И она пошла вслед за отцом и вскоре смешалась с толпой.
Сунув карточку в карман пиджака, он пошел к буфету, размышляя, как дальше действовать с семейкой Баркли. Ему нужно было их ранчо, чтобы он мог продолжить дело своих родителей, которые всю жизнь отдали охране природы и возрождению заброшенных земель. Дрейк потратил целое состояние на то, чтобы продолжить их дело и тем самым почтить их память. Но он не мог достичь своих целей, пока нерадивый арендатор продолжал неправильно использовать землю на ранчо Антонии. Он не один раз пытался уговорить ее сдать землю в аренду ему, но она отказывалась, объясняя это тем, что теперешний арендатор в качестве платы работает над ирригационной системой. Хотя Дрейк до сих пор не увидел плодов его труда. В настоящий момент ручей, который питал реку Вайт, протекал по его земле и по земле Баркли. И он никак не мог восстановить водно‑болотные угодья, не заполучив Крукт‑Элм.
А когда он восстановит эти угодья, земля резко вырастет в цене. Но ему было на руку, чтобы Матео Баркли продолжил считать Крукт‑Элм не представлявшим никакой ценности. Ему было ни к чему, чтобы он участвовал в сделке. На неделе он позвонит Джессамин, чтобы поговорить с ней без свидетелей.
А пока он подождет, когда все разойдутся, и поговорит с Флер еще раз. Не о сделке. А просто для того, чтобы сгладить углы. Если она намеревается провести какое‑то время в Кэтемаунте, это будет означать, что у него будет возможность убедить ее продать ранчо ему.
А его первый шаг? Попытаться заставить ее забыть о прошлом, когда он разрушил ее надежду выйти замуж за его брата.
Глава 3
Спустя два часа Флер посмотрела на редеющую толпу гостей и полупустые тарелки в буфете и решила, что пора начать убираться. Она была рада, что может быть так занята в этот тяжелый день. Ее горе было слишком глубоким, чтобы с кем‑либо делиться им, и ей лучше было оставаться занятой, пока душевная боль не уляжется немного.
Она направилась к буфету, но внезапно чуть не столкнулась с высокой красивой кареглазой блондинкой в темно‑синем платье, обтягивающем ее стройную фигурку. Это была младшая сестра Колина и Дрейка, Эмма Александер.
Она заволновалась, хотя они прежде были подругами. Но она не общалась с ней с того момента, когда расторгла помолвку с Колином.
– Флер! – Эмма крепко обняла ее. А потом, нахмурившись, отстранилась. – Мне очень жаль, что твоя бабушка умерла. Прости, что я опоздала на церемонию, но я была в Денвере на примерке подвенечного платья. Я очень любила Антонию. Колин все еще живет в Монтане, но я уверена, что он прислал свои соболезнования.
Флер немного оттаяла от ее теплых слов и очевидной искренности. Она была рада, что отношение Дрейка к ней никак не повлияло на то, как относится к ней Эмма.
– Большое спасибо. И поздравляю со свадьбой. Я не знала, что ты помолвлена.
Эмма широко улыбнулась:
– Мы обручились еще на прошлое Рождество. И свадьба назначена на четвертое июля.
– Всего через несколько недель? Вы устраиваете свадьбу здесь?
– Дрейк сказал, что мы можем устроить прием на ранчо, и это было бы идеально. Но я не могу найти никого, кто взялся бы организовать еду. Кейтеринговая компания, с которой я заключила договор, внезапно закрылась. – Эмма хитро улыбнулась. – Но теперь я знаю, что мне делать.
Эмма указала на столы, уставленные тарелками.
– Что? – Флер не поняла ее намека. – Я не заказывала кейтеринг, так что ничем не могу помочь тебе.
– Но ты же теперь сама шеф‑повар! – с энтузиазмом провозгласила Эмма. – Кем ты всегда и хотела быть. И сегодня ты одна накормила половину города. Согласишься сделать то же самое для меня на моей свадьбе? У меня очень приличный бюджет, но я не могу найти ни одну из лучших компаний, которая согласилась бы ехать в Кэтемаунт.
Это предложение было таким заманчивым, что у Флер перехватило дыхание. Но ей не хотелось снова увидеться с Колином, не говоря уже о том, что ей придется общаться с Дрейком.
– Нет, Эмма. Я не смогу приготовить еду для такого большого приема. Мне просто хотелось почтить память Антонии…
– И у тебя это замечательно получилось. – Эмма нежно сжала ее руку. – Ты приготовила все блюда, которые так хорошо готовила Антония. Именно поэтому я хочу, чтобы ты сделала то же самое для меня. Антония приносила еду моей семье после того, как погибли мои родители. Она так заботилась о нас. Особенно обо мне.
Флер тогда было всего десять лет. Она была всего на год старше Эммы.
– Я этого не знала, – пробормотала Флер, тронутая щедростью и великодушием своей бабушки. – Можешь дать мне пару дней на размышления? На следующей неделе я тебе обязательно позвоню.
Она пока еще не нашла работу, так что дополнительный доход ей не повредит. Но не придется ли ей слишком тесно общаться с Колином и Дрейком? Она не была готова к этому.
И тут она встретилась глазами с Дрейком, стоявшим в дальнем углу зала. Ей показалось, что ожили все ее нервные окончания. Конечно, это лишь потому, что она не любила его. Ей следует быть осторожной, сталкиваясь с этим харизматичным, но бездушным мужчиной. И тем не менее ее сердце забилось сильнее, словно их связывало что‑то… большее.
