В отличие от неё, Дарен разделся полностью.
— Я долгие месяцы мечтал, как зубами стяну с тебя трусики, — очередное признание едва ли не подбросило Таисию кверху, её глаза округлились, а дыхание снова оборвалось в груди. Казалось бы, за сегодняшний день сказано столько, что уже некуда, но Дарен продолжал шокировать её. — Бредил этим. Иногда закон о неприкосновенности девушек играет во вред. Мы, мужчины, чего только не нафантазируем, в какие крайности не пустимся.
— А мне всё время казалось, что я позволяла тебе слишком много, — Тая сама не заметила, как пошла на диалог. — Твои прикосновения… Мне опять же казалось, что если я не позволю тебе прикоснуться к себе, ты… взорвешься.
— Так и было, — глухо отозвался он, пожирая её обнаженное тело.
Синяки, ссадины. Выпирающие ребра.
И грудь с торчащими сосками, что просились потрогать их языком, покатать их, попробовать на вкус, втянуть в себя.
— Ты осуждал меня, да?
— Нет. Сходил с ума. Если бы осуждал — вел бы себя иначе. Если бы я думал, что ты можешь поддаться, пойти мне на уступки, я перестал бы тебя уважать и, поверь, разложил бы.
Он опустился рядом и положил руку на впалый живот.
— Ты очень худая, Таисия. Тебе надо поправиться хотя бы на пяток килограмм.
Она не успела ничего ответить — темноволосая голова Дарена начала опускаться к её груди. Тая закрыла глаза.
Будь, что будет.
— Помни о нашем договоре. Я хочу знать, если буду делать тебе больно или что-то, что ты не приемлешь.
Тая сильнее зажмурилась. Ей оставалось только гадать, какими мотивами он руководствуется.
— Я помню.
И тихо взмолилась, чтобы он больше ничего не говорил. Не надо… пусть привязка состоится, и сегодняшняя ночь закончится. Завтра будет новый день, утром многие события прошедшей ночи покажутся менее трагичными, не такими острыми и значимыми.
Горячие мужские губы обожгли грудь. Тая даже не поняла, что произошло, но по телу прошел электрический разряд, и девушка не сдержала вскрика, выгнув спину.
Тотчас Дарен оторвался от груди и обеспокоенно спросил:
— Тая?!
Его глаза потемнели, тело напряглось.
А Тая пыталась вдохнуть и никак не получалось. Она вцепилась пальцами в покрывало, не чувствуя, как ломаются короткие коготки.
— Кистан… Дарен… Дарен… Что это… Я…
— Тая! Черт возьми! Что случилось? Где больно? Где…
Его руки, чуть сдавливая, прошлись по её телу на предмет изучения того феномена, что мог вызвать столь странную реакцию.
Но Тая, сама того не замечая, схватила его руку и энергично закачала головой, отчего несколько темных прядей упали на лицо.
— Ничего не болит… Ничего…
Дарен замер. Нахмурился.
— Тогда в чем дело?
— В этом.
Она, действуя предельно осторожно, с выступившими от изумления на глаза слезами, потянула его руку на себя, уже положив на грудь и тихо выдохнув:
— Приласкай.
Продолжая хмуриться, Дарен выполнил, что она просила — осторожно сжал небольшую, упругую девичью грудь.
И снова та же реакция — тихий стон и желание непроизвольно выгнуть спину, стать более доступной для мужских прикосновений.
Дарен изменился в лице. Если бы Тая не пребывала в состоянии легкого шока, силясь разобрать, что с ней происходит, она бы непременно заметила странное поведение мужчины. Точнее, как такое же изумление, как и у неё, проскользнуло в его глазах, сменившееся мужским довольным блеском.
— Тая, маленькая… тихо… тихо… Сейчас ты всё поймешь…
— Дарен!
Она снова выгнулась, на этот раз уже стараясь не закрывать глаза.
С её телом творилось нечто невероятное. Оно пылало, словно в него впрыснули приличную дозу наркотика. Страх, что стал неизменным спутником Таи в отношении мужчин и занятий сексом, испарился, оставив после себя призрачную дымку. Более того, на его место пришло нечто другое, более сильное и пока абсолютно неизведанное. Нечто подобное, но куда в меньшем варианте Тая иногда испытывала в прошлом, когда Дарен прикасался к ней. И ничего, даже отдаленно напоминающего, не было с Аэрдом.
Тая бы хотела не сравнивать этих таких разных мужчин, но у неё не получалось.
Слишком свежа память, хранящая ощущения.
— Вот… вот так…
Тем временем пальцы Дарена продолжали творить невообразимое волшебство. Иначе Тая не могла охарактеризовать то, что с ней происходило. Внутри неё всё плавилось, всё бурлило и рвалось наружу, полностью подчиняя разум и тело, каждую клеточку, каждую мышцу. В какой-то момент ей даже начало казаться, что она чувствует, как кровь стремится по её венам. Сердцебиение усилилось до максимального предела.
И все эти ощущения были слабым отголоском того, что у неё творилось внизу живота и между ног. Вот, где нестерпимо пылало, причиняя новую, ранее не испытанную боль, что граничила с нарастающим удовольствием, с абсолютно новым чувством желания удовлетворить страсть.
— Что со мной, Дарен?
— Не понимаешь? — в голосе мужчины появились едва ли не мурлыкающие нотки. Тая была слишком поглощена собственными метаморфозами, чтобы заметить и эти изменения, которые, несомненно, её бы заинтриговали.
Тая мотнула головой. На её лбу выступила легкая испарина.
— Нет…
— Это возбуждение, маленькая. Ты хочешь меня. Твоё тело хочет меня. Оно ТРЕБУЕТ меня!
Тая распахнула глаза и не без усилия приподнялась на локтях, одновременно с силой сводя бедра, меж которых усиливался огонь.
— Это привязка, да?
— Возможно.
Дарен не был до конца уверен.
— Но почему тогда… — Тая шумно сглотнула, словно её терзала жажда, — я ничего подобного не испытывала к чертову Аэрду?
— Хороший вопрос, Таисия, очень хороший!
Дарен наслаждался моментом. Его зверь, он сам, его собственнические инстинкты ликовали. Бушевали внутри него, сметая все сомнения, готовые взорваться сумасшедшим цветным фейерверком.
Всё-таки, несмотря на то, что Тая ему досталась не девственницей, она ЕГО! Да, были совершены ошибки. С его стороны, с её. У него — из-за самоуверенности, у нее — из-за боязни, из-за недоверия. Они обои поплатились, обои понесли наказание, и им обоим пришлось собирать себя заново. Но сейчас всё изменилось. Нет, меняется на глазах! Прямо вот в эти секунды, когда его рука скользит по молочной коже Таисии, оставляя после себя легкий красноватый след. А за его рукой скользит его ненасытный, не верящий взгляд, что одновременно ласкает и впитывает, смотрит и никак не может насмотреться.
Она ЕГО!
Вся.
От кончиков шелковых темных волос, до розовых пальчиков на ногах.
Даже, если Тая ещё не понимает, что к чему…
Его.
Позже он непременно всё растолкует, объяснит, но не сейчас. Сейчас и ему каждое слово давалось с трудом. Он мог только выдавливать из себя отдельные куски речи и наблюдать.
Отец как-то ему рассказывал, что у тех, в чьих жилах течет кровь избранных, что по своему рождению отличается от других, имеются пары. Те девушки, что предназначены им Всевышним. С которыми у них родятся дети, вдвойне сильнее даже своих родителей, способные вернуться к истокам силы избранных. Конечно, не сразу, а при упорном желании и титанической настойчивости.
Истории про избранных Дарен всегда слушал, как некую сказку. Красивую, передаваемую от отца к сыну. Не более.
До поры до времени он и сам себя не причислял к избранным. Пока его не коснулся пыточный инструмент.
Сейчас, проживая на Дизоле, он был благодарен Всевышнему, что тот направил его в нужное русло. Показал, что методом проб и ошибок он встал на тот путь, что ему уготован. От Судьбы не уйти.
Как невозможно разорвать притяжение между ним и Таисией.
Он сегодня собирался быть нежным, ласкать Таю долго, едва ли не мучительно. Он намеревался во чтобы то ни стало вызвать в ней ответную реакцию, и если не подвести её к границе удовольствия, то хотя бы увести от страха и неприязни. Он настраивался на борьбу за неё. За ту девочку, что когда-то увидел и пропал в первую же секунду.
За которой не доглядел…
— Дарен.
Его имя послужило катализатором, разорвавшим сдерживающее его путы.
Ему помогал сам Всевышний, соединивший их.
— Сейчас… сейчас всё будет, маленькая…
Его пальцы ловко стянули хлопковые трусики, сейчас воспринимающиеся им, как безумно сексуальные. Обязательно, черт возьми, при первой же возможности ей закажет красивое белье. И будет его снимать зубами, как и было задумано и озвучено ранее.
Пальцы подрагивали от нетерпения. Вроде бы вчера прикасался, вчера брал, но нет — всё иначе.
Тая от нетерпения приподняла бедра. Она была сама не своя. Все её мысли, желания, помыслы — все сосредоточились лишь на одном — унять жар между ног. Когда с неё сняли трусики, она шире раскинула бедра, краем сознания уловив приглушенный стон Дарена.
— Какая ты красивая…
Мужские слова воспринимались через пелену.
Потом… потом она их проанализирует… по крайней мере попытается…
Дарен снова лег на неё сверху, расставив руки по обе стороны от её головы.
— Посмотри на меня, Тая.
Его голос всё же достиг её восприятия, и Тая не могла не подчиниться.
Лицо Дарена находилось в притягательной близости от Таисии, и впервые за долгие годы ей захотелось потянуться и самой прикоснуться к мужским губам. Осмелиться…
— Я хочу видеть твои глаза, маленькая.
Мужская плоть коснулась её лона, обожгла. Тая вцепилась пальцами в покрывало, с силой, едва ли не до крови закусив губу. Но взгляд не отвела. Ей так же жизненно важно стало видеть синие глаза.
Боли не было. Сначала облегчение и легкий взрыв внутри лона, при первых же толчках, сменившихся настоящим ураганным тайфуном, что сосредоточился внизу живота и разрастался с сумасшедшей, не поддающейся восприятию, скоростью.
Тая закричала и выгнулась.
И потеряла себя…
Лишь обжигающий, уносящий вдаль огонь в чреслах, лишь плавные глубокие движения, лишь сила рук, что сжали её, когда она попыталась убежать, ускользнуть, и бесконечно ласковый шепот.