— Это не он. Корабль военный. Скорее всего, Маршалы.
Она шумно сглотнула и снова кивнула.
— Ступай.
Маршалов он встретил, проводил в кабинет.
— Вина не предлагаю.
Он, сразу обозначив свою позицию, скрестив руки на груди.
Маршалы переглянулись и сдержанно улыбнулись.
— Мы за тобой, Дарен.
Они говорили долго. Дарен стоял, уперевшись бедром в письменный стол и слушал молча. Маршалы в совершенстве владеют ораторским искусством и техникой убеждения, на их образования тратят сумасшедшие суммы. Но и в семье Мозарри никогда не скупились, поэтому Дарен спокойно реагировал на воздействие психологических техник. Ему даже было забавно — скоро Маршалы поймут, что зря распыляются?
Они снова пришли с обманом. Хорошо, если и не с обманом, то и с не всей правдой, так скажем.
Говорили о долге, о работе, о том, что им он снова нужен. Его ум, его целеустремленность, его способности. Что только он может справиться со многими делами. Его кабинет по-прежнему за ним. Осталось только одно — вернуться.
— Нет.
Его ответ их удивил, они даже переглянусь.
— Нет? Кистан…
— Я — Дарен. Кистан подох в пыточной.
Он даже голос не повышал, лишь простая констатация факта.
Так и было.
В семье Мозарри принято детям давать два имени. Одно — для всех, второе — для самых близких. И на тот случай, если придется возрождаться.
«Когда-то, очень давно жили птицы — фениксы. Таинственные, загадочные. И непобедимые. Потому что они умели возрождаться из пепла… Их убивали, а они воскресали. Так и мы, сынок. Запомни это. Мозарри всегда найдут способ взлететь вверх»
Долгий путь пришлось пройти Дарену, чтобы осознать, насколько умный человек его отец. Он дал ему свободу выбора и никогда не давил. Лишь позаботился о том, чтобы единственный наследник могущественной династии мог противостоять тем, кто попытается его сломить и растоптать.
Таких находилось много.
Кто радовался его поражению и боли.
— Хорошо, Дарен, — один из Маршалов поднялся. — Мы готовы пойти на любые, тобой выдвигаемые условия.
— Зачем я вам? — скупо спросил мужчина, начиная уставать от разговора. — Хотя не отвечайте. Я отвечу сам. Вам нужен рядом Мозарри. Скорее всего, вы запоздало осознали, что иметь в структуре сына одного из основателей влечет за собой определенные выгоды и благи. Я слышал, Комитет уже не так влиятелен. Есть Союз Пятерых, Альматер, да много чего интересного создает наше правительство. Врагов извне всегда нам хватало и хватает, всем работа найдется.
— Поэтому тебе и стоит вернуться.
— Нет.
Маршалы ещё что-то говорили, он их не слушал. Но из-за того, что он с ними терял время, начинал раздражаться. Сколько по этикету он должен их терпеть, чтобы потом со спокойной совестью проводить до двери?
Он попросту начал молчать, давая понять, что решения своего не изменит.
— А как поживает Таисия?
Ох, не стоило им даже произносить её имя.
Зверь оскалился в предвкушении кровавого пиршества.
— Спасибо, хорошо. Она со мной.
Маршалы не зря дослужились до высокого поста, «чуйка» у них работала великолепно. Видимо, и в этот раз они поняли, что ступили не на ту стезю, и, если учитывать, что они находились на территории Дарена Мозарри, то благоразумнее было бы поблагодарить его за короткое гостеприимство и раскланяться.
Что и было сделано.
Каждый понимал — грань невозврата очень близка.
На улице метель разыгралась сильнее. Дарен мог бы пригласить их переночевать у него — не стал. У Комитета всегда в наличии были лучшие корабли и пилоты, взлетят и при такой непогоде.
Он спокойно наблюдал, как они улетают.
Он видел даже сквозь крупные хлопья снега и, казалось, непроглядную белую стену.
Он видел…
Ещё одна метаморфоза, произошедшая с его телом.
Не только Таисия менялась после привязки, но и он сам. Вспомнив про свою девочку, Дарен ощутил, как тепло прокатилось по телу. Тая уже заждалась его, пора к ней возвращаться.
Он шёл по коридорам дома, прикасаясь кончиками пальцев к стене. На душе было легко, словно именно сегодня была поставлена некая точка, на которую он ранее никак не решался. Или не был способен.
Сегодня всё встало на свои места. И вечер, который он планировал провести с Таей, он обязательно продолжит, пусть он и плавно перейдет в ночь.
Она ждала его в спальне. Он улыбнулся, ощущая её сладко-дурманящий запах.
Открыл дверь и застыл в проеме.
Тая сидела в кресле, что стояло рядом с его кроватью, и её глаза были наполнены диким ужасом.
Всё произошло слишком быстро.
Страх Таи затмил все другие запахи. Тень рванула к нему слева. А дальше боль в шее и темнота.
Появление Маршалов стало для Таисии катастрофой.
Зачем они прилетели? Зачем…
Она послушалась Дарена и направилась к нему в комнату.
Несмотря на то, что Дарен шепнул, всё будет хорошо, дурное предчувствие обрушилось на девушку и не отпускало. Она не могла объяснить, чем оно обусловлено.
