— Кем задумано? Твоим и моим отцами? Или тобой? Потому что это точно не было задумано мной ни сегодня, ни в какой-либо другой вечер. Он отвернулся. Ну, где же она?
— О, Витторио… — Он услышал голос Сирены прямо у себя за спиной. В ее интонации произошли перемены, сейчас она старалась быть очаровательной. Он услышал звон бусин, обернулся и увидел, что Сирена отпустила руку Марчелло и подошла поближе к нему. Сначала она положила ему руку на грудь, потом обвила его шею. — Неужели тебе всегда надо быть таким неуловимым? Ты же знаешь, что мы созданы друг для друга. Признаю, иногда было даже весело поиграть с тобой в кошки-мышки, но иногда… это становится утомительным.
Витторио положил руку ей на плечо и, вздохнув, сказал:
— Сирена, ты абсолютно права. Это утомительно. Мне кажется, это все слишком затянулось.
— Вот видишь, — сказала она, широко улыбаясь. — Я так и знала, что ты тоже думаешь, что пришла пора все решить. Нам пора все спланировать. Марчелло, несомненно, будет твоим шафером, ведь так?
Она не отвела глаз от своей жертвы, когда Марчелло, прекрасно знавший, что такие слова должны исходить от жениха, обеспокоенно пробормотал:
— Для меня, конечно, это будет большая честь.
— Свадьба, безусловно, должна проходить в соборе в Андахштайне, — сказала Сирена, будто не замечая, что Марчелло что-то проговорил. — И свадьба должна быть весной. Андахштайн так красив в это время года. Но где же нам провести медовый месяц? Витторио, нам необходимо начать все планировать. Это так волнительно.
Ногтями она царапала кожу его шеи, но если думала, что его это возбуждает, то ошибалась.
Он отвел ее руку от себя, прежде чем бесцеремонно уронить ее в то небольшое пространство, которое было между ними.
— Нет, Сирена. Я хотел сказать, что этот фарс слишком затянулся. Тебе придется раз и навсегда принять тот факт, что все, что запланировали наши отцы, что они пообещали тебе и что ты нарисовала в своих фантазиях, просто не произойдет. Уж это я тебе обещаю.
— Но, Витторио, — сказала она, снова дотронувшись до него. На этот раз в ее голосе были слышны истерические нотки. — Ты не можешь думать так всерьез. Ты просто не можешь так считать.
— Но сколько раз я должен тебе это повторять, чтобы ты смирилась с правдой?
— Правда в том, что все знают, какой ты плейбой. Но и тебе однажды нужно остепениться.
— Возможно, и нужно. — И это была единственная уступка, на которую он был готов. — Но когда это со мной случится, то точно будет не с тобой. Она отвернулась, и бусы на ее платье зазвенели.
— Ублюдок! — Она вздернула свой царственный подбородок и посмотрела на него через плечо, ярость ее взгляда была смесью адского огня и льда. — Тогда возвращайся к своей деревенской шлюшке. Мне на это наплевать.
Наконец он увидел настоящее лицо Сирены. Он вздохнул. Какой мужчина захочет привязать себя к этому существу, независимо от красивого фасада?
— На что тебе наплевать, меня не касается, Сирена. Но, для протокола, это именно то, что я планирую сделать.
Смотреть, как Сирена несется прочь, зло шлепая сандалиями по мраморному полу, было одним из самых приятных и в то же время изматывающих моментов в жизни Витторио. Может быть, она наконец поняла, что их свадьбы никогда не будет. Господи, как он устал от этих организованных браков и фальшивых эмоций.
Но сейчас у него есть более первостепенная задача. Ему нужно отыскать Розу. Зря он ее сюда привел. Ей пришлось увидеть лучшее и худшее в его жизни. И худшее в нем самом: он подверг ее испытанию, используя ее против женщины, на которой не собирался жениться.
И о чем он только думал, приглашая ее сюда? Она заслуживает, чтобы с ней обращались лучше, чем он обращался с ней сегодня. Она чувствовала себя не в своей тарелке — он знал об этом с самого начала вечеринки. Она была потрясена богатством и роскошью этого мира, на который ей дали взглянуть, и все же держалась достойно, великолепно справляясь с враждебностью Сирены с мужеством, которого он от нее не ожидал.
Он хлопнул Марчелло по спине и сказал, что скоро вернется.
Ему даже думать не хотелось о той кровавой бойне, которая может случиться, если Сирена найдет Розу раньше него. Такого он себе никогда не простит. Ему уже было неловко из-за того, что он воспользовался положением Розы таким образом. Он назвал это интуицией. Какая чушь. Он просто воспользовался ситуацией. Он обвинял Сирену в подобном, а сам был не лучше. Когда он натолкнулся на Розу, он увидел возможность спрятаться за ней от Сирены.
Сейчас он должен отвезти Розу домой, в ее скромный отель и скучную жизнь. Может быть, она почувствует облегчение, вернувшись в свой собственный мир. Может быть, она увидит в этом спасение. По идее, так и должно быть.
Он бродил из зала в зал, отмахиваясь от приглашений остановиться и поболтать.
Он знал, что должен отвезти ее домой. Но часть его не хотела ее отпускать, по крайней мере пока. Последние слова, которые он бросил Сирене, были не совсем блефом. Не тогда, когда он думал, как Роза смотрела на него. Он вспомнил, как изменилось выражение ее лица: смех затих, губы слегка приоткрылись. Он вспомнил, как у нее перехватило дыхание и как вздымалась ее грудь.
Он вспомнил, как она смотрела ему в глаза.
Встреча с Розой — лучшее событие сегодняшнего вечера.
Ему ненавистна была мысль, что скоро все должно закончиться. И он достаточно хорошо знал женщин, чтобы понять, что и Розе не хочется, чтобы все закончилось, по крайней мере, еще не сейчас.
Наконец он нашел Розу, окруженную группой гостей, в которых он сразу опознал приспешников Сирены. Это были жеманные мужчины и женщины, которые были ее свитой, всегда сидевшей вокруг, ожидая каждого ее слова, словно редкого угощения. Теперь они обступили Розу, как какая-то императорская гвардия, рассматривая ее так, словно она была лакомым кусочком.
Нет сомнений, Сирена приложила к этому руку. Это ее почерк.
— Вот ты где, — сказал он, сдерживаясь и оглядывая эту группу самодовольных людей. — Я искал тебя повсюду.
Она не слишком-то ему обрадовалась. В ее глазах он не увидел ни облегчения, ни восторга, который был бы предпочтительнее. Ее глаза цвета бренди совсем не потеплели. Даже язык тела изменился, движения ее стали резкими и более официальными.
— Я разговаривала со своими новыми друзьями, — ответила она.
Он посмотрел на группу из шести одинаково одетых, а вернее, одинаково раздетых людей. Мужчины были с голым торсом, в белых юбках, бело-голубых повязках на голове и золотых нарукавниках. Костюмы женщин дополняли золотые бюстгальтеры.
Так называемые друзья Клеопатры. А скорее, ее почетный караул. И он знал, что они, как и Сирена, способны разорвать ничего не подозревающую Розу на куски. Не только он смог увидеть отсутствие у нее искушенности и коварства. Она была как луч света в темноте. Она была сама уязвимость в мире застарелого цинизма.
— Жаль разочаровывать твоих новых друзей, — солгал он, пристально глядя в их густо подкрашенные глаза. — Но нам пора уходить. Я отвезу тебя домой.
Роза вздернула подбородок.
— А что, если я еще не собираюсь уходить? Теперь я знаю, где нахожусь, и в состоянии самостоятельно найти дорогу домой.
— Мы можем тебя проводить, — сказал один из новых друзей, гаденько улыбаясь.
— Да, — подтвердил другой. Когда он улыбнулся, лицо его напомнило морду гиены. Он взял руку Розы и сказал: — Останься еще ненадолго. Мы проследим, чтобы ты благополучно добралась домой.
— Конечно, тебе решать, — сказал ей Витторио.
Он не мог скрыть раздражения, даже когда ему пришлось заставить себя отступить, потому что, если она не хотела уходить, он вряд ли может вытащить ее отсюда. Первобытный человек у него внутри настаивал, чтобы он просто бросил ее через плечо и унес. Но она уже взрослая, у нее есть собственное мнение, и если она настолько глупа, чтобы предпочесть их ему, то это будет только ее решение.
Но сама мысль об этом ему очень не нравилась.
Она посмотрела на Витторио, и он заметил неуверенность в ее взгляде, почувствовал, что оборонительные стены, которые она возвела вокруг себя, пошатнулись. И как тогда на мосту, когда он только встретил ее и она стояла с опущенными плечами, понимая всю безнадежность своего положения, он почувствовал момент, когда она приняла решение.
— Нет, — сказала она, улыбнувшись. — Спасибо за ваше предложение. Но уже поздно, а мне завтра нужно идти на работу.
Витторио одобрительно хмыкнул, а они умоляли ее передумать. Значит, она все-таки увидела выражение их глаз и поняла, что он — меньшее из двух зол? По крайней мере, у нее на это хватило здравого смысла.
Он почувствовал, что ему придется пересмотреть свои планы на этот вечер. Что-то между ними изменилось. До этого ему казалось, что она стала доверять ему, перестала быть такой пугливой. Но пока она была вне поля его зрения, случилось что-то серьезное. Что-то, что нарушило едва возникшую между ними связь.
Конечно, это плохо, но это еще не конец света.
Завтра он вернется в Андахштайн, крошечное княжество, расположенное на берегу моря между Италией и Словенией. У него там свои обязанности. Гала-вечер кинофестиваля, открытие нового крыла в больнице, встреча с учениками школы — все это он, как наследник престола, должен был посетить. Так что сейчас он проводит Розу до дома и отправится в фамильное палаццо, которое когда-то стало собственностью их семьи в результате брака между дочерью венецианского аристократа и одного из наследных принцев Андахштайна.
Без сомнения, его отец будет ждать новостей, которые уже несколько лет хотел услышать. И он не обрадуется, узнав, что никаких новостей нет.
— Все в порядке, — сказала она, как только они вышли из зала. — Я смогу найти дорогу домой.
— Я так не думаю.
— Послушай, Витторио…
— Нет, это ты послушай. Если ты думаешь, что я позволю тебе бродить по окутанным туманом улицам в это время, после того, как полгорода пьянствовало и тусовалось всю ночь, то зря. Эта компания наверху — не единственные, кто воспользовался бы одинокой девушкой, ищущей дорогу домой в тумане.