— Все нормально. Забудь.
— Так где же ты была?
— Я кое-кого встретила, — сказала Роза, залезая в кровать. — Он меня пригласил пойти на вечеринку вместе с ним.
— Он? Мужчина? И ты пошла на вечеринку с незнакомцем? — Кьяра сгорала от любопытства. Она даже села в кровати. — Ты?
Роза не обиделась, она прекрасно понимала, почему подруга так удивилась.
— Какой он?
— О, Кьяра, — вздохнула Роза, подняв голову с подушки и подперев ее рукой. — Ты бы его видела! Он высокий и сильный и… я бы не назвала его красивым, но у него могущественный вид. А еще у него потрясающие синие глаза.
— Как его зовут?
— Витторио. — Даже сейчас произносить его имя было для нее удовольствием.
— И он пригласил тебя пойти с ним? Почему?
Роза пожала плечами. Эту часть рассказа можно немного и приукрасить. Она смахнула с простыни воображаемую соринку.
— Ему было жаль, что я пропустила костюмированный бал, потратив столько денег на билет.
— Но вечеринка-то была настоящая?
— О да. Она была в потрясающем палаццо, расположенном прямо на Гранд-канале. Там даже есть бельэтаж, можешь себе представить? Вечеринка была на втором этаже, а первый был отдан под развлечения. Там были музыканты и жонглеры, оперные певцы и гимнасты, выступавшие на канате. Это было удивительно. Ах, если бы ты только могла увидеть, какие там были костюмы у гостей. Кьяра, это было потрясающе. — Роза взбила подушку и улеглась. — Можешь погасить свет? Нам скоро вставать.
— И вы пробыли там всю ночь?
— Угу. Выключи свет.
— А потом ты прямиком отправилась домой?
— Я устала, — сказала Роза. — Нам вставать уже меньше чем через час.
Кьяра фыркнула, но свет погасила.
— Ладно, будь по-твоему. Но завтра я хочу услышать подробный рассказ!
— Спокойной ночи, — сказала Роза ровным голосом, уютно устраиваясь на подушке и только тогда заметив, как в ухо вдавилась серьга-гвоздик. Торопясь добраться до постели, она забыла снять серьги. Она сняла одну и потянулась за другой, но обнаружила, что ее нет на месте.
Она резко села в постели, включила лампу.
— Не могу найти сережку.
Она посмотрела на пол около кровати. Встала, потрясла платье — вдруг сережка запуталась в его складках, когда она его снимала через голову. Но конечно, ее там не было.
— Ложись уже.
— Эти сережки моей бабушки, — сказала Роза. — Их ей подарил дедушка в день свадьбы. — И кроме швейной машинки ее матери, у Розы ничего ценного-то и не было.
— Ложись! — сердито пробормотала Кьяра. — Поищешь завтра.
— Но…
— Выключи свет.
Роза быстро обшарила руками простыню и подушку, потом подчинилась и снова забралась в постель. Она выключила свет и устроилась поудобнее.
Куда же сережка могла деться? У Витторио на ней было две сережки. Она вспомнила, что видела их, когда смотрелась в зеркало у него в ванной. Но это было до…
О боже. Но там кто-нибудь может ее найти — уборщица или экономка. Значит, есть шанс получить ее назад. Это лучше, чем если она ее обронила где-то на узких улочках, когда бежала домой.
В любом случае, если она не сможет найти ее там, ей придется пойти по своему пути после завтрашней (уже сегодняшней) смены. Поэтому она вернется к его палаццо и если не найдет сережку по дороге, то постучит в дверь.
Роза была практически без сил, когда закончилась ее смена.
К тому времени, когда она закончила, все, чего ей хотелось, это рухнуть в постель. Но так не вернешь жемчужную сережку. Поэтому она переоделась в джинсы и куртку и снова отправилась в путь по извилистым улочкам Венеции, пытаясь вернуться по своим следам.
Неудивительно, что пару раз она свернула не туда, она слишком была сосредоточена на рассматривании земли под ногами. Но в конце концов она нашла палаццо Витторио: вот ворота, из которых она выскользнула сегодня ранним утром. Она позвонила в звонок и стала ждать. И долго ждала.
Наконец дверь открылась, и на пороге появилась суровая женщина средних лет.
— Это частная резиденция. Мы не пускаем посетителей.
— Нет, — сказала Роза прежде, чем женщина успела так же резко захлопнуть дверь, как она ее и распахнула. — Я была здесь прошлой ночью.
И я потеряла сережку.
Женщина покачала головой:
— Похоже, вы перепутали адрес.
Она начала закрывать ворота.
— Я была здесь у Витторио, — сказала Роза. — Я не хочу его беспокоить. Просто это сережка моей бабушки, ей ее подарили на свадьбу.
Женщина фыркнула, приоткрывая калитку еще чуть-чуть, оглядывая Розу с ног до головы, как будто находя ее историю маловероятной и все же возможной.
— Витторио здесь больше нет. Я не знаю, когда он вернется. Он не так уж часто приезжает в Венецию.
— Я пришла не к нему, — сказала Роза. — Мне только нужна бабушкина сережка. Это все.
Женщина вздохнула.
— Тогда мне очень жаль. Я ничем не могу вам помочь. Я сама убиралась в спальне и ничего не находила.
