Дарен был ему благодарен за признание.
— Когда домой?
— Ещё не знаю, отец. Мне нужно время.
— Я жду тебя. Всегда.
— Я знаю.
И это было абсолютной правдой. Кто, как не родитель, днем и ночью, при любых обстоятельствах готов ждать своих детей?
Про жителей Ферке Дарен знал многое. Мало того, они вели долгие и изнурительные исследовательские войны с расой данной планеты со всеми вытекающими последствиями. Он не раз общался с феркийцами, лживыми и изворотливыми тварями с непомерными амбициями. И отчего-то совсем не удивился, увидев красные глаза Аэрда.
Значит, ублюдок поддался на провокацию и согласился на эксперименты феркийцев, позволив тем использовать своё тело, как биологический материал. Ну-ну. Интересно, они его предупредили о последствиях?
Дарен в образе зверя оскалился. Сейчас он даже был рад тому, что не может ответить сопернику? Зачем того лишать иллюзии?
— Очень многое. Моё тело стало сильнее, я могу двигаться очень быстро, а главное — я готов к ударам твоих когтей и клыков. Ты же уже думаешь, как порвешь меня, да, чудовище? — Аэрд глумливо усмехнулся и отошёл от Таисии, находящейся в беспамятстве.
Вот и славно — не запачкают её кровью.
Дарен издал рычащий звук, имитируя угрозу.
— Можешь рычать сколько угодно, зверь, я тебя не боюсь. И я пришёл, чтобы забрать то, что мне принадлежит по праву! — алые глаза полыхали ненавистью. — Таисия — моя! Ты меня слышишь?! Моя! И я никому её не отдам! Я пошёл на преступление, на убийство, на предательство ради неё! И ты думаешь, что я отступлюсь?
Клыки Аэрда ещё удлинились, Дарен краем глаза отметил, что и руки его деформировались, пальцы обросли крючковатыми когтями.
Зверь Дарена шумно втянул воздух, отмечая, что от Аэрда появился едва ощутимый запах гнили. Скорее всего, ублюдка перекраивали и заменили некоторые внутренности, всаживая бактерии.
Дарен усмехнулся.
А на Дизоле воздух так чист… так свеж…
Бросив взгляд на Таю, Дарен опустился на четыре лапы и рванулся к двери, давая возможность противнику без труда последовать за ним. Драться в спальне не разумно.
Аэрд, исторгая ругательства, кинулся за ним.
— Сука, стой…
Он сшибал косяки в слепой ярости, не разбирая дороги. Что ж, Дарену только на руку его неуравновешенность. Очень часто люди, согласившиеся на эксперименты в области мутирования, думают, что, получив инородный ген, они становятся непобедимыми, что теперь могут крушить каменные стены руками и не найдется никого, способного им противостоять.
Лишь на Дизоле Дарен осознал, насколько природа мудра. Что даже им, избранным, она не давала силу просто так, что необходимо было пройти испытания, узнать боль, разочарование, обман, чтобы научиться ценить то, что ты имеешь. Радоваться яркому солнцу, жмуриться от белого безмолвия вокруг и тому, что ты проснулся живым и здоровым.
Мудрость приходит с годами и опытом.
Дарен бежал, едва переступая лапами, при этом издавая хрипы, имитируя рваное дыхание. О возможностях истинных мало кто знал. Даже в век супертехнологий не имелось ни одного изображения истинных в зверином облике. Почему? Потому что тайну необходимо было сохранить, и имелись люди, что блюли тишину.
Зверь оказался в гостиной, осмотрелся, повел носом.
Маршалы улетели, значит, на улице им никто не помешает.
А в доме потом отмывай кровь и кишки…
Он побежал дальше. Лапой ударил по панели, и входная дверь плавно отъехала в сторону. Любой маломальский внимательный человек обратил бы внимание, что панель так же была настроена на отпечатки зверя, не только самого Дарена. И призадумался… Но Аэрду было не до таких мелочей. Он несся по коридорам, снося мелкую мебель и декоративные элементы с пути. Рычал и капал слюной.
Свежий воздух обласкал мохнатую морду зверя.
— Не уйдееешшшшь… не скроешшшься…
Аэрд вывалился за ним на примятую военным кораблем площадку перед домом. Вовремя Маршалы её прочистили. Как знали.
Вот теперь можно и остановиться. Зверь, фырча и стряхивая с морды снег, медленно развернулся по направлению к дому, чтобы увидеть, как Аэрд, раскинув руки, словно птица, спрыгивает с крыльца, подвисая в воздухе.
Что ж. Не плохо.
Если бы это было не на Дизоле…
Зверь Дарена распрямился, скалясь. Но если присмотреться, в его глазах застыло выражение схожее с людской усмешкой.
За то, что Аэрд сделал с Таисией и её мамой, он заслужил долгую и мучительную смерть. Но несмотря на то подобие человека, что сейчас представлял собой некогда сильный физически мужчина, Дарен понимал, что тот сам себя подвел под невозвратную черту.
Да, воздух на Дизоле очень чист…
— Идиии сюда! Хватит бегать!
Первая капля крови упала незамеченной.
Зверь Дарена опустился на снежный настил. Возможно, ему хватит и зрелища.
Аэрд, опустившийся в паре метров от него, угрожающе зарычал.
— Что ты за…
Его сбил грудной кашель, да такой силой, что капли крови, брызгающие в разные стороны, нельзя было не игнорировать.
Зверь Дарена разочарованно зарычал. Ему-то хотелось схватки, драки. Он уже планировал, как будет рвать ублюдка на кусочки, наслаждаясь каждой гримасой боли на лице мерзавца.
Но только кто-то свыше всё снова решил за него.
Дарен, ломая возмущение зверя, заставил себя снова перекинуться. Мороз прошелся по обнаженной коже мужчины, но пока он не был ему страшен. Тело горело.
Выпрямившись во весь рост, Дарен скрестил руки на груди, расставил ноги по ширине плеч и начал негромко говорить. Несмотря на то, что ветер завывал, он не сомневался — его расслышат.
— Ты всегда отличался поверхностным видением вопросов, Аэрд. Почему, ты думаешь, тебя не назначали ответственным за операции, не ставили во главе отделов? Потому что ты только улавливал общее, не вникая в суть. Единственная тобой здраво проведенная операция — это моя подстава. И то, я уверен, что тут план прорабатывали отец с братом. К чему я это говорю? Ты, улепетывая от Маршалов, ища пути отступления, не придумал ничего лучше, как связаться с феркийцами. Ты не изучал материал про них, не читал отчеты о том, что происходит с телами подопытных. Нет ни одного удачного эксперимента по внедрению их гена в тела других жителей. Более того… Минуту назад ты наслаждался новыми возможностями, покрошил мне в доме мебель когтями, вон, как лихо прыгнул, паря в воздухе. И вдруг что-то пошло не так. Опять же возвращаясь к твоей поверхностности. Ты прилетел на Дизоль. Почему ты не задался вопросом — а что не так с этим краем? Может ли он быть опасен? Почему его не заселяют люди? Казалось бы, ничего не значащие вопросы, но ты же думаешь, что ты чертовски сильный и удачливый парень, раз у тебя всё схвачено. Дизоль — прекрасное, чудесное место. Подходящее не всем. Здесь кристально чистый воздух, удивительным образом воздействующий на организм.
Аэрд слушал его и по мере того, как Дарен говорил, он, сбиваясь на кашель, начал оседать, падать на снег. Его губы беззвучно открывались и закрывались, изо рта булькающими звуками полилась кровь.
— Первое. Тая, в отличие от тебя, может пребывать тут долгое время, потому что её кровь чиста. Теперь, благодаря моей привязке, на сто процентов. На меня же, как ты сам успел убедиться, воздух Дизоля и вовсе влияет благоприятно. Тут я обрел себя… В тебе же, внутри тебя, в твоей крови, содержатся множества гниющих, разлагающихся бактерий, что, соединяясь с твоими клетками, на Ферке делают тебя вампиром новой эры. Ты ещё не ощущал тягу к крови? К чужой крови? Смотрю, и клыки тебе смоделировали, и когти зачетные подогнали. Но Дизоль против любого вмешательства в естественную Природу.
Аэрд упал на колени, дрожа всем телом, отчаянно мотая головой и хрипя.
Дарен опустился на корточки, чтобы их лица находились на одном уровне.
— Тебе повезло. Честно. Потому что, когда бы закончился мертвый сезон, я бы объявил на тебя охоту. И поверь, мне бы тебя доставили в ближайшее время. За ту сумму, что я бы назначил за тебя, те же феркийцы тебя бы и сдали. Я убивал бы тебя медленно, за каждый день, что Тая провела рядом с тобой, страдая и ломая себя. За страх и боль в её небесных глазах. Но видишь, как вышло.
Запах гниение усиливался. Его не мог перебить даже ветер, что вьюжил и кружил, швыряя в лица мужчин снежные горсти.
— Жаль… Ты заслужил долгой и мучительной смерти. Нам даже не пришлось встретиться в схватке. И знаешь… Это к лучшему. Ты не достоин поединка, не достоин даже того, чтобы после тебя убирали. У меня, как у мужчины, как у самца, скребет внутри, что это не я приложил руку к твоей смерти. Но, видимо, так задумано Всевышним. Видишь, каким философом меня сделала жизнь? Не без твоего вмешательства, кстати. За это я тебя даже благодарен. Теперь я научился взвешивать поступки, выбирать. Прощать. Смотреть в будущее глазами не военного, а истинного. Разные вещи, не находишь, Аэрд?
— Дарен!!!
Крик Таисии, а потом и запах ворвался в сознание Дарена, и тот с наслаждением втянул его в себя.
Аэрд, услышав голос девушки, силился повернуть голову в её сторону, но шейные мышцы ослабли. Глаза лопнули, из глазниц потекла чернота. Открытые участки кожи, не защищенные термокостюмом, так же начали чернеть. И чернота не имела ничего общего с обморожением.
— Дарен!
На крыльцо выбежала испуганная и взволнованная Таисия.
Увидев Дарена живым и здоровым, она выдохнула и безвольно прислонилась к косяку на веранде, зажимая рот рукой.
— Иди в дом, маленькая.
Тая послушалась без лишних слов и вопросов.
Но вернулась очень быстро, кое-как в руках умещая тонкое одеяло, заброшенное Дареном в гардеробной. Умная девочка, сразу распознала, что на Дизоле тепло дает не то, что толсто и шерстисто, а что сделано по особой технологии.
— Накинь… Пожалуйста…
Её ноги в простых носочках мгновенно промокли и схватились морозом. Поэтому Дарен, поднявшись, взял одеяло, накинул себе на плечи и шепнул:
— Иди.