущерб их семье.
Сейчас он признавал, что неправильно повел дело тогда. Теперь он стал мудрее. Так что, может быть, он сможет уговорить ее продать ему свое ранчо.
Но то, что она ездила в такой обшарпанной машине, заставило его задуматься. Он считал ее простой охотницей за деньгами, но это никак не увязывалось с ее машиной или с тем, что она ищет работу.
Когда он подошел ближе, она подняла голову и посмотрела на него, прищурив свои серые глаза. Но все же опустила боковое стекло.
– Придумал, как бы еще посильнее уколоть меня? – спросила она.
Он не поддался на удочку. Он не мог позволить себе злить ее, если хотел, чтобы она продала ему ранчо.
– Мне очень жаль твою бабушку. Все очень любили Антонию.
Флер помрачнела.
– Спасибо, – холодно сказала она. – Я организую достойные поминки.
– Не сомневаюсь, что многие захотят почтить ее память. – Дрейк заколебался, не зная, что делать дальше. Сделать ей предложение прямо сейчас? Или попытаться сначала исправить впечатление от их первой встречи? Подавив свою гордость, он попытался сменить тон на более доброжелательный: – Марта упомянула, что ты хотела устроиться на работу?
Она с горечью рассмеялась:
– Хотела, пока не узнала, кто теперь владелец заведения.
Он облокотился о капот своей машины, припаркованной рядом. Марта упрекнула его в том, что он невежливо обошелся с Флер. И он решил постараться больше не задевать ее.
– Мы можем постараться больше не сталкиваться. Я очень редко бываю здесь.
– Этот разговор становится все более странным. – Она покачала головой. – Это что, еще одна попытка унизить меня? Ты хочешь приглашать своих богатеньких дружков, чтобы они насмехались надо мной, пока я буду их обслуживать?
– Вовсе нет. – Он приложит все усилия, чтобы его друзья держались подальше от этой корыстной красавицы. – Я купил ресторан не потому, что люблю там бывать. Это просто было выгодной инвестицией. Ты можешь смело устраиваться на работу, не рискуя часто встречаться со мной.
– Я уверена, что это какой‑то хитрый ход, – сухо сказала она. – Ни за что не поверю, что ты хочешь помочь мне, учитывая, как ты расстроил мою помолку и выжил меня из города. Ты, скорее всего, ищешь способ снова вынудить меня уехать.
– Это неправда… – начал было он, но она продолжила:
– Не сомневаюсь, что, став моим боссом, ты превратишь мою жизнь в ад. Так что спасибо, я отказываюсь.
Она подняла стекло, тем самым закончив разговор.
Ну что ж, все было не так уж плохо. Их разговор был почти мирным.
Но, глядя вслед удалявшейся ржавой машине, Дрейк понял, что, если он хочет уговорить ее продать ему ранчо ее бабушки, ему придется хорошенько постараться.
Глава 2
Стоя на кухне, на которой она провела столько счастливых часов с бабушкой, Флер беседовала по видеосвязи со своей старшей сестрой Ларк. Они обсуждали последние приготовления к поминкам. Флер была рада поговорить с сестрой, потому что после смерти бабушки в доме стало тихо и одиноко. Не говоря уже о том, что разговор с Ларк поможет ей отвлечься от неожиданного столкновения с Дрейком.
Ей показалось или он на самом деле пытался наладить отношения с ней? Она, наверное, неправильно оценила ситуацию. Лучше сосредоточиться на поминках.
Она посмотрела на экран планшета. Ее старшая сестра была детским психологом. У нее были блестящие прямые черные волосы, доходившие ей до середины спины, которые сейчас были заплетены в косу, а под ее зелеными глазами залегли тени.
– Ты уверена, что не сможешь остаться на ночь после поминок? – во второй раз спросила Флер.
– Мне очень жаль, но не смогу. Я не готова терпеть драматические выходки отца.
Флер поджала губы, решив не спорить. Ее сестра выглядела измученной. Бывший муж Ларк, хоккеист, купил ранчо рядом с Крукт‑Элм, чтобы поселиться там на старости лет. И хотя их брак распался, он все еще не продал свое ранчо. Ее скрытная сестра не рассказывала Флер о подробностях их развода, но она знала, что ей пришлось очень нелегко.
– Я понимаю. Просто без бабушки в доме так тихо.
– Мне очень жаль. Мне тоже странно видеть эту кухню без нее. Могу себе представить, насколько тяжело тебе.
Флер лишь кивнула, не доверяя своему голосу. Бабушка была ей как мать все эти последние годы. Учитывая, что Дженнифер Баркли все это время пребывала в депрессии после скандального развода.
Ларк во всем поддерживала мать, в то время как Джессамин переехала к их отцу, убежденная, что мать несправедливо поступила с Матео Баркли. В результате отец прекратил финансовую помощь Ларк и Флер. Но Флер не оставила попыток примирить всех, хотя чем больше она старалась, тем больше все упирались. А после разрыва с Колином Александером она прекратила всякие попытки. Но все равно она скучала по своей семье.
– Мне жаль, что я проводила не так много времени с бабушкой весь этот последний год, – призналась Флер.
Она была занята своей карьерой, копя деньги на свой собственный ресторан и пытаясь сделать себе имя в ресторанном бизнесе Далласа.
Она не хотела больше полагаться на чью‑либо помощь. В трудную минуту она обратилась к Колину, надеясь, что он станет ее другом и партнером. Но их отношения не смогли устоять против атаки Дрейка, который привык к тому, что женщины вешались на него из‑за его привлекательной внешности и богатства. Наверное, поэтому он решил, что и она видит в Колине только это.
– Мне тоже жаль, – сказала Ларк. – Никогда не прощу себе, что из‑за Гибсона все последние годы не приезжала в Кэтемаунт. Кстати, я очень удивилась, когда мне позвонил Дрейк Александер.
– Чего он хотел?
– Прощупывал почву на предмет покупки ранчо.
– Что ты хочешь сказать?
Флер нахмурилась. Почему он ничего не сказал об этом ей?
– Полагаю, он надеется, что мы сразу же продадим ранчо ему, не выставляя его на продажу. Но мне кажется, что лучше его выставить и посмотреть, какие будут предложения. Прости, мне нужно бежать. Напиши мне, если тебе понадобится моя помощь в организации поминок.
– Хорошо. Спасибо.
Флер рассеянно кивнула, все еще озадаченная тем, что Дрейк подкатывался к ее сестре.
Она отложила планшет и направилась в заросший сорняками двор.
Ее не удивило, что Дрейк попытался договориться с Ларк за ее спиной. Но, по крайней мере, злость вытеснила меланхолию, в которую она была погружена.
Ублюдок.
Черт, он даже предложил ей работу!
И все это время просто пытался прощупать, согласится ли она продать ему бабушкино ранчо.
Флер поклялась себе, что ни за что не продаст ему Крукт‑Элм. Ему не удастся избежать общения с ней только потому, что они враги.
Он всегда плохо относился к ней, еще даже до ее неудачной помолвки с его братом. Все эти годы, пока она участвовала во всех родео, пытаясь скопить призовые деньги себе на обучение, он был рядом и критиковал ее одежду, ее друзей, ее поведение, оправдывая это тем, что он чувствует себя ее защитником, потому что они из одного города. Но она не просила его о защите. Притом что, несмотря на возможные лучшие побуждения, он вел себя с ней невероятно высокомерно.