— Домой, парни. Дальше обойдутся без нас.
Мы вернулись домой поздно ночью.
Я ничего не стал рассказывать Липе, решив устроить сюрприз. Зашел в круглосуточный цветочный магазин, купил огромный букет белых роз и поспешил к жене.
Тихонько открыв дверь квартиры, я, как можно тише, разделся и пошел в спальню, предвкушая, как сожму покрепче в объятиях свою малышку и зацелую каждый сантиметр прекрасного тела. Лишь бы не испугалась спросонок. Наверное, все же стоит включить свет.
Щелкнув выключателем, я почувствовал, как холодеют пальцы, а по спине бегут неприятные мурашки.
Глава 56. Андрей
Я оперся спиной о стену и, не веря глазам, смотрел перед собой. Из-под одеяла торчала мужская волосатая нога.
Нет, не может быть. Да я быстрее смогу поверить, что это галлюцинация, чем в то, что Липа… Я быстрее поверю, что я забыл свой адрес и попал в чужую квартиру!
Я отрицательно мотнул головой и на ватных ногах пошел к кровати. Самым правильным вариантом было бы просто уйти, но вот засада, — я тут живу. Да и не смогу я уйти, пока не удостоверюсь.
Как же я хочу ошибаться! Я понимаю, что мир жесток и испорчен, но Липа — это тот источник чистого света, который, как я думал, никогда не предаст и не перестанет сиять для меня…
Да нет, не могла она меня предать! "Долго и счастливо" же!
На кровати спало два человека, укрытые настолько, что разглядеть было нереально. Я на секунду замер, разглядывая короткую темную макушку, затем резко сорвал одеяло.
Наверное, я все это время не дышал, потому что шумно выдохнул, даже не сев, а рухнув на кровать. Голова кружилась. Все тело била нервная дрожь.
Рядом со мной сел ошалелый спросонок Серега. Какая-то незнакомая мне девчонка смущенно натянула одеяло обратно.
— Ты чего? — буркнул брат Липы. — Мы не знали, что ты приедешь.
— Извини, я тоже не знал, что ты приедешь… — сипло отозвался я, зажмурившись и тихо нервно рассмеявшись. — Липа в зале спит?
— Липа в больнице, — серьезно посмотрел на меня Серега.
Я вскочил с кровати, задыхаясь от волнения.
— В смысле, в больнице?! Что произошло?
— Спокойно, — не очень уверенно произнес парень, вставая и выставляя вперед руки, будто боясь, что я сейчас начну тут громить все. — С ней все нормально. Она просто не хотела тебя волновать, поэтому попросила приехать меня. Чтобы я был рядом, если что-то понадобится. У нас все равно дистанционка. И родителям ничего не стала рассказывать пока что.
— Что не стала рассказывать? — я почувствовал, как сердце пропускает удары.
— Она на сохранении. Тонус какой-то нашли. А срок маленький.
— Тонус, — повторил я эхом, силясь понять, что это значит, а потом, осознав, что сказал Серега, ошарашенно посмотрел на него. — Липа беременна?!
— Да, но срок маленький совсем.
Я подхватил брата, сжимая его в объятиях.
— Ээээ, можно не надо этого? — прокряхтел он.
— Адрес говори, — скомандовал я, отпуская его, пытаясь унять бушующие эмоции.
— Ночь же.
— Блин, Сережа, я не спрашиваю время суток! Назови адрес!
Я умолял дежурную медсестру пустить меня к жене. Я включил все возможное обаяние, пытался совершить подкуп. Но нет, женщина осталась непреклонной и поэтому я ходил по улице под окнами гинекологического отделения и курил, иногда заходя в приемный покой погреться. Спасибо, хоть цветы забрали внутрь, чтобы не замерзли.
Липа беременна… Я еще всыплю этой маленькой диверсантке за то, что ничего не рассказала мне! Лежала бы сейчас в ведомственной больнице, в отдельной палате под присмотром отличных врачей… Видимо, Арт тоже не в курсе, раз ничего мне не рассказал.
Едва дождавшись шести утра, когда, как мне сказали, женщин будят на разные процедуры, я снова подошел к медсестре и вызвал дежурного врача.
— Слушайте, мужчина, — выйдя ко мне, недовольно буркнула какая-то не очень приятная на вид женщина. — Вам сказали, что приемные часы с двух часов дня до семи часов вечера? Что вы тут все ходите и отвлекаете персонал? Я сейчас охрану позову, а если будете дебоширить, то вызову милицию и будете сидеть пятнадцать суток.
Я почувствовал, как закипаю, и достал ксиву.
— Извините, но, если я сейчас не увижу свою жену, через пятнадцать минут сюда приедет наряд ОМОНа, и я ее все равно увижу. Соглашайтесь на деньги и торт.
— А два наряда не приедет, умник?
Я стоял в холле и сжимал букет, пристально прислушиваясь к шагам и голосам в отделении.
Мы все-таки смогли договориться с врачом. На удивление, она не взяла ни денег, ни конфет, а заставила меня метнуться в аптеку и купить несколько видов лекарств, которые срочно были нужны для пациенток, а поставка с ведомственных складов задерживалась.
Но торт я ей все равно купил. И, когда вручал, женщина уже не казалась мне неприятной. Даже наоборот. Принципиальной, суровой, готовой бороться за своих пациентов и соблюдение правил.