Даже, если предположить, что Маршалы пожелают её забрать — на каком основании? У них нет на неё прав. Показания она дала, её отпустили со Всевышним. В их защите она больше не нуждалась. И самое главное — на ней была привязка Дарена.
Стоило подумать о нем, как сердце сладко заныло. Тая даже смущенно прикрыла рот рукой, двигаясь в сторону спальни. Вот как такое возможно… как? Она до сих пор поражалась. Ещё вчера она дрожала в его присутствии и готовилась к худшему. К очень долгой зиме без связи, без возможности улететь. Да и куда бы она полетела? Дизоль и так был конечным пунктом назначения. Более отдаленного и непостижимого края в их мире не было.
Да и устала Тая бегать. Хотелось покоя и… счастья.
Робкого, заслуженного.
Неужели Всевышний никогда над ней не сжалится и не даст того, что она просит? Или уже дал, а она пока не может в это поверить.
Дарен.
Он с ней.
Вернее, она с ним. Это всё же разные понятия.
Вот кто её безгранично удивил, так это он.
Неужели она так сильно ошибалась по поводу него? Тогда, в прошлом и сейчас.
Тая даже остановилась, на мгновение задумавшись.
Каким он был тогда?
Сильным, властным, принципиальным. Знающим, что его ждет в будущем и к чему стремиться.
Тая помнила их первую встречу. Он подошёл к ним, сдержанно улыбаясь и не сводя с неё пристального взгляда синих глаз. Тая оробела. Она изредка смущалась перед незнакомцами, с мужчинами общалась ровно, не кокетничала, не позволяла ни себе, ни им ничего лишнего. Мама с подросткового возраста учила её общению с противоположным полом. Да и её жизнь в доме Аарона с его сыновьями не могла не наложить отпечаток на её восприятие мужчин. У неё даже закрадывались крамольные мысли, чтобы никогда не выходить замуж. А что — есть же и такие женщины. Только кто ей позволит… И кто её содержать будет.
Кистан Мозарри производил ошеломляющее впечатление. Своей силой, уверенностью. Он сразу же обозначил свою симпатию к ней, не подозревая, что подобным поведением вызывает ликование у недругов. Тае в глубине души было приятно, что она смогла вызвать интерес у такого молодого человека, как Мозарри. Но и одновременно она испытывала дикий страх и сожаление, осознавая, что теперь Аэрд с Акраном не отступятся и заставят её выполнить их план.
Дальше — хуже.
Кистан начал ухаживать. Красиво, с цветами, подарками, прогулками. Он не стеснялся в выражениях своих эмоций. Правда, сдерживался первое время. Сколько? Недели две. До их поездки на спа-курорт. Чтобы не вызвать лишних разговоров и никак не скомпрометировать Таю, они поехали большой тусовкой, человек десять. Было весело. Именно на курорте Дарен ей и сказал: «Будешь моей». Он не спросил, он поставил перед фактом.
А что она? Тая бесконечное множество раз спрашивала себя — что она испытывала к Дарену?
Тут всё было сложно.
Умом она понимала, что ничем хорошим их отношения не закончатся, что рано или поздно сводные братья осуществят свой низменный план, в котором она играет не последнюю роль. Был ли у неё шанс?
Был.
Спустя годы она это точно знала.
А тогда…
Тогда Кистан Мозарри притягивал её и пугал одновременно. Ей нравилось его внимание. Более того, она испытывала ответные чувства. Она скучала по нему, когда он долго отсутствовал, радовалась его звонкам, ждала встречи. Её душа стремилась к нему, сама же Тая заставляла себя притормаживать, не позволяла раскрыться чувствам.
Решающим моментом в их отношениях оказалась его ревность.
Вот, к чему Тая была совершенно не готова.
Если в начале отношений Дарен делал всё, чтобы им было вместе комфортно, позволял себе относительно целомудренные прикосновения и держание за руку, то очень быстро пришли пугающие изменения. Он мог позвонить среди ночи и, если она не отвечала, что бывало часто, потому что она предпочитала спать в тишине, боясь проспать как бы случайный приход братцев с их глумливым «перепутали двери», и поэтому ставила все приборы связи на «беззвучный». Дарен истолковывал иначе и открыто бесновался, едва ли не обвиняя её в измене и то, что она ночи проводит не дома, а не пойми где.
Сначала Тая даже не оправдывалась. Пусть думает, что хочет. Если надо — ему не составит труда проверить, где она бывает. И девушка упустила момент, когда одержимая ревность Кистана переросла в нечто большее, вышла за допустимые рамки. Его поцелуи обжигали, едва ли не терзая губы, ласки становились требовательнее.
Сцены ревности ужаснее.
Он начал пугать Таисию.
Она робко намекала, говорила, что зря он так реагирует. Просила не кричать на неё и не требовать детального отчета.
Куда там. Он её не слышал.
Она пыталась поговорить с ним.
— Так нельзя, Кистан.
— Что нельзя, маленькая?
— Твоя ревность… постоянный допрос… контроль…
— И что?! Ты — моя! Слышишь, моя!
— Ещё нет… Ай! Ты делаешь мне больно!