— Джина, мы с тобой мужчина и женщина, которые страстно желают друг друга. И если ты не чувствуешь, как сильно я тебя хочу…
Одним движением оседлав Майка, Джина игриво произнесла:
— Теперь чувствую.
Майк рассмеялся, но смех быстро перешел в страстный стон. Джина потянулась к кошельку, который Майк вытащил из кармана джинсов и бросил на тумбочку у кровати, и достала оттуда презерватив. Пока она его надевала, Майк ласкал ее грудь. Затем он приподнял Джину и вошел в нее.
— Не волнуйся, я не выдам твой секрет.
— Какой секрет? — выдохнула Джина.
Взяв ее лицо в ладони, Майк страстно поцеловал Джину и задвигался внутри ее.
— Что ты не всегда суровая амазонка. Расслабься, — произнес он между поцелуями.
Джина кивнула. Больше они с Майком не произнесли ни слова. Огонь страсти между тем разгорался все ярче. Наконец оба получили то, чего уже давно желали. Такого Джина не испытывала ни с одним мужчиной. А все потому, что она полностью доверилась Майку. Джина чувствовала себя любимой и знала, что может ему полностью довериться. Потом она спрятала лицо у него на плече, и в этот момент ее вознесло на самую вершину блаженства. Пока она плескалась в жарких волнах экстаза, захлестнувших все ее существо, Майк прижал ее к себе особенно крепко и тоже достиг высшей точки наслаждения. Потом он упал на подушки, увлекая за собой Джину. Она лежала у него на груди, чувствуя стук его сердца. Майк потянулся и одной рукой накрыл их обоих покрывалом.
— Ну как? Тебе хорошо? — прошептал Майк, запуская пальцы в ее волосы и перебирая темные пряди.
— Не то слово, — ответила Джина, не меняя положения. — А тебе?
— Не то слово.
Некоторое время спустя они лежали под одеялом. Джина прижималась к Майку, он обнимал ее. Судя по тихому посапыванию, Майк уже уснул. Джину же совсем не клонило в сон, хотя, судя по темноте за окном, время было позднее. Она гладила длинные пальцы Майка, которые доставили ей столько блаженства, и проводила языком по припухшим губам, вспоминая каждый поцелуй.
Она размышляла о том, как этот сильный, веселый, смелый, упрямый, великодушный мужчина впишется в ее жизнь. Для Майка она может стать обузой — работа, на которой нет ни выходных, ни праздников, большая семья, требующая постоянного внимания… Джина хотела окружить любимого мужчину заботой, а не быть ярмом на его шее. А что будет, когда появятся дети? А если ее рука так толком и не восстановится после ранения? Тогда Джина не сможет вернуться на службу. Отношения должны быть равноправными — такими, чтобы супруги помогали друг другу. Может, лучше прервать отношения немедленно? Но как быть с тем, что она уже влюбилась в Майка по уши?
Майк открыл глаза и сразу понял, что Джина не спит. Похоже, она погружена в глубокие раздумья. Плохой знак. Майк нежно и осторожно поцеловал ее в шею.
— В чем дело? Жалеешь о том, что между нами было?
Джина повернулась к нему. Действительно — лицо ее было невеселым.
— Нет, но…
— Терпеть не могу это «но». Сразу ясно, что хорошего не жди.
Джина погладила Майка по груди.
— Куда ведут наши отношения? Какие у нас перспективы?
Майк глубоко вздохнул.
— А какие перспективы тебя интересуют? Что ты имеешь в виду?
— Я очень занята. У меня много дел, планов…
— И я в них не вписываюсь?
Как Майк ни старался скрыть досаду, в голосе прозвучала горечь. Снова заныли старые душевные шрамы. Майк убрал руку с талии Джины и перекатился на спину.
— Не знаю, как ты, а я не жалею, что произошло. Жаль только, что ты не видишь перспектив для нас.
Джина приподнялась на локтях.
— А ты, стало быть, видишь? Дерек считает меня женщиной, которая ляжет с тобой в постель, чтобы через тебя подобраться к твоему отцу и получить место в штурмовой группе.
При напоминании о выкриках Дерека Майк почувствовал глубокое отвращение.
— Он и сам понимает, что облажался. Поэтому срывает зло на тебе. И вообще, этот тип не имеет права так с тобой разговаривать. — Руки Майка сжались в кулаки. Всю дорогу до дома в голове у него крутились мерзкие слова, сказанные Дереком, и он с трудом сдерживал рвущуюся наружу ярость. Майк с радостью разобрался бы с Дереком по‑мужски за оскорбления и клевету. — Если бы это сказал посторонний человек, — продолжил Майк. — Но Дерек твой напарник, вот ты и расстроилась.
Джина дотронулась до сжатого кулака Майка.
— Верно, — согласилась она. — Раньше я считала Дерека хорошим парнем — более того, другом. Но в неприятных ситуациях проявляются и неприятные качества человека. Но в каком‑то смысле Дерек прав. — Джина собралась с духом и продолжила: — Отношения с тобой принесут мне много выгод. Ты же в моем лице не получишь ничего, кроме обузы.
Майк посмотрел в ее темные глаза:
— Шутишь, что ли?
Майк взял Джину за руку. Как выразить словами, как много для него значат и ее прямота и искренность, и редкие проблески нежности под жесткой броней?
— Ты сын Майкла Катлера. Да и собственных заслуг у тебя хватает. Окончил колледж, основал свое дело, четко знаешь, что хорошо и что плохо. Да стоит тебе пальцем поманить — любая на шею кинется.