И она захлопнула дверь перед носом Розы.
Могло быть и хуже. Так думала Роза, направляясь домой, все еще рассматривая дорогу под ногами, надеясь, что сережка упала, когда она здесь проходила утром.
— Прости, бабушка, — проговорила она, подходя к дому и так и не найдя сережку. — Прости, что не следила лучше за твоим подарком.
На улице было тихо.
Возможно, одна сережка — это плата за одну ночь греха.
Но самым ужасным было то, что ночь с Витторио была такой особенной, такой, какая случается раз в жизни, что она почти готова была признать, что потеря одной из бабушкиных сережек того стоила.
Глава 8
Вызов от секретаря отца пришел через пять минут после того, как Витторио вернулся в замок. Он фыркнул, входя в свои покои. Некоторые вещи никогда не меняются. Его отец ни разу не пришел к нему, не говоря уже о том, чтобы встретить его у дверей замка, когда он возвращался после долгого отсутствия. Ни тогда, когда он приехал на каникулы из школы-интерната в Швейцарии. Ни тогда, когда он вернулся домой после трех лет учебы в колледже в Бостоне.
— Наконец-то, — сказал отец, когда Витторио пришел к нему через полчаса после прибытия домой. — Я ждал новостей. Я надеялся, у тебя хватит порядочности сообщить мне обо всем раньше, но теперь, когда ты наконец здесь, рассказывай поскорее. — Принц Гульельмо четко сформулировал свои требования, переходя из одного конца кабинета в другой. В своем синем двубортном пиджаке, заложив руку за спину, он выглядел так, словно проводил смотр дворцовой стражи.
Через огромные окна Витторио мог видеть великолепное побережье Андахштайна, отделявшее Италию от Словении, и белые яхты, стоявшие на якоре в защищенной гавани, пока их владельцы развлекались в казино, клубах и ресторанах, расположенных вдоль белых песчаных пляжей.
Его отец прекратил мерить шагами комнату.
— Так что? Вы выбрали день? — подсказал ему отец. — Мы можем сделать сообщение для прессы? Для публики?
— Выбрал ли я день? — Он намеренно прикидывался дураком, играя в эту игру.
Отец фыркнул, нетерпение взяло верх над вежливостью, по шкале Гульельмо-Рихтера страсти накалялись.
— Ты и графиня Сирена, конечно. Кто же еще? — Он буравил сына взглядом. — Вы договорились о дате свадьбы?
Витторио взял со стола отца пресс-папье в виде хрустального дракона, символа княжества, и небрежно перебросил его из одной руки в другую. Он видел, как отец глазами следит за предметом, к которому Витторио в детстве не разрешалось прикасаться.
Он положил пресс-папье и оперся руками о стол, не желая отвлекаться, когда будет сообщать свою новость.
— Никакой даты не назначено. И никакой свадьбы не будет. Во всяком случае, между мной и Сиреной.
— Что? Когда же ты научишься серьезно относиться к своим обязанностям?
— Спешки нет.
— Есть! Предполагалось, что все уже будет организовано. Вы двое должны были обо всем договориться.
— Ты знаешь, у меня есть идея, — сказал Витторио. — Если ты так отчаянно хочешь, чтобы Сирена стала частью нашей семьи, почему бы тебе самому не жениться на ней?
Отец стукнул кулаком по столу.
— Ты чертовски хорошо знаешь, что дело не в графине. Дело в том, что Андахштайну нужен наследник. Княжество без князя существовать не сможет. Андахштайн будет поглощен Италией. Тебе может нравиться думать, что ты будешь вечно молодым и сильным, но ты же знаешь, что это не навсегда.
— Послушай, отец. Это обязательно произойдет. Я еще женюсь.
— Я умираю! — выпалил Гульельмо, покраснев.
Витторио, выросший рядом с отцом, который всегда использовал преувеличения, чтобы крутить людьми так, как ему захочется, с сарказмом спросил:
— И с чего же?
— У меня проблемы с сердцем, — резко сказал отец.
— Проблемы с сердцем? Но это означает… — Витторио сдержался и не выпалил очевидное возражение.
А отец замахал руками, подыскивая нужные слова.
— Что-то связанное с клапанами, — сказал отец, — я не помню название. Я попросил врачей исправить это. Клапаны можно заменить. Но они сказали мне, что в то время, как один из клапанов работоспособен, с другим дела обстоят гораздо хуже. Они говорят, что шансы пятьдесят на пятьдесят, что я переживу операцию. Без этого клапана мне, скорее всего, осталось жить меньше года.
Гульельмо рухнул в кресло около письменного стола.
— Я принял решение рискнуть и просто жить, а не идти на эту операцию и умирать на холодном операционном столе в больнице. — Он повернулся к сыну. — Но я хочу, чтобы ты женился до моей смерти.
— Ты ведь говоришь серьезно.
— Конечно, серьезно! И мой сын никак не научится по-взрослому относиться к своим обязанностям и делать то, что велит ему долг.
Руки Витторио сжались в кулаки. Умирает его отец или нет, но это так просто ему не сойдет с рук.
— Я выполнил свои обязанности однажды. Разве ты не помнишь? И посмотри, что из этого вышло.
Отец отмахнулся от него.
— Валентина была слабой. Это был плохой выбор.