В тот момент, когда я вернулся в дом и обнаружил, что ее нигде нет, я будто разбился на части. Все мое представление об устройстве мира женщин рушилось этой неутомимой беглянкой. Все, что бы я ни делал, чтобы ее очаровать, имело абсолютно обратный эффект.
Та же Аня, появившись в моей жизни впервые, была спокойной и вполне логичной, хоть и немного прохладной по темпераменту. Я знал, как сделать так, чтобы она была счастлива. Украшения, поездки, подарки, — те вещи, что в моих представлениях о женщинах помогали их завоевать, с ней работали. Липа же сломала мою систему координат практически сразу. До нее я думал, что знаю, что нужно женщинам. Наивный.
За эти сутки, что она динамила меня, я успел разобрать себя по крупицам. Каждый раз психовал, пытался себя остановить, оборвать и забыть, что она была в моей жизни. Но не проходило и нескольких минут, как голова снова взрывалась от воспоминаний, рисуя образы, запахи, прикосновения. И я, как одержимый, предпринимал новые попытки пробить бетонную стену игнора.
В тот момент, когда она сбежала у меня из-под носа в третий раз, на такси, я, казалось, подохну. Я был лучшим специалистом на работе, раскручивал такие схемы, что другим и не снилось, а Липа… снова ускользала, как песок сквозь пальцы. Бежала, как от огня, хотя несколькими часами ранее стонала под моими поцелуями.
Нет, конечно, я бы воспользовался служебным положением, поднял записи с камер, пробил базы и спустя пару дней все равно бы нашел пропажу. Но за эти пару дней я бы реально поехал крышей. Волей случая, на Олимпиаду наткнулся Артур, когда отрабатывали по наводке цель в поезде. Я пробил ее домашний адрес и, с трудом пережив ночь, отправился следом. Мне было важно, чтобы она поговорила со мной. Пусть послала бы ко всем чертям, но глаза в глаза. Потому что ее глаза не умеют врать. Иначе бы она то и дело не прятала от меня взгляд.
Конечно, я не даже не предполагал, что в этот же день буду сидеть за столом с ее родней и готовить ужин. Но, увидев Липу с матерью, ни секунды не колебался в принятом решении. Я был готов к знакомству хоть с родителями, хоть с самим дьяволом, если бы это потребовалось, чтобы ее понять.
К счастью, с дьяволом знакомиться не понадобилось. Я нашел подход к маме и брату. Осталось познакомиться и найти общий язык с отцом в надежде, что через эти шаги Олимпиада уже в конце концов поймет, что я не играю с ее чувствами и настроен серьезно. Раз уж цветы и рестораны на нее не действуют.
Я усмехнулся и, вынырнув из мыслей, зашёл в соцсеть, где Липа так и не появлялась со вчерашнего дня, и удалил всю ту кучу непрочитанных ей сообщений, что наотправлял за сутки. В них слишком много меня настоящего. Хватит. Иначе потом может быть слишком больно.
Когда с пельменями было покончено и Липа с Тамарой Васильевной стали накрывать на стол, я прошел в комнату к Серёге и устало опустился к нему на диван.
— Расскажи про отца, — попросил я.
— Да нормальный он, не парься, — отмахнулся парень. — Проще, чем маман. Если уж ты к ней подход нашел, то с батей достаточно его самогонки выпить.
— Я за рулём.
Серёга отрицательно покачал головой:
— Не прокатит.
— Пиздец. Я почти двое суток не спал. Меня развезет с двух рюмок.
— Нормально все будет. Номер свой диктуй, если не красовался. Я позвоню после экзаменов.
Я усмехнулся и назвал цифры.
Когда открылась входная дверь и послышался мужской голос, я вздохнул и вышел из комнаты.
Стоя по разные концы коридора, мы столкнулись с мужчиной глазами. Он был невысокий и кругленький. Но во взгляде было столько мощи и энергии, что сразу становилось ясно, что не Тамара Васильевна главная в этом доме.
— Здравствуйте. Я — Андрей. Жених Липы.
— Здрасьте, — прищурился он, с интересом глядя на меня, но ощущение, что я иду по минному полю только усиливалось. — Интересно. Почему-то она ничего не рассказывала нам о женихе.
На помощь из кухни ко мне никто не спешил.
— Да она и знакомить нас не планировала, если честно. Это было моей инициативой. Мы только начали встречаться. — Я пожал плечами, пытаясь нащупать верный шаг.
— И сколько же вы встречаетесь? — отец повесил куртку, подошёл ближе.
— Дней десять.
Мужчина вопросительно вскинул брови и вдруг несколько раз ударил ладонью об кулак, показывая красноречивый жест "трахаться".
— Нет, — я отрицательно покачал головой.
— Леонид Иванович, — протянул руку отец и крепко пожал мою ладонь. — Пошли за стол. Выпиваешь?
— Иногда. Но я два дня не спал, а ещё за руль.
— Значит, завтра. — Отмахнулся мужчина, но потом добавил. — За руль завтра.
Самогон Леонида Ивановича, настроенный на изюме, мог посоревноваться с элитным алкоголем. Я чувствовал, что меня плавно накрывает, и старался пропускать, но отец тщательно следил за тем, чтобы моя рюмка была пуста. Мы много разговаривали, но я уже смутно улавливал суть разговора. Время было позднее, женщины ушли по комнатам, Серёга лег спать.
Когда мы остались на кухне вдвоем, Леонид Иванович был бодр, а я едва держался.
