Но вместо того, чтобы расхохотаться, Данилова оглянулась и постаралась наконец рассмотреть своего спасителя. Почему-то ни в подъезде, ни в лифте это сделать не удалось, в памяти остались лишь зелёная куртка да зелёная же шляпа довольно странного фасона. Теперь она увидела ещё и зелёный мешок, именно мешок, а не рюкзак, который гость бережно повесил на крючок в прихожей.
— Ты можешь заниматься своими делами, я стану говорить. Хорошо?
— Да. — Наташа заглянула под низкие мягкие поля шляпы и увидела выбритый белый подбородок, совершенно ничем не примечательный. — Но… можно я оденусь?
— Делай свои дела, — повторил гость. — Я стану говорить. Только слушай внимательно, времени не так уж много. Я выполнил твоё желание, верно?
— Какое желание? — Данилова стояла перед ним, не решаясь войти в комнату.
— Ты хотела уйти? Я вернул тебя домой. Так я выполнил твое желание. Теперь я могу рассчитывать на сотрудничество, верно?
— Верно. — Наташа попятилась в комнату. — Я сейчас, я только халат накину!
— Я иду за тобой, мы говорим дальше. — Крысолов пошел за Даниловой. — Я выполнил твое желание и хочу, чтобы ты выполнила моё. Это необременительно для тебя. Это даже интересно тебе. Ты знаешь, что твои друзья умерли?
— Какие друзья? — Халата на месте не оказалось, Данилова завернулась в покрывало и рухнула в кресло. — Те, что были со мной?
— Эти умерли, — кивнул Крысолов. — И другие умерли тоже. Много людей, все, с кем ты работала. Тебе это интересно?
Данилова промолчала, потом с кряхтением поднялась.
— Простите, я сейчас вернусь. Не ходите за мной!
Она прохромала на кухню, поискала выпить. В баре водки не оказалось, на столе валялись объедки. Крысолов прав, тут кто-то был… Пришлось удовольствоваться бутылкой вина, когда-то подаренного коллегами. С пробкой она возилась слишком долго, Крысолов не вытерпел, пришёл.
— Времени мало. Я пришёл сюда, потому что меня звали. Меня просили сделать работу, и я согласился, мы подписали договор! — Крысолов сделал паузу. — Я сделаю работу, мне заплатят. Но кажется, человек, с которым я договаривался, не хочет платить. Что ж, в договоре и это предусмотрено. Мы привыкли, что нам не платят. И поскольку действия вашего бургомистра внушают сомнения… мне нужны свидетели. Решено, что так лучше.
Наташа наконец выудила пробку, сделала несколько больших глотков.
— Кто вы?
— Крысолов. — Гость чуть поклонился. — Я выполнил твоё желание, я нуждаюсь в услуге. Ты уже согласилась мне помочь. Я говорю: мне нужны свидетели. Я выполню работу, а мне не заплатят — в договоре это предусмотрено. Понятно?
— Почти… Нельзя поговорить об этом завтра? — Данилова закурила, потому что заранее знала ответ.
— Времени мало. — Крысолов пока не терял терпения. — Ты сказала, что всё поняла. Завтра ночью я уже выполню свою работу, и мне скорее всего не заплатят. Мне нужны свидетели, те, кто примет мою работу, кто распишется на договоре. Это понятно? — Он предостерегающе поднял руку. — Просто скажи: понятно?
— Да, — сдалась Наташа. — Но что за работа, откуда вы взялись, почему я… Как вы меня нашли?!
— Времени мало.
— Хотите вина?..
— Времени мало! — Нет, у Крысолова тоже были не стальные нервы. — Ты устала, я знаю. Но я выполнил твоё желание и нуждаюсь в услуге! Ты согласна стать моим свидетелем?
— Конечно, но…
— Хорошо. Спасибо, я очень рад. Ты прочтёшь договор, ты увидишь, что я выполнил свою работу, ты поставишь подпись. Вас будет двое. Пока слушай, не перебивая: ваш бургомистр, человек по имени Милош, убил многих твоих друзей и хочет убить тебя. Ты согласилась стать завтра моим свидетелем, поэтому обязана сохранить себе жизнь и не пытаться отомстить. У тебя тоже мало времени на то, чтобы собраться и уйти из этого дома, потому что здесь опасно находиться. Старик внизу — твой враг, но я остановил его. Действуй быстрее.
Наташа не двинулась с места. Она подтянула к подбородку колени и прикрыла глаза, пытаясь понять, где же у неё сильнее болит.
— Действуй быстрее!
— Я ничего не понимаю…
— Я выполнил твоё желание и нуждаюсь в услуге! Ты мой свидетель и должна заботиться о своей безопасности!
Со стоном Данилова поднялась. Опасность… Стоило попасть в родную, да ещё потревоженную нору, как снова опасность. Оружия нет, браслета тоже…
— Я только свяжусь с другом, — побрела она в гостиную. — Это быстро.
— Нет! — хлёстко отрезал гость. — Тебя услышат и придут. Здесь много ушей, но я остановил их. Просто оденься, возьми еды и идём.
— Душ?.. У меня всё болит, мне надо…
— Очень мало времени. — Крысолов, похоже, чуть смягчился, его слова прозвучали почти жалобно.
И именно поэтому Наташа вдруг поняла, что действительно надо шевелиться. Да, она ничего не понимает, но этот человек спас её. Если он говорит, что угрожает опасность, что погибли друзья…
— Кто именно погиб?! — крикнула она в открытую дверь, забираясь под душ. — Тофик?
— Тофик?.. — замялся гость. — Погибли те, с кем ты работала. Все.
— …Что, весь отдел?.. — Наташа выключила воду. — Мутанты вышли наружу?! Или ребята полезли за мной?
— Не то, не так… — забормотал Крысолов, он нервно расхаживал по коридору. — Мало времени! Скорее! Тебе всё расскажут.
Данилова заспешила по-настоящему. Немного взбодрённая душем, она присыпала самые заметные порезы, свалила почти всю аптечку — кстати, кем-то потревоженную — в сумку, оделась. Крысолов принёс из холодильника кое-какие продукты, а также аккуратно закупоренную бутылку вина. Вскоре, к его явному облегчению, оба уже спускались вниз.
Консьерж стоял у стойки, глядя прямо перед собой, опущенная вниз рука крепко сжимала пистолет.
— Докатились, — по привычке проворчала Данилова. — Из него песок сыплется, а где-то ствол раздобыл.
— Ему дали, — пояснил Крысолов, на ходу извлекая дудку. — Раньше у него был только нож. Это из-за тебя.
Выйдя на улицу, он опять извлёк из своего инструмента режущие сознание звуки. Данилова вспомнила, как внизу, в темноте, звучало что-то…
— Всё же как ты нашёл меня?
— Я знал, где искать.
— Я очень благодарна тебе. Как я могу… Знаешь, там происходит ужасное, надо как можно скорее остановить их! Ты же видел!
— Я знал, что тебе будет интересна моя работа, — кивнул Крысолов. — Завтра ты увидишь. Не беспокойся о них.
— О тильзитах?!
— Да, о тильзитах. Я же сказал, что договорился с вашим бургомистром. Его зовут Милош.
— Я знаю, но… Как странно всё.
— Тебе расскажут, уже скоро.
— Кто?
— Второй свидетель. Ты поймёшь его лучше.
Они шли по пустынным улицам, каблуки сапог Крысолова выбивали быстрый, чёткий ритм. Наташа едва успевала за ним, скоро сбилось дыхