Она сглотнула, и он увидел, как дернулся ее кадык, а глаза непокорно сверкнули. Он мог сказать, что она увидела смысл в его словах, хотя и не хотела признать это.
— Значит, я опять застряла с тобой, — сказала она.
— Похоже на то.
Она покорно отвернулась, и они молча спустились по лестнице, вместе, но порознь, так как между ними не было прежней теплоты.
Его настроение с каждым шагом ухудшалось, он вновь возвращался в то раздраженное состояние, в котором пребывал в начале вечера. Ухудшало ситуацию и то, что Роза больше ничему не удивлялась, как тогда, когда они пришли сюда. Плохо было и то, что у нее больше не нашлось для него улыбки. Она низвела его в ранг простого провожатого, которого ей приходилось терпеть. Это выводило его из себя.
— Прости, — сказал он, возможно, чуть более резко, чем следовало бы, но он был не в настроении говорить любезности. — Возможно, мне не стоило приводить тебя сюда. Не нужно было тебя приглашать.
— Почему же не нужно? — спросила она. — Потому, что я не вписываюсь в это окружение? Или потому, что всего лишь деревенская шлюшка, с которой ты собирался поразвлечься?
— Все-таки ты услышала. Что еще?
— Этого было достаточно.
Витторио захотелось удариться головой о стену.
— Я так тебя не называл.
— Но и не пытался отрицать этого, — сказала она, но в голосе ее не было злости, скорее разочарование.
Витторио мог бы объяснить, что в этом не было смысла, что, если бы он сказал, что действительно о ней думает, Сирена все равно не обратила бы на это внимания. Но Роза права.
Они молча забрали свои плащи, и только три слова снова и снова крутились у Розы в голове.
«Маленькая деревенская шлюшка».
С каменным выражением лица Витторио накинул ей на плечи сначала ее собственный плащ, а затем накрыл ее своим кожаным плащом.
— Мне это не нужно.
— Да, конечно, — сказал он, повернув ее к себе и застегивая замысловатую пряжку, которую она с трудом расстегнула раньше.
Роза не могла встретиться с ним взглядом. Как только он застегнул плащ, она тут же отвернулась.
Вечер закончился огромным разочарованием. С самого начала это были американские горки: эмоции стремительно сменяли друг друга, она переходила от возбуждения к панике, от отчаяния к надежде. Или к чему-то вроде проблеска надежды. Но теперь было ясно, что ее надежды были подобны нитям бус в роскошной юбке Сирены, и если потянуть одну нить, то это могло привести к тому, что они рассыпались бы на миллион непримиримых частей.
Теперь оставалось только договориться о том, как все это закончится.
Роза сделала глубокий вздох. Что ж, вечеринка состоялась. Вечеринка в мире фантазий, о которой она не могла даже мечтать, ни тем более позволить ее себе.
Она вздохнула. Скоро она окажется дома, в крошечной квартирке в полуподвале, которую она делила с Кьярой. А этот вечер останется лишь в ее воспоминаниях.
«Маленькая деревенская шлюшка».
Эти слова так и крутились в голове Розы. Она действительно была родом из маленькой деревушки в глубине Италии. Крошечной деревушки. Но на этом правда заканчивалась. Все остальное было таким несправедливым.
— Это всего лишь слова, — говорили ей братья, когда ее обидели в школе. — Слова не могут ранить тебя.
Ей бы хотелось им верить. И возможно, она иногда и верила этим словам, только не сейчас. Потому что мужчина, образ которого она создала в своем воображении, оказался кем-то совсем другим. Незнакомец, который показался ей совершенно особенным, остался просто незнакомцем.
— Куда мы идем? — спросила она, когда Витторио повел ее вниз по ступеням в сад.
— Мы поедем домой на катере, — ответил он, подводя ее к деревянным воротам, которые открыли для них, и они оказались на Гранд-канале. Роза поежилась.
Несколькими ступенями ниже на волнах покачивался катер. Туман еще не рассеялся.
— Палаццо де Марбург, — сказал он, помогая ей спуститься в лодку и проводя ее в кабину.
Как только они сели, мотор ожил, и лодка медленно отправилась в путешествие по каналу, плавно удаляясь от причала. Они двигались так медленно, что Роза пожалела, что они не пошли пешком. Дорога домой займет так целую вечность, а внутри каюты слишком тесно для них обоих. Слишком интимная обстановка. Витторио занимал так много места, что, казалось, поглощал весь оставшийся в кабине кислород.
Стоит ли удивляться, что ей нечем было дышать?
Тем временем мужчина напротив нее замер.
Может быть, Розе следовало задержаться на вечеринке. Она там разговаривала с новыми знакомыми, веселилась, разве не так? Ничего бы с ней не случилось, останься она там. И Марчелло не дал бы ее в обиду.
Именно в этот момент Витторио заерзал на сиденье и задел ее ногу коленом. Она ощетинилась в ответ. Что не так с этим человеком? Неужели нельзя подвинуться и ее не беспокоить? Он занимает слишком много места. Его присутствие слишком давит. Он заставляет ее чувствовать себя маленькой и незначительной.
Роза глубоко вздохнула.