Меня облачили в халат, бахилы, оставили в холле и приказали ждать, когда закончится завтрак. И я ждал, перетаптываясь с места на место. Усмехаясь мысленно, что будь ты хоть трижды полковник или генерал, в этом заведении, похоже, все мужчины равны.
Надо сказать, что мне все же пошли на уступку и обещали Липе не говорить, куда поведут.
— Вот, проходи, не торопись, — послышался голос докторши. Неожиданно для меня в нем слышалась забота.
Дверь открылась и в холл вошла Олимпиада.
Она весело разговаривала с этой женщиной. А потом замерла, увидев меня, и всхлипнула.
Я бросился к ней и подхватил на руки, игнорируя сердитые возгласы невозможной женщины-дежурного доктора.
Липа крепко обхватила меня за шею и заплакала, дрожа всем телом.
Я успокаивал ее, волнуясь, что она нервничает, а ей сейчас этого делать категорически нельзя.
Жена что-то говорила мне торопливо, смеясь и плача одновременно, а я смотрел на нее и, будто оглушенный, не мог разобрать ни слова. Просто шептал в ответ что-то ласковое, любовался ею и таял от нежности.
Глава 57. Андрей
Я даже не заметил, как быстро пролетело восемь месяцев!
Мы с Липой то и дело, несмотря на ее положение, выбирались куда-нибудь отдыхать. Беременность проходила легко. Ее животик был такой маленький, будто игрушечный, и подрос только ближе к концу срока.
На мое удивление, Липа наотрез отказалась ездить на осмотры в ведомственную клинику, или в частную, как я предлагал ни раз. Осталась наблюдаться у того самого доктора, который не пускал меня к ней по приезду с командировки.
А сейчас эта же самая женщина не пускала меня к жене, которая мучилась со схватками, даже когда я пообещал скупить всю аптеку, подарить ей машину и фиг знает что еще в бессильной ярости оттого, что не могу находиться рядом с любимой в тот момент, когда я ей очень нужен.
Я метался в холле больницы туда-сюда, изводя охранника и, скорее всего, вызывая головокружение и тошноту.
Мы приехали вечером, а сейчас уже было далеко за полночь.
Я ловил каждую проходящую мимо медсестру и спрашивал, родила Липа или нет.
Одна пообещала сделать мне наркоз, чтобы я отстал до утра.
В смысле, до утра? Разве можно так долго рожать?!
Я не первый раз собирался бросить курить, а сейчас радовался, что не бросил, иначе бы точно закурил снова. Все нутро раздирало от неизвестности. Все ли хорошо? На каком этапе? Внимательно ли следят за самочувствием жены и ребенка, который, почему-то, не торопится увидеть отца!
Липа обещала написать при первой же возможности, но не писала и не читала мои сообщения. Ее я старался не отвлекать и писал раз в час о том, что люблю, волнуюсь, скучаю, хочу быть рядом. А хотелось написать о том, что я уже готов выть от страха и отчаяния!
Рыдать, кусать кулаки, скулить под дверями отделения, лишь бы убедиться, что все в порядке!
Мог ли я позволить себе написать такое? Признаться, что меня размазало от чувств и я сейчас слабее самого слабого? Нет, конечно же! Ни Липе, ни персоналу. Никому, кроме самого себя.
Чувствуя, что меня самого уже тошнит от очередного круга, я устало опустился на кресло и, задрав голову, уставился в белый потолок.
Ну, пожалуйста!.. Пожалуйста!
— Эй, отец-молодец! — отразилось эхом от стен и я тут же подпрыгнул на ноги.
Доктор с усмешкой смотрела на меня, оперевшись плечом об дверной косяк.
— Мальчишка, три килограмма, пятьдесят сантиметров. Здоров. Иди спи.
— А жена? — я быстро подошел к ней.
— Сорок восемь килограмм, метр шестьдесят пять, если мне не изменяет память. Здорова, если можно так сказать про женщину после родов. Все? Успокоился?
Я усмехнулся и молча рассмеялся, зажмурившись.
— Я очень хочу их увидеть, — шепнул, открывая глаза. — Пожалуйста…
Женщина тяжело вздохнула и вдруг молча кивнула, чтобы шел за ней.
Я аккуратно заглянул в палату и на цыпочках подошел к кровати, где с закрытыми глазами лежала моя Липа. Несмотря на ночь, у нее горел приглушенный свет.
Я присел на корточки и аккуратно погладил любимую по влажным волосам, с тревогой вглядываясь в бледное лицо.
Почувствовав прикосновение, Липа с трудом приоткрыла веки и удивленно вскинула брови, облизав сухие губы.
— Андрей, как ты здесь оказался? — слабо, сорванным голосом, прошептала она.
— Чшш, отдыхай, — шепнул я в ответ, касаясь губами ее виска. — Меня пустили к тебе на минутку, чтобы я перестал всех доставать и свалил уже домой. Как ты себя чувствуешь?
— Бывало и лучше, — усмехнулась Липа. — Но все уже хорошо. Я люблю тебя.
— Я очень скучал! И волновался! Любимая моя девочка! — быстро шептал я, сжимая слабую руку и усыпая ее поцелуями, пока не услышал тактичный кашель сзади.
Я обернулся и тут же встал, потому что в палате стояла медсестра с прозрачной пластиковой каталкой, в которой лежал маленький сверток. Это что, наш ребенок? Я удивленно вскинул брови и сделал пару шагов навстречу, а медсестра вдруг достала его и вложила мне в руки.