— Ой, как больно, — сказала Роза, потирая грудь и пытаясь прийти в себя.
Ее голова гудела. Но Кьяра была права: ей пора вставать. Роза опустила ноги на пол, выпрямилась и тут же пожалела об этом. Она прижала руку ко рту. Что-то было во вчерашней пицце, что явно не понравилось ее желудку.
— О боже, ты ужасно выглядишь, — сказала Кьяра, глядя на нее. — Что с тобой?
— Мне нехоро…
Она не смогла договорить. Волна жара накатила на нее, и Роза бросилась в их крошечную ванную, где рухнула на пол, в то время как ее желудок восстал против всего мира.
— Ты действительно заболела, — сказала Кьяра, протягивая ей мокрое полотенце, когда спазмы прошли, оставив Розу задыхающейся и слишком слабой, чтобы вытереть лицо.
— Должно быть, это из-за пиццы.
— Мы ее ели вместе. Не может быть из-за нее.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Да, прекрасно. Да еще я выпила все вино, потому что ты сказала, что тебе не нравится его запах. Так что если кому-то и должно было быть плохо, так это мне.
— Если не пицца и не вино, тогда что?
Роза с трудом поднялась, снова намочила полотенце холодной водой, протерла шею.
— Пожалуйста, только не грипп. Я не могу позволить себе брать дни за свой счет.
Она положила руки на раковину и стояла, ожидая, пока все внутри успокоится. Она вздохнула, подняла глаза и увидела в зеркале над раковиной хмурое лицо своей соседки по комнате.
— Что?
— Вчера за завтраком тебя тоже подташнивало.
Она покачала головой, отходя от раковины. Ей пора собираться и идти на работу.
— Кофе был слишком крепким. Я прекрасно себя чувствовала весь день после этого.
— Ты любишь кофе.
Не вчера. Она только понюхала его и сразу же отвернулась.
Она сбросила ночную рубашку и сняла с вешалки униформу, висевшую в единственном шкафу, который они делили на двоих.
— Ты ошибаешься, — сказала она.
Кьяра смотрела, как она застегивает платье.
— Хотя… если хорошенько подумать… прошло шесть недель после карнавала.
— И что? — Роза посмотрела вокруг. — Где мои туфли? Ты их не видела? — спросила она и сразу заметила, что они стоят на обычном месте у нее под кроватью.
— Шесть недель с того дня, когда ты потерялась и встретила кого-то. Мужчину… — Слова Кьяры повисли в воздухе. А затем она спросила: — Роза, когда у тебя были месячные?
— Ну же, Кьяра. Теперь ты меня пугаешь.
— Ага! И почему бы тебе пугаться? Если, конечно, ты мне не все рассказала…
— Перестань, — сказала Роза, проходя обратно в ванную.
Она посмотрелась в зеркало. Необходимо накраситься, сделать что-то со странным цветом лица, скрыть круги под глазами. Она не может быть беременна.
— У вас был секс, так? — спросила Кьяра. — С этим незнакомцем, который пригласил тебя на вечеринку.
— Это как-то убого звучит, — запротестовала Роза. — Все было совсем не так.
— Ага. Значит, ты все-таки с ним переспала!
— Да. И что?
Кьяра захлопала в ладоши, ее глаза загорелись.
— И ты мне не сказала ни словечка.
— Не понимаю, что тебя так взволновало.
— Извини, — сказала Кьяра, приняв подобающий вид. — Просто я рада за тебя. Тебе было хорошо?
— Кьяра!
— Ну хорошо, хорошо. Ты в таком случае можешь быть беременна?
— Нет, не могу. — Она возилась с косметичкой, что-то выискивая в ней. Она абсолютно исключала возможность беременности. — Он использовал средства контрацепции.
— Презервативы не являются стопроцентной защитой. И ты не принимаешь противозачаточные таблетки?
— Конечно нет!
Кьяра закатила глаза, но ей хватило благоразумности ничего не сказать.
— У тебя грудь не болит?
Рука Розы с тушью застыла в воздухе. Она взглянула на Кьяру, вспомнив об ощущениях, которые испытала, когда подруга в шутку ударила ее подушкой. Откуда она узнала?
— Может быть, это просто какой-то вирус, вызывающий суточное недомогание?
— Я куплю тест в аптеке в обед, — предложила Кьяра. — Нужно его сделать как можно скорее.
Единственной хорошей новостью в то утро было то, что вся туристическая группа выехала, но в отель не пришли две горничные, которые слегли с гриппом. У Розы не было времени паниковать, она была измучена после третьей убранной комнаты, в которой перестелила белье. Она действовала на автопилоте, не позволяя себе думать ни о чем, кроме белья и полотенец, убирая использованные флакончики дешевых туалетных принадлежностей и ставя на их место новые.
Потому что когда ни о чем не думаешь, то и паниковать не можешь. А если не паникуешь, то и не будешь волноваться из-за того, что, скорее всего, ничего не значит.
И все же почему задерживаются месячные?…
Стресс. Переработки. Волнение из-за денег.
К началу обеденного перерыва Роза готова была сказать Кьяре, чтобы та забыла об этом. Роза чувствовала себя гораздо лучше, чем утром. Но Кьяра уже убежала в аптеку.