Майк скептически хмыкнул, однако Джина упрямо продолжила:
— А я девчонка из Номэнс‑Лэнд. На высшее образование нет ни времени, ни денег. Тащу на себе и работу, и всю семью, и… — Тут Джина отвела взгляд и пробормотала: — Кстати, зачем тебе девица из семьи иммигрантов?
Майк положил руку ей на щеку и повернул ее лицо к себе.
— Это говоришь не ты, а Дерек и его папаша.
Тут Джина села и завернулась в одеяло.
— Да, Гарольд Джонсон обозвал меня иммигранткой… Иммигранткой, отнимающей работу у местных…
Майк тоже сел на постели.
— А сам он кто? Никчемный бездельник и козел. Нашла кого слушать.
— Да я не про то, — отмахнулась Джина. Судя по тому, как она оживилась, этот разговор подсказал ей какую‑то идею. — Вот еще одна черта, которая объединяет нападения на полицейских. Все жертвы принадлежат к национальным меньшинствам. Колин Чо, Фрэнк Макбрайд, Джина Гальван. Все, кроме Дерека. — Джина повернулась к Майку. — Думаешь, это совпадение?
— Ну, не знаю.
— Столько возможных мотивов… Столько причин, по которым одни люди могут причинить вред другим. — Джина вздохнула и опустила голову на его плечо. — Майк?..
— Да?
— Извини, что называла тебя пай‑мальчиком. Это доказывает, что я сама ничем не лучше увязших в предрассудках типов вроде Гарольда, или Бобби Эстеса, или Бисмарков. Тоже вешаю на людей ярлыки. Извини.
Майк поцеловал ее.
— Извинения приняты.
Джина тихонько рассмеялась:
— И все‑таки иногда ты слишком хороший.
Майк уже решил, что беседа наконец вошла в правильное русло, и тут у Джины зазвонил телефон.
— Издержки профессии, — произнесла она, отстраняясь.
Джина запуталась в одеяле, и Майк встал первым, сказав, что сам сходит за ее телефоном.
— Ты забываешь, что я рос в доме Майкла Катлера. Откуда только папу ни выдергивали — с семейных ужинов, с моих футбольных матчей в школе… Звонили, когда он учил меня водить машину…
Майк схватил джинсы и поспешил в гостевую ванную, где остался мобильник. Джина последовала за ним.
Когда Майк протянул ей телефон, она, взглянув на номер, нахмурилась.
— Нет, это издержки семьи, а не профессии, — пояснила она, прежде чем ответить на звонок: — Алло.
Майк услышал торопливую, сбивчивую испанскую речь. Джина побледнела как мел. Прежде чем Майк успел спросить, что стряслось, она начала одеваться. И, судя по выражению лица, снова превратилась в суровую амазонку.
— Набери 9‑1‑1. Кто‑нибудь пострадал? — К тому времени как на вопрос ответили, Джина уже вся дрожала. — Скажи, чтобы прислали машину скорой помощи. Заприте все двери, не выходите из дома. И к окнам не приближайтесь. Уже еду.
Когда разговор завершился, Майк уже успел натянуть джинсы.
— Что произошло?
Джина крепко вцепилась в его руку и потянула к двери.
— Кто‑то обстрелял дом бабушки и дедушки.
Глава 13
Уже во второй раз за два дня Джина и Майк неслись через весь Канзас‑Сити в машине. Когда они затормозили возле дома Гальванов, от него уже отъезжала «скорая помощь». Джина почти на ходу выпрыгнула из фургона и понеслась к двери, крича:
— Бабушка! Дедушка!
Брата и сестру она заметила возле желтой ленты, которой было огорожено место происшествия. Им задавал вопросы детектив Гроув. Затем поблагодарил их и отошел в сторону, чтобы ответить на телефонный звонок.
— Хави! Сильви! Что случилось? Кто пострадал? Это работа Бобби?
— Эй, притормози! — Хави обнял сестру и прижал к широкой груди. Потом второй рукой обхватил за плечи Сильви. — Никто не пострадал, сестренка. Мы все сидели в кухне и ужинали. Услышали выстрелы и сразу кинулись на пол.
Джина окинула взглядом изрешеченный пулями фасад и разбитые окна.
— А зачем тогда «скорая помощь»?
Хавьер крепче обнял сестру:
— У дедушки случился сердечный приступ.
— Он…
Но тут Майк положил руку ей на плечо и успокаивающе произнес:
— Сначала дослушай. Может, все еще не так плохо.
Всхлипывая, Сильви с трудом произнесла сквозь слезы:
— Парамедики сказали, что он в сознании и реагирует на стимулы.
— Это хороший знак, — подтвердил Майк.
Сильви кивнула:
— Он был такой бледный… и задыхался… Женщина из службы 9‑1‑1 велела дать ему аспирина. Я так и сделала, пока ждали «скорую помощь».
Майк взял Сильви за плечи и развернул к себе.
— Молодец, — похвалил он ее. — В какую больницу его отвезли? В «Сэйнт Люк»?
Хавьер кивнул — эта больница была ближайшей к их дому.
— Как раз собирались отправляться туда. Бабушку тоже на всякий случай в больницу увезли — сказали, чтобы понаблюдать за давлением. Но вообще‑то, она ни на что не жаловалась.
— Это стандартная мера предосторожности, — кивнул Майк. — Хорошо, что ваши бабушка и дедушка вместе. А если рядом будете вы с Сильви, — еще лучше. Поезжайте в больницу, а мы к вам присоединимся чуть позже.