Голод.
Именно его он испытал, увидев её точеную фигурку, темные волосы, каскадом струящиеся по спине, и обворожительную, спокойную улыбку.
В горле мгновенно задрало, запершило. Дарен хорошо помнил свою реакцию на эту девочку. Как огонь забурлила кровь, и всё, что окружало, исчезло: звуки, люди, интерьер. Ему что-то говорили, но слова воспринимались через пелену.
Была только она — темноволосая девочка.
И голод, что сводил с ума и гнал его вперед. Дарен готов был отшвырнуть прочь любого, кто встанет у него на пути и посмеет воспрепятствовать его знакомству с НЕЙ. Жажда обладания незнакомкой была настолько сильна, что все инстинкты обострились до предела.
Потом он себя спрашивал… А если бы его зверь к тому моменту уже проснулся, не вырвался бы он на свободу?
И только с Таей было иначе в построении отношений. Сейчас он понимал, что давил. Его стремление знать о Тае абсолютно всё сыграло злую шутку. Мало того, что пугало саму девушку, так ещё и ему глаза затмило, и он не рассмотрел многих роковых поступков, жестов. Он не верил, что Тая не пыталась ему как-то сообщить, намекнуть на то, что происходит у неё в семье. Открыться девочка боялась.
Она несколько раз намекала, что ей не нравится его контроль. Он вспыхивал, сильнее злился. Если она не отвечала на звонок, готов был сорваться в ту же секунду и нестись к ней через сотни тысяч миль, в каком бы мире он не находился и какое бы задание не выполнял. Она не отвечала! Где она была?! С кем?!! Мать вашу, с кем?! Его ревность не поддавалась объяснению и контролю. С последним он боролся, старался образумить себя. Говорил, что не имеет права. Пока не имеет… Но всё же задавал вопросы. Требовательно.
Тая хмурилась, причем, всегда. И если он на тот момент держал её, пыталась высвободиться, что злило её ещё больше. Пару раз было такое, что своими вопросами он доводил её до слез. Она вырывалась и пыталась убежать, не осознавая, что тем самым будит в нем охотника. Пробуждает древние мужские инстинкты завоевателя.
И сразу хотелось её догнать, поймать, подмять и ворваться внутрь горячего тела!
Те, кто писал законы и запрещал интимную связь до брака, были умны. Иначе бы у мужчин часто срывало голову, и женских слез наблюдалось бы куда больше. Дарен неизменно догонял Таю — да и куда маленькая могла убежать? От него-то… Вытирал слезы, размазывая их по щекам и просил прощения, говорил красивые слова, лишь бы Тая осталась с ним. А шли ли они от души, и испытывал ли он раскаяние на самом деле — другой вопрос.
— Так нельзя, Кистан.
— Что нельзя, маленькая?
— Твоя ревность… постоянный допрос… контроль…
— И что?! Ты — моя! Слышишь, моя!
— Ещё нет… Ай! Ты делаешь мне больно!
Он тряханул её за плечи.
— Даже в мыслях не держи, что ты не моя, Таисия!!! — он рычал и не замечал этого. — Поняла меня?! Отвечай, поняла!!!
Он не заметил, как она притихла.
— Да, поняла, — её голос прозвучал слишком тихо, и голову она втянула в плечи, не посмотрев на него…
А на следующий день она пропала. Он хорошо помнил ту поистине адскую неделю. Его вызвали в Комитет и дали вести одно расследование. Он краем уха слушал Маршала, а у самого мысли только о том, почему Тая не выходит на связь. Не отвечает. Он постоянно звонил, срывался, выходил из кабинета и… ничего. Метался, как запертый зверь, срываясь на всех. Даже разгромил кабинет.
В конечном итоге не выдержал и направился к Тае. Сложно передать спектр его эмоций, когда ему навстречу вышел Акран.
— Я к Таисии.
— Её нет.
— Где она? — кулаки непроизвольно сжались.
— Тебе-то что? — Акран глумливо усмехнулся, за что тотчас поплатился. Дарен припечатал его о стену.
— Повторяю, где Тая?!
— Уехала с матерью отдыхать!
Тот сбросил руки, продолжая нагло смотреть в глаза Мозарри.
— И да… Какого хрена она от тебя вчера пришла заплаканной?
А вот это было, как удар под дых.
Дарен ничего не сказал, развернулся и широким шагом направился к бетокару.
Заплаканная…
Вроде отпускал — не плакала.
Значит, по дороге.
Почему… Мать вашу, почему?!
До него не сразу дошло. Он снова и снова прокручивал вечер перед расставанием. Тая же ничего ему не говорила! Претензий никаких не предъявляла! Не спорила с ним! Или он чего-то не заметил… Единственное что — сцена с его ревностью.
Неужели она…
Тая вышла на связь через неделю. Он летел к ней, как на крыльях. Купил браслет с дорогими камнями, желая порадовать девушку. Встретила его, ласково улыбаясь.
Он же, как одержимый на неё налетел, целовал и что-то бормотал, что идиот, что он кретин, и что безумно соскучился.
И лишь потом обратил внимание, что на улице стоит жара, а на ней блуза с длинными рукавами. Тая обрадовалась, когда увидела его подарок.
— Давай руку, надену.
Тая протянула, и тут он увидел синяки на запястье.
— ОТКУДА???