Затем она затащила Розу в их крошечную квартирку, а потом в крошечную ванную, передала ей коробку и сказала:
— Просто сделай тест.
Роза прочитала инструкцию на коробке.
— Тут написано, что нужно делать тест утром.
— Роза, — прорычала подруга, указывая на дверь туалета. — Иди уже!
На этот раз она сделала так, как ей было сказано, правда, ворчала все время, прошедшее с момента вскрытия коробочки до конца ожидания результатов теста.
В этом нет никакого смысла. Она не может быть беременна. Кьяра только зря выкинула деньги на ветер, и она будет рада сказать Кьяре об этом, когда тест покажет отрицательный результат.
Только он не показал.
Роза судорожно сглотнула. Снова прочитала инструкцию на случай, если что-то не так поняла. Снова посмотрела на полоску. Еще никогда она не была так благодарна за то, что сидит.
Кьяра забарабанила в дверь.
— Ну, что там? Что показывает?
Роза вымыла руки, плеснула немного холодной воды на лицо. Подняла разгоряченное лицо к зеркалу. Она ничуть не изменилась. Может быть, стала немного бледнее, чем обычно, и ее глаза расширились от шока.
Роза сделала глубокий вдох и открыла дверь.
— Выходит, я беременна.
— Но если я беременна, — проговорила Роза, сидя на своей кровати и потягивая сладкий чай, который приготовила для нее Кьяра, — разве Витторио не имеет права об этом знать?
— Ну, «если» тут уже нет. Ты беременна, — сказала Кьяра. — А ты видела этого мужчину хоть раз после той ночи?
— Нет, ни разу.
— Дал ли он тебе номер своего телефона? Или сказал, как еще его можно найти?
— Нет, он назвал мне только свое имя. Он сказал, что мы с ним будем только одну ночь.
Кьяра откинулась назад и хлопнула себя ладонями по коленям.
— Вот этим все и сказано. Он женат.
— Нет!
— Роза, посмотри правде в глаза. Человек завязывает с тобой знакомство, занимается любовью, но говорит, что это все на одну ночь. Как ты думаешь, что это значит? Его жена ждет четвертого ребенка и не захотела идти вместе с ним на вечеринку.
— Нет. Он не такой!
— Откуда тебе знать? Ты знала его десять минут, большая часть из которых была потрачена на то, чтобы поскорее снять с тебя трусики.
— Прекрати! Все было совсем не так!
— Хорошо. Но если ты мне не говоришь, как это было, что я должна думать?
Роза взглянула на подругу:
— Витторио сказал, что его отец хочет его женить.
— Здорово. И он делает все, что ему говорит его отец. И сколько же ему лет? Двенадцать?
— Кьяра!
— Ну кто слушается отца, будучи взрослым?
— Может быть, у него очень требовательный отец? Я не знаю.
Кьяра раздраженно вздохнула.
— Ясно.
Потом она села на кровать рядом с Розой и обняла ее за плечи.
— Знаешь, тебе лучше о нем забыть. Теперь у тебя есть более неотложные дела, о которых нужно беспокоиться. Нужно подумать, что ты собираешься делать с этой беременностью.
— Что ты имеешь в виду?
— Ох, дорогая, — мягко проговорила подруга. — Я просто говорю, что рожать — не единственный путь. Роза, ты должна подумать обо всех возможностях и о том, что лучше для тебя.
— А ребенок? — Роза шмыгнула носом, ее рука уже обхватила живот, словно защищая его. — Как насчет того, что лучше для ребенка?
— Все, что я хочу сказать, — просто подумай обо всем, хорошо? Не считай, что ты в ловушке и что выхода нет. У тебя есть выбор.
Глава 11
— Что, черт возьми, с тобой не так? — спросил Марчелло. — Ты как-то несерьезно к этому относишься. Как ты собираешься найти невесту к назначенному твоим отцом дню, если ты ни одну из девушек не пригласишь на свидание?
Витторио вздохнул, засунул руки в карманы и отвернулся от большого окна, выходящего на Большой канал. Уже прошло больше половины трехмесячного срока, назначенного отцом. Он вернулся в Венецию один, хотя по плану должен был привезти с собой Катерину или Ингу и официально сделать предложение.
Конечно, это было прежде всего деловое решение, но Марчелло предположил, что ни одна женщина не скажет «нет» в такой романтической обстановке, даже если сама свадьба состоится в кафедральном соборе Андахштайна.
— Ради всего святого! Витторио, о чем ты думаешь?
— Ни о чем.
Марчелло театрально вздохнул.
— Скажи мне то, чего я не знаю. А теперь давайте начнем с самого начала. Катерина Волвовски. Что ты о ней думаешь?
— Она кажется милой, — признал он. Они дважды были в опере и один раз слетали на королевском самолете в Париж, чтобы поужинать.
— Здорово. А что насчет Инги?
Витторио кивнул. Они ездили в Турцию прокатиться на воздушном шаре, заодно заехали посмотреть на Петру в Иордании.
— Да, она тоже милая.
— И ты не можешь сделать выбор между двумя… — он показал кавычки в воздухе, — «милыми» женщинами?
— Нет, — сказал Витторио, пожимая плечами. Они и правда были приятными женщинами. Прекрасными женщинами. — С ними все в порядке. Любая из них могла бы подойти.