Внезапно ей все сделалось невыносимым — туман, качка и проклятая тишина. Как будто ее поместили в гробницу с одним из тех китайских каменных воинов из терракотовой армии, которых она видела в музее в Риме, куда ездила с классом во время учебы в школе. А она еще не готова к погребению.
Она бросилась к двери, ведущей на маленькую заднюю палубу.
— Там слишком холодно, — прорычал он.
— Мне плевать! — Она метнулась от него прочь, распахивая дверь.
Витторио вышел вслед за ней, остановился рядом и стоял, словно безмолвный часовой. Ей даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что он был там.
Катер медленно шел по каналу. Все выглядело нереальным. Звуки и очертания города исчезли.
Роза вглядывалась в туман, внезапно почувствовав полнейшее отчаяние. Она пыталась найти хоть какое-то знакомое место, чтобы определить, как долго продлится это путешествие. Но ничего не могла найти.
— Почему ты попросил меня пойти с тобой сегодня вечером?
— Потому что ты заблудилась и выглядела одинокой. Потому что я подумал, что смогу помочь.
Роза усмехнулась.
— Я думаю, мы оба знаем, что это неправда. Витторио, прекрати рассказывать мне о рыцарстве, заботе о моем счастье и благополучии и о том, как ты не хотел, чтобы я пропустила последнюю ночь карнавала. Я хочу знать настоящую причину.
Несколько секунд он молчал.
— Кем тебе приходится Сирена? — спросила она наконец. — Какие у нее на тебя права?
— Никаких. И она мне никто.
— И ты думаешь, я поверю этим словам после того, как видела, как она липнет к тебе?
— Для меня это ничего не значит, — сказал он. — И не важно, что там Сирена себе напридумывала.
Она покачала головой:
— Она думает, что ты женишься на ней!
Он выглядел потрясенным.
Он глубоко вздохнул.
— Мой отец хочет, чтобы я женился. Его бы устроило, если бы я женился на дочери его друга. Вот и все.
— Вот и все? — Она рассмеялась, и облачко пара изо рта сразу же стало частью тумана. — Единственное, чего я не могу понять: зачем ты меня втянул в эту неразбериху. Ты знал, что она будет на балу сегодня вечером?
— Подозревал.
Наконец-то картинка сложилась. Теперь вздохнула Роза.
— Все ясно, — сказала она, кивнув и вглядываясь в туман. — Ты пригласил меня, чтобы заставить ее приревновать тебя ко мне.
— Нет!
— Что тогда? Чтобы что-то ей доказать? Из спортивного интереса?
Она услышала новый вздох, почувствовала, какой пошевелился, когда провел рукой по своим непокорным волосам.
— Ты заблудилась.
— Еще одно потерявшееся существо?
Он фыркнул.
— Возможно. И я подумал, что смогу помочь тебе, а ты одновременно поможешь мне.
Она покачала головой:
— Витторио, ты мной воспользовался.
Когда она произносила эти слова, почувствовала, что из глаз скатились крошечные слезинки.
— Роза.
— Нет, — сказала она, отворачиваясь и отодвигаясь еще дальше.
— Роза. — Он положил руки ей на плечи. — Мне очень жаль.
— И это должно исправить ситуацию? От этого все должно сделаться правильным?
Роза ненавидела свой голос за то, что он дрожал. Она ненавидела то, что его руки лежали на ее плечах, и этого было недостаточно. Она ненавидела себя, потому что хотела большего.
— Нет, все неправильно. Я тебя обидел.
Роза всхлипнула, когда Витторио повернул ее к себе, но не возразила. Она не сопротивлялась, когда он притянул ее к себе и обнял. И она не возражала, когда он наклонил голову и поцеловал ее волосы.
— Ты сможешь меня простить?
В его объятиях было так тепло. Тут она чувствовала себя под надежной защитой.
— Я сожалею, что причинил тебе боль, — сказал он. — Я знал, что Сирена разозлится. Единственная причина, по которой я сказал, что не должен был приглашать тебя, заключалась в том, что я предвидел реакцию Сирены.
Витторио погладил ее по спине, и она почувствовала, как ее разочарование потихоньку улетучивается.
— Это была прекрасная вечеринка, — сказала Роза. Она пошла на некоторые уступки. Потому что она была полна новыми для нее впечатлениями. Ей так много нужно будет рассказать Кьяре утром. — Мне понравилось. Практически все.
Он крепче обнял ее. Она почувствовала, что он снова поцеловал ее волосы, и поняла, что не отойдет от него в ближайшее время.
— Это хорошо, жаль только, Сирена испортила впечатление. — Секунду спустя он добавил: — Нет, прошу меня простить за то, что это я испортил впечатление.
Роза вспомнила, как выглядела эта женщина в своем костюме, ее изящные руки и длинные ноги, ее гладкую и совершенную кожу. Она заставила Розу почувствовать себя такой неприметной, незначительной!
— Она такая красивая, не правда ли?
Витторио вздохнул и положил подбородок ей на макушку.
— Красота — пустой сосуд, — сказал он почти шепотом. — Его нужно чем-нибудь наполнить.
— Где ты это слышал?
— Однажды так сказала моя мать.