Мы прибыли в Танверо во второй половине дня. Нас встретила делегация обеспокоенных граждан, которые уже знали, что меня прислал князь Орченис.
Подобно большинству уроженцев гор Мерварнен, местные жители в основном были полукровками, потомками эльфов, исконных обитателей этих мест, и гоблинов, которые пришли на север в поисках золота и остались здесь, чтобы охотиться и торговать мехами. Я видел белые и черные лица, лица всевозможных оттенков серого; на меня смотрели светло-голубые, оранжевые, алые, карие глаза. Все были напуганы.
Горожане предложили мне булочки с сыром и кувшин сидра. Пока мы разговаривали, я ел, но никто не возражал. Я был слишком голоден для того, чтобы думать о хороших манерах, потому что не мог есть в пути из-за тряски, а завтракал очень давно, на рассвете.
Мэр города, высокий мужчина плотного телосложения с пепельно-серой кожей и бурыми, как земля, глазами, начал:
– Отала, позвольте поблагодарить вас за то, что согласились приехать. В письме его высочества говорится, что вам уже приходилось сталкиваться с упырями.
– Верно, – ответил я. – Прежде мы служили на западных равнинах, где упыри встречаются очень часто. Вы знаете, как давно он появился?
Члены делегации переглянулись, и наконец матрона с темной кожей и светлыми глазами, напомнившая мне Анору, сказала:
– Прошло по меньшей мере два месяца с того дня, когда Кеверис нашел первую разрытую могилу.
– По меньшей мере? – переспросил я.
Отас’ала, сутулый пожилой эльф, который все это время от волнения хрустел пальцами, объяснил:
– Мы обнаружили, что кладбищенский сторож пренебрегает своими обязанностями.
– Потому что практически не просыхает, – едва слышно проворчал кто-то.
– Таким образом, – продолжал отас’ала, не обратив внимания на это замечание, – мы не знаем точно, сколько времени минуло, прежде чем ему пришло в голову нас оповестить.
– Мы надеемся, что были предприняты попытки исправить ситуацию, – сказал я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Чем дольше упырь питался мертвечиной, тем выше была вероятность того, что он начнет нападать на живых, а к тому же он набирался сил. Со временем все труднее становилось выяснить его имя и таким образом нейтрализовать упыря.
– О да, – ответил мэр. – Мы наняли нового кладбищенского сторожа.
– Хорошо. Были ли случаи нападения этого упыря на местных жителей?
Горожане начали беспокойно переглядываться.
– Насколько нам известно, нет, – ответил мэр, и мне не понравилось, как он выделил слово «известно». – Однако вокруг города много хуторов и стоянок звероловов, и мы не в состоянии проверить их все.
– Значит, нападения могли иметь место, – предположил я.
Никто не ответил. Меня снова мороз подрал по коже.
– Какова вероятность того, что так и было?
Пожилой мужчина-эльф, который до сих пор молчал, откашлялся.
– По нашим расчетам, упырь пришел с кладбища Ирмеджарари, – с этими словами он указал куда-то на восток. – В лесах к востоку от Танверо живет немало охотников на пушного зверя, и мне кажется, если бы тварь решила попробовать живой плоти, она могла бы найти легкую добычу.
– Осмер Тилмередж – историк, – объяснил мэр. Мне показалось, что его не радовал этот факт.
Осмер Тилмередж пренебрежительно фыркнул и сказал:
– Осмер Тилмередж – изгнанник, который занялся историческими изысканиями, чтобы не умереть от скуки. Но сейчас это неважно. Отала Келехар спрашивает о том, насколько, по нашему мнению, опасен этот упырь. К несчастью, я считаю, что ответ – весьма опасен.
– Мы этого не знаем наверняка! – возразил мэр, словно неопределенность каким-то образом могла улучшить ситуацию.
Осмер Тилмередж лишь закатил глаза.
– Его видели? – спросил я. – Хоть кто-нибудь?
– Кеверис говорит, что видел, – сказала матрона.
– Кеверис еще не такого вам наговорит, лишь бы доказать, что он не пьяница, – с неожиданной злобой бросил отас’ала.
– Никто не искал это существо, – сказал осмер Тилмередж. – Вместо этого мы отправили сообщение в Амало.
– Атру – наш новый сторож – нашел объедки, которые он оставил, – сообщил мэр.
– Мы можем поговорить с Атру? – спросил я.
У всех, кроме осмера Тилмереджа, сделались удивленные лица, но мэр сказал:
– Конечно. Сегодня он работает на кладбище горнопромышленной компании «Кленверада».
– Сколько всего кладбищ в Танверо? – осведомился я.
– Слишком много, – вздохнул осмер Тилмередж. – На шахтах нередки несчастные случаи. Хотя Ирмеджарари изначально предназначалось для жертв чумы.
Хорошенькое дело, подумал я.
– Может кто-нибудь проводить нас на кладбище горнопромышленной компании?
Повисла странная зловещая тишина.
Я осторожно спросил:
– Возможно, есть еще что-то, о чем нам следует знать?
Окружающие смотрели на меня почти виновато. Наконец, матрона заговорила:
– Наш прелат Улиса, отала Перчензар, был категорически против письма в Амало.