– Конечно. Прости, что я говорю об этом не в самый подходящий момент.
– Я рада, что узнала о твоей свадьбе, Эмма. И я очень счастлива за тебя.
– Могу я помочь тебе убраться? – предложила Эмма.
– Нет, спасибо. Я видела, что Ларк направилась на кухню. Она поможет мне.
Может быть. Ее сестры в течение всей церемонии старались находиться как можно дальше друг от друга. Не станут ли они избегать и ее, чтобы случайно не столкнуться?
Как они могут решать, как распорядиться наследием Антонии, если даже не разговаривают друг с другом?
Когда Эмма отошла от нее, Флер начала собирать со стола пустые тарелки. А потом прошла на кухню, где Ларк уже мыла посуду, повязав поверх простого черного платья холщевый фартук.
Прилив любви к сестре заставил Флер немного оттаять.
– Спасибо тебе большое… – начала она.
– Не стоит. Если бы я не нашла себе занятия, я бы задушила отца. Джессамин практически силой заставила его задержаться на похоронах собственной матери.
– Но ты же знаешь, что люди по‑разному переживают свое горе. Папа никогда не умел справляться с сильными эмоциями, – попыталась урезонить ее Флер.
Ларк фыркнула:
– Это уж точно. Например, с любовью к своим дочерям.
Но прежде чем Флер успела ответить, дверь на кухню распахнулась, и на пороге появилась Джессамин, державшая в руках поднос, нагруженный стаканами.
Она выглядела так неуместно здесь с ее дорогими дизайнерскими часами, в туфлях на красной подошве и в сшитом на заказ костюме. Ее волосы были того же цвета, что и у Ларк, но в то время как волосы Ларк были прямыми, кудри Джессамин могли бы послужить рекламой шампуню. В этот день она собрала их в пучок на затылке, что ей очень шло.
– Еда была бесподобной, Флер, – провозгласила Джессамин, ставя поднос на столик. – Я держалась, как могла, но, когда я попробовала испанскую тортилью, на меня накатила ностальгия. Она была в точности такой, как у бабушки.
У Флер перехватило дыхание. Джессамин не была щедра на комплименты.
Она окинула взглядом сестер – Ларк, процветающего врача, и Джессамин, акулу бизнеса. Как было бы хорошо, если бы они могли делить свои проблемы друг с другом!
– Спасибо. Мне было отрадно готовить на ее кухне. Я думала, мне будет тяжело, и в некотором роде так и было. Но на самом деле я чувствовала себя так, словно она рядом со мной. Словно она хотела, чтобы я была там.
Ларк выключила воду, вытерла руки и подошла к ним.
– Конечно, дорогая, конечно, бабушка хотела бы этого, – заверила она, обнимая ее за плечи. А Джессамин взяла ее за руку.
Как печально, что только горе смогло свести их вместе. Стоя рядом с сестрами, Флер вспоминала, сколько счастливых моментов они делили в детстве.
– Подождите. Я знаю, что вы обе должны сегодня вечером уехать, но я хочу, чтобы этим летом вы приехали сюда и какое‑то время пожили на ранчо до того, как мы его продадим.
– Флер, я очень занята на работе… – начала Джессамин.
– Не знаю, смогу ли я выбраться, – подхватила Ларк.
– Пожалуйста. Просто постарайтесь. Если ранчо – наше единственное совместное наследство, мы должны совместно пожить здесь. Пусть даже всего несколько дней.
Воцарилось молчание, потом обе кивнули.
– Я попытаюсь, – пообещала Ларк.
– Я тоже, – согласилась Джессамин. – Но мне нужно идти. Мы с папой сегодня летим в Нью‑Йорк. Нам пора уходить.
Флер вздохнула.
– Спасибо, что удержала его здесь так надолго, – сказала она.
Джессамин махнула рукой и вышла из комнаты. А Ларк снова принялась мыть посуду.
Они были уже не теми сестрами, какими были раньше. И может быть, они больше никогда не будут так любить друг друга. Но Флер надеялась, что у них еще остался шанс стать одной семьей.
Сидя на капоте своего грузовичка, Дрейк уже начал беспокоиться, что Флер уехала с кем‑то еще. И это почему‑то расстроило его.
На парковке оставалась одна ее машина. Он поставил свой грузовик рядом с ней и принялся ждать, чтобы переговорить с Флер. Чтобы рассказать ей, какие у него планы на Крукт‑Элм, и постараться примириться.
Особенно сейчас, когда Эмма попросила Флер взять на себя свадебный банкет. Он был очень удивлен этим. Флер, возможно, была отличным поваром, но она не занималась кейтерингом. Он очень надеялся, что она не откажет Эмме из‑за него. Он не хотел, чтобы она огорчила его сестру.
Спустя мгновение дверь здания отворилась, и он увидел Флер, которая держала в одной руке два огромных пакета, а в другой – большую коробку. Ее волосы были собраны в хвост высоко на макушке.
Дрейк поднялся и поспешил ей навстречу. Час назад он заезжал домой и переоделся в джинсы и футболку, а Флер все еще была в том же самом сером платье, которое обтягивало ее роскошные формы, чего он, черт возьми, не должен был бы замечать!