Глава 14
Утро началось с «пустыни» во рту. Именно от жажды проснулась Тая.
Ещё не успев открыть глаза и вернуться к действительности, она обратила внимание на другую особенность — тяжесть на животе.
И сразу же пришло осознание того, что произошло накануне.
Годы жизни в опасности и постоянном напряжении приучили Таисию просыпаться быстро. Она не помнила, когда в последний раз нежилась утром в кровати, ленясь вставать.
После того, как её брак разорвали, она всё равно постоянно была начеку. А вдруг… Кто-то, посланный Аэрдом появится в предрассветной заре. Муж приучил её не расслабляться.
Вот и сейчас сработал инстинкт — Тая мгновенно проснулась и зашевелилась, пытаясь осторожно выбраться из-под руки Дарена.
— Тая… спи… рано ещё.
Девушка замерла. Сердцебиение мгновенно участилось.
Сколько раз она мысленно представляла себе пробуждение с другим мужчиной — не с жестоким ублюдком Аэрдом, а с тем, кто к ней будет относиться не с одержимой потребностью брать, но и с желанием давать. От которого она не будет воротить лицо и ждать жестоких прикосновений. И всегда Тая представляла Дарена. Всегда. В голове прокручивала разные сюжеты, что неизменно начинались с нелепой фразы «что было бы»…
И вот ей представилась возможность узнать, исправить.
Комната Дарена была большой и имела огромное панорамное окно. Тая не представляла, как должны были обрабатывать стекло, чтобы оно выдержало яростные порывы ветра и вьюги. Вчера его никто не зашторил, и утренний свет проникал в комнату. Свет был тусклый, солнечной яркости не хватало.
Спать дальше Тая не могла. В идеале она бы не отказалась от контрастного душа, чтобы окончательно прийти в себя и осознать, что произошло, и от бодрящего, вкусного кофе.
Она снова попыталась выбраться, но на этот раз Дарен, что-то сонно проворчав, и вовсе сграбастал её, едва не подмяв под себя.
Отчего-то его поползновения вызвали у Таи робкую улыбку.
— Дарен, я встать хотела бы. Можно?
Последний вопрос был лишним, потому что мужская рука мгновенно потяжелела, и Дарен резко распахнул глаза.
— Начинается…
К чему относилась его реплика, Тая не поняла.
Да и некогда. Потому что Дарен перевернул её в воздухе и уложил себе на грудь.
— Перестань! Слышишь, перестань меня бояться!
Сам говорит, сверкая грозовыми глазами, и губы поджимает.
С Таей снова происходили непонятные метаморфозы. По всем канонам её прошлой жизни, она должна была впасть в ступор и думать лишь только о том, как бы не вызвать раздражения и ещё большего гнева у Дарена. У неё же в голове перемкнуло, потому что единственное, о чем она могла думать, так это о том, что Дарен возбужден.
Уже…
Его эрегированный член упирался ей в попку.
И… страшно не было.
Совсем.
Напротив, легкая истома прокатилась по телу и устремилась к низу живота. Более того, Тая почувствовала, как увлажняется именно там. Как у неё возникает непреодолимое желание поерзать бедрами и не только поерзать. Чуть сдвинуться… приподняться…
Принять в себя.
Тая облизнула губы и сразу же поймала на себе жадный взгляд.
— Тая, — сквозь плотно сжатые губы у Дарена вырвался стон, больше похожий на сдержанный рык.
Который нашёл отклик у Таи. Девушка тяжело задышала и чуть подалась назад, не замечая, как выгибает спину, и её грудь с заострившимися сосками выпирает вперед, словно прося ласковых прикосновений.
На подобный призыв ни один мужчина не в состоянии остаться равнодушным.
Шумно задышав и продолжая удерживать Таисию одной рукой, вторую Дарен направил к соскам-вишенкам, что так и напрашивались на то, чтобы их попробовали на вкус, покатали языком. Стоило ему прикоснуться, как Тая глухо застонала и сильнее прогнулась в спине. Тут уже Дарен не мог оставаться в прежнем положении и подался вперед, распластав руку на спине Таи, не давая ей возможности ускользнуть от него.
Но та и не собиралась.
Она, не веря в происходящее, жадно прислушиваясь к своим ощущениям, к той буре, что возрастала внизу живота, тихо радовалась, готовая смеяться и плакать одновременно.
Она — живая! Как женщина, как человек, способный испытывать что-то, помимо негативных эмоций.
Тая полностью отдалась пробуждающимся ощущениям. Она с затаенной тоской подмечала, с какой нежностью губы Дарена охватили один сосок, потом другой. Как его язык порхал, унося её в те дали, с которыми она только вчера познакомилась. Тая закрыла глаза от удовольствия, не веря, что подобное происходит с ней, что все те ощущения, что рождаются в теле и душе — её. Что мужские руки и губы не мнут, не кусают, не насилуют, а дарят…
Когда с её губ сорвался вскрик, она тотчас услышала:
— Тая, больно?
Отвечать сил не было.
Вместо слов она дрожащей рукой притянула темноволосую голову Дарена к груди, давая понять, что хочет продолжения. Что не может ждать, терпеть.
Он понял её и осторожно приподнял за бедра, чтобы в следующее мгновение опустить на себя.
— Двигайся, маленькая… двигайся сама…
Слова Дарена доходили до неё сквозь пелену, она, скорее, интуитивно поняла, что от неё требуют.
И задвигалась, доводя их обоих до точки кипения.
— Я не знаю, какой ты любишь кофе.
Тая стояла спиной к Дарену, что ловко орудовал ножом, нарезая копченое мясо к завтраку. Не совсем полезно, но вкусно и сытно.
— А что ты обо мне вообще знаешь, Тая?
Если бы этот вопрос прозвучал вчера, девушка бы испугалась до чертиков, и у неё возникло бы лишь одно желание — бежать. Сейчас же она заставила себя посмотреть на происходящее с другой стороны — откинуть прочь прошлое.
Есть только настоящее.
Она обернулась и робко улыбнулась.
— Ты прав. Я была глупой. Более того, я же знала, что у нас не по-настоящему.
Желваки на скулах Дарена заиграли, губы плотно сжались.
— Не по-настоящему… Тая, не говори так больше никогда, хорошо? У меня к тебе всё было серьезно. Очень. И мне жаль, мне чертовски жаль, что три года назад ты это не поняла.
— Прости…
— И хорош извиняться, мы же уже об этом говорили.
— Я стараюсь… Дарен, я стараюсь. Но… Дай мне время. Хотя бы немного. Пожалуйста. Мне трудно перестроится, осознать, что с твоей стороны не будет мести, что мне надо…
— Черный. Без сахара.
— Что? — её брови сошлись на переносице.
— Я про кофе. Ты спросила какой я любви, я ответил — черный, без сахара.
На этот раз её улыбка вышла более раскованной.
— Надо же… Я тоже такой же люблю.
— А я помню. В кафе такое ты заказывала.
Пришла очередь краснеть Таисии. Всевышний, какой же дурой она была. И ничего с тех пор не изменилось.
— Ты очень внимательный.
— Я просто хотел о тебе всё знать, маленькая.
— Мне вдвойне стыдно…
— Ничего, у тебя будет время исправиться. И узнать все мои привычки.
От его голоса по телу разлилось уже знакомое тепло, и Тая на мгновение прикрыла глаза, выдохнув:
— Я обещаю.
Дарен замер, всё его тело напряглось до максимума, приближаясь к стадии трансформации. Его зверь хотел показать себя, и сейчас Дарен уговаривал его повременить. Не время, совсем. Рано ещё. Тая находится в полушоковом состоянии, Дарен даже пришёл к выводу, что она из-за этого частично перестала его опасаться. Он видел растерянность в её глазах.
Его девочка так и не поняла, что произошло.
Тая закончила варить кофе и поставила перед ним чашку с ароматным напитком. Сама села напротив.
— Ты мне объяснишь, Дарен?
— Что именно?
— Что произошло. Вчера, сегодня…
Он отпил глоток и зажмурился от удовольствия.
— Ты здорово варишь кофе.
— Дарен.
Он забавлялся, а она от этого начинала нервничать.
— Допивай кофе и пошли, погуляем.
Он снова ушёл от темы.
— Погуляем?
— Да.
— Но я думала, что, раз метель — из дома нельзя выходить.
— Тая, если бы это было так, я тут рехнулся бы. Несколько месяцев сидеть взаперти, нет свежего воздуха, это уже попахивает домашним арестом. Не волнуйся, не замерзнем, да и метель стихла.
— Тогда я одеваться?
— Давай. Жду.
Тая одевалась машинально, не в состоянии на чем-либо сосредоточиться.
Дарен её уже ждал. Когда она вышла, он её критически оглядел, и оставшись довольным увиденным, кивнул.
— Защитные очки не понадобятся. У тебя запасные перчатки есть?
— Нет.
— Мои возьмешь.
Он помог ей с костюмом. Пока застегивал клепки, несколько раз как бы невзначай прошелся руками по её груди. Тая не сомневалась — он это делал намеренно. Ощупывал её, трогал.
Она не возражала. Напротив, если была бы чуть посмелее, ещё бы подначивала.
Пока слишком рано, да и не умела она кокетничать.
Код он набирал при ней. Тая сама не стала запоминать. Наверное, неосмотрительно. Но для себя она решила — если им суждено начать заново, то не стоит оставлять отходных путей. Тот же Аэрд, гадко усмехнувшись, непременно заметил бы, что она так ничему и не научилась, что её доверчивость и наивность с годами только возросла. Плевать.
Первый вопрос, возникшей у Таи, когда они вышли на улицу был:
— Дарен, если вот это, — она указала рукой куда-то вдаль, — считается на Дизоле затишьем, то что бывает, когда природа лютует?
Они стояли на веранде, на которой ещё пару дней назад Тая устраивалась, в надежде не замерзнуть и хоть как-то укрыться от непогоды. Думала, Дарен не пустит её в дом, и мысленно готовилась принять смерть.
Дарен, выходя, понажимал ещё на панель, и теперь веранда была закрыта по сторонам толстыми стеклами, отгораживающими их от порывистого лютого ветра, что завывал, беснуясь, и от лихих крупных хлопьев снега. Дарен сразу же отнял Таю, прижав её спиной к груди.
— Тебе лучше не знать. Было пару раз… Реально думал, что дом снесет. Пришлось дополнительно укреплять.
Не было видно даже гор. Тая не сомневалась, если Дарен спустится с крыльца и сделает с десяток шагов, то его не будет видно.