— Можно я пойду спать? — накрыл я рюмку рукой, когда отец Липы в очередной раз собирался налить. — Я больше не могу.
— Ну ладно, пошли. Сейчас Серёжку подвинем.
— Нет, — возмутился я, покачнувшись. — Я с Липой лягу.
— Там места мало.
— Ничего, поместимся.
Было заметно, что Леонид Иванович не очень доволен такому раскладу, поэтому я решил добавить:
— Я не обижу вашу дочь. У меня на нее другие планы.
— Это какие же? — усмехнулся мужчина.
— Жениться. Только никому не рассказывайте, это секрет.
Отец снисходительно усмехнулся, похлопал меня по плечу и проводил до комнаты.
Липа не спала. Она отложила телефон и посмотрела на меня подозрительно.
— Я пьян, — тихо шепнул я и, стянув свитер, рухнул с ней рядом, оттесняя к стене. — И я тебя люблю.
Глава 31. Андрей
Я проснулся среди ночи от жары. Мы с Липой спали в обнимку и ещё были накрыты одеялом. Было странное ощущение лёгкого опьянения, но в то же время сознание было ясным, а самочувствие отличным. Чувствуя непередаваемый запах от кучерявой макушки, я не удержался и погладил Липу по волосам, помассировал ей затылок.
— Ты чего не спишь? — спросила она едва слышно и подняла голову.
— Выспался, — так же тихо отозвался я. — Любуюсь.
— Кофе хочешь?
— Нет, — я прижал Липу крепче и почувствовал, как моментально возбуждаюсь. — Ты бодришь меня лучше кофе.
— Я чувствую, — шепнула Липа. Я догадался, что она смущается, видимо, почувствовав мою эрекцию.
Я провел ладонью ей по спине и, забравшись под ткань майки, стал нежно поглаживать шёлковую кожу, едва касаясь пальцами, пересчитывая выступающие позвонки. Она покрылась мурашками. Спустя несколько мгновений почувствовал, как Олимпиада в ответ несмело поглаживает меня по руке.
Улыбнувшись, я взял ее руку и запихнул себе под футболку.
— Не бойся.
Липа начала несмело поглаживать мою грудь. Коснувшись вмиг затвердевшего соска, замерла.
— Продолжай. Мне очень приятно. — Выдохнул я ей в ухо как можно тише. — Брат крепко спит?
— Да. Он в наушниках.
— Отлично.
— Родители, — напомнила Липа.
— Мы просто друг друга гладим. Продолжай.
Ее пальцы снова несмело коснулись соска, обвели его по кругу, вызывая спазм внизу живота и волну мурашек на руках.
Я закусил губу. Это было очень приятно.
Я очень медленно, чтобы звуки были как можно тише, а движения незаметнее задрал наши футболки и прижал Липу крепче, потерся грудью об ее маленькие твердые соски.
— Продолжаем? — шепнул я, касаясь губами ее нежных губ.
— Да, — выдохнула она.
— Повторяй за мной.
Я плавно повел рукой вниз по ее животу, по ткани штанов и сквозь них погладил ее лобок и половые губы.
Липа уткнулась мне в шею и тяжело сглотнула. Но все же, ее рука медленно заскользила вниз, заставляя меня плавиться от ожидания. Когда пальцы несмело коснулись вздрагивающего от напряжения члена, Липа одернула руку.
— Трусишка, — усмехнулся я и в тот же миг почувствовал, как она крепко сжала его в руке.
Едва не застонав от накрывших эмоций, зажмурился.
— Беру слова обратно, — шепнул ей, прийдя в себя, и запустил руку под резинку ее штанов.
— Нет, — шепнула Липа и я замер, как пёс на натянутом поводке. — Мне неловко тут.
Я сжал челюсть, чтобы не застонать от досады. Как же хорошо жить отдельно, блядь! Взяв себя в руки, обнял возлюбленную крепче, посмотрел на часы. Они показывали полпятого утра.
— Тогда пошли пить кофе.
Мы сидели на кухне в обнимку и молча пили кофе. Я задумчиво смотрел в темное окно, поглаживая Липу по волосам. Она откинулась мне на грудь и то и дело закрывала глаза от удовольствия.
Внезапно я поймал себя на мысли, что представляю нас такими же взрослыми, как ее родителей. Будто вижу со стороны, как мы вот так же сидим на кухне, а в комнате спят наши дети.
Я глубоко вздохнул и прижал Липу крепче.
— Ты чего? — тихо мурлыкнула она, с удовольствием прижимаясь ко мне.
— Да так… — неопределенно ответил я. — Когда домой поедем?
— Я думала тебе город показать. Хочешь?
— Честно? — я серьезно посмотрел ей в глаза. — Я тебя хочу. Давай город в другой раз посмотрим? А то мне от воздержания в голову всякая дичь лезет. Здесь я тебя даже целовать не имею права.
Липа смутилась.
— Мне правда неловко. Родители при нас никогда не проявляли чувств друг к другу.
— И как же вам с Серёжей удалось появиться в этой семье? — хмыкнул я. — Усыновили?
— Очень смешно, — сморщила нос Олимпиада и потянулась к моему лицу.
— Доброе утро, — послышалось с порога и мы отпрянули друг от друга.
В кухню зашёл Леонид Иванович и хитро посмотрел на меня.
— Ты смотри-ка, выносливый!
— А то, — улыбнулся я, протягивая руку. — Но самогонка у вас убойная.
— Да ладно, ты долго продержался. Чего так рано вскочили?