– Он не считает появление упыря проблемой? – спросил я, не веря своим ушам.
– Нет, дело не в этом, – возразила женщина, но больше ничего не сказала – видимо, ей не хотелось дальше распространяться на эту тему.
– Отала Перчензар уверен в том, что мы не нуждаемся в посторонней помощи, – сказал осмер Тилмередж.
– Он Свидетель Мертвых?
– Нет, – покачал головой историк.
– В таком случае…
– У него есть одна книга, – пробормотал осмер Тилмередж. – Автор утверждает, что любой способен утихомирить упыря.
Это было самоубийственное убеждение, и я вынужден был прикусить губу, чтобы не высказать свое мнение вслух.
– Мы не можем найти оталу Перчензара, – закончил мэр. – Мы опасаемся, что он решил доказать свою теорию.
Я помолчал, тщательно обдумывая ответ. Эти бедняги и без меня знали, что отала Перчензар – идиот, не было необходимости говорить об этом. Наконец я сказал:
– Что ж, до захода солнца не может произойти ничего действительно ужасного, и нам кажется, что сейчас важнее найти и обезвредить упыря. Если ваш священник преуспеет в этом, мы поздравим его с победой.
– Но у него нет шансов, верно? – спросила матрона.
– Мы считаем, что нет, – извиняющимся тоном произнес я. – Если, конечно, в книге не описан какой-то новый способ узнать имя упыря.
– Нет, – вмешался осмер Тилмередж. – Мы просмотрели эту книгу, когда священник приводил нам свои аргументы. Автор прикрывается учеными рассуждениями, но все, что там написано, – чушь.
– Именно этого мы и боялись, – вздохнул я. Потом велел себе собраться и сказал: – Для начала мы хотели бы побеседовать с Атру.
Мэр кивнул и сделал знак двум молодым гоблинам, которые разговаривали с вожатым каравана. Один из них подошел к нам, и мэр поручил ему проводить меня на кладбище горнопромышленной компании «Кленверада» и найти Атру.
– Конечно, – ответил гоблин.
Кладбище находилось в десяти минутах ходьбы от главной площади. Оказалось, что у моего провожатого, которого звали Тана, были более надежные источники информации, чем у отцов города. Он знал двух местных жителей, которые видели упыря.
– Но, как вы понимаете, только издалека.
– Идеальный способ наблюдения за упырем, – заметил я, и он рассмеялся. – Это было на кладбище Ирмеджарари?
– Нет, – ответил Тана. – Упырь пошел на юг; его видели на Старом городском кладбище, на Южной дороге.
– На Старом городском кладбище?
– Никто не рассчитывал, что Танверо так разрастется, и места на Старом кладбище закончились почти пятьдесят лет назад.
– Но за могилами по-прежнему ухаживают?
– Да, – кивнул Тана. – Отала Перчензар настаивает на этом.
– Хорошо, – сказал я и почувствовал некоторое облегчение при мысли о том, что у пропавшего прелата все-таки имеются зачатки здравого смысла.
Кладбище горнопромышленной компании «Кленверада» было тщательно распланировано, по сторонам от аккуратных прямых дорожек возвышались одинаковые прямоугольники надгробий. Атру, мужчина с белыми волосами, светлой кожей эльфа и алыми глазами гоблина, расчищал от сорняков одну из кладбищенских дорожек. Он заметно обрадовался, узнав, что я Свидетель Мертвых, и охотно рассказал мне все, что ему было известно об упыре.
Информации оказалось не очень много. Атру не раз находил на Ирмеджарари разрытые могилы. Поморщившись, он подтвердил, что тела были растерзаны, и это сделал кто-то двуногий, поскольку на свежевскопанной земле оставались следы.
Он ничего не знал насчет других кладбищ, однако сторож двигался против часовой стрелки вокруг центра Танверо – сначала работал к северу от Ирмеджарари, потом к западу. А если сведения, полученные мной, были верны, упырь шел на юг.
Я расспросил сторожа о местности, лежавшей к югу от города; он назвал несколько кладбищ и добавил:
– Большая часть ферм расположена именно на юге.
Я вспомнил отдельные фермерские хозяйства, которые видел, проезжая по дороге в повозке Ксано.
У меня возник еще один вопрос.
– Как вы думаете, давно ли этот упырь ходит по земле?
Атру медлил с ответом.
– Только не надо выгораживать Кевериса, – предупредил я.
– Я бы сказал, месяца три. Он достаточно силен, чтобы отодвинуть надгробие. Я подозреваю, отала, что он выбрался из могилы не на кладбище Ирмеджарари, а на одном из маленьких кладбищ звероловов на востоке. Власти Танверо даже не знают об их существовании, не говоря уже о том, чтобы следить за ними. К тому же многие охотники являются приверженцами учения Викхелно и считают, что, поскольку их имена известны богам, они не могут превратиться в упырей.
Я устало кивнул. Последователи учения Викхелно, все без исключения, враждебно относились к Свидетелям Мертвых. С их точки зрения, мое занятие являлось профанацией.
– Вероятно, на его могиле вообще не было плиты.
– Такое возможно, отала, – согласился Атру.
– Спасибо, – поблагодарил я, и у него сделался такой вид, словно ему хотелось похлопать меня по плечу.