— Глупо получилось, Кистан… Мама не справилась с управлением, парковалась, и бетокар завалился… Не обращай внимания.
Он, до чертиков счастливый, что она рядом, что улыбается ему, и не обратил внимание. Неудачная парковка, с кем не бывает.
А зря. Стоило бы.
Её неделю от него скрывали, потому что избили. ЕГО ДЕВОЧКУ!!! Скорее всего, она сорвалась и даже возможно высказала родственникам, что он её напугал, и она не будет с ним встречаться. Они её поучили уму-разуму.
Заставили к нему вернуться.
Гадко.
Он был с ней груб, тогда, три года назад, и осознал это с опозданием. Если она плакала… Значит, испугалась. Он же не заметил, слишком поглощенный навязыванием своего авторитета.
Почему эта сцена всплыла именно сейчас? Хороший вопрос, правильный.
Одеяла были раскинуты, и Тая посмотрела на него. Дарен улыбнулся.
— А теперь будем пить.
— Пить? — в глазах Таисии плеснулось удивление.
— Совершенно верно. Спою тебя.
— Ох… Я не пила вечность. И ты же… Ты же мне запрещал… тогда…
— Запрещал. Но иногда можно и даже полезно. Тебе надо расслабиться.
И такое тоже было. Он не жаловал пьяных девушек и сразу обозначил свою позицию Таи. Той ничего не оставалось, как подчиниться.
Вдвойне гадко.
Откинув прочь воспоминания, Дарен принёс вино, фрукты и конфеты, при виде которых глаза Таисии радостно вспыхнули.
— Камин, вино, фрукты… У нас романтический ужин?
Дарена пробрало по самое не хочу. Её тихий голос, ласковый, нежный, улыбка, искренняя и обращенная к нему. Как когда-то в прошлом. Тая стояла рядом с одеялами и ждала его возвращения. А у него внезапно ослабли ноги, и в горле знакомо пересохло.
— И что ты стоишь? Присаживайся уже.
Он не чувствовал страха, абсолютно. Она покорялась ему добровольно, потому что ей так хотелось. Он это видел, более того, зверь это видел и понимал, готовый подползти к её ногам и улечься рядом, дать ей возможность увидеть его.
Рано.
Они удобно расположились у мирно потрескивающего камина. Дарен открыл вино и разлил по бокалам.
— Я хочу предложить выпить за наше примирение, маленькая, — он смотрел в её глаза, ловил малейшие оттенки её чувств, и пока всё то, что он видел, ему безумно нравилось. — Мы оба в прошлом ошиблись. Оба — сильно. Я не хочу больше поднимать эту тему. Я любил тебя тогда, и хотел, чтобы ты была со мной. Я многого не замечал… Ты же… Тебя вел инстинкт самосохранения, и мне остается надеяться, что я тебе тогда не был противен, — он заметил, как Тая вздрогнула, как побледнела, а потом кровь резко прильнула к её щекам. — Тихо, ничего не говори. Я тебя обязательно спрошу о твоих истинных чувствах… Но чуть позже. Не хочу портить день и зыбкое перемирие. Я выражаю надежду, что сегодняшний день послужит началом наших новых отношений, маленькая.
Он приподнял бокал, Тая поднесла свой к его, и они тихо чокнулись.
Дарен выпил залпом, Тая же пила урывками, короткими глотками, забавно морщась.
— Не пила целую вечность, — её робкое признание прокатилось по его коже, будоража и волнуя.
Для него имело значение любое её признание. Любая деталь, позволяющая понять её лучше, сделать их чуть ближе друг к другу.
— Сегодня можно.
Дарен не мог на неё насмотреться. Такая красивая. Она находилась близко, протяни руку и дотронешься до её щеки, до нежных губ, на которых блестела капелька вина, и которую отчаянно хотелось слизнуть. Дарен жадно сглотнул. Он снова хотел её. Так сильно, что от одной мысли у него вставал.
Ничего, теперь она с ним, она его. Он подождет ещё немного.
— Ой, у меня голова сразу закружилась…
Тая отставила бокал и потянулась за клубникой.
А вот вид ягоды, зажатой между её губами, походил на настоящий ожог.
К черту разговоры про истинных и про то, что они пара.
Дарен решительно отставил и свой бокал в сторону. Если он сначала отлюбит свою девочку и лишь потом ей расскажет о том, что произошло вчера, ничего страшного не случится.
Он ошибся.
Потому что в этот момент раздался вой сирены, кардинально отличающейся от той, что звучала вчера.
Воздушное пространство было нарушено.
Тая тоже мгновенно подобралась, вытянулась струной.
— Дарен…
— У нас гости.
Глава 16
По его душу приехали четверо. Двое остались в корабле, а Маршалы пожаловали лично.
У Дарена возникло желание не пустить их за порог. Пусть уматывают на хрен, откуда прилетели. А за страх, что снова появился в глазах Таи, он их и вовсе растерзать был готов.
Встретить всё же пришлось. Как-никак они представители власти, и оставить их за порогом будет не учтиво. Выслушает, с чем пожаловали.
— Иди в комнату, — сказал Дарен, нежно целуя Таю в губы. — В МОЮ комнату.
Девушка поспешно кивнула.
— Тая.
Он задержал её и двумя пальцами приподнял подбородок, заглядывая в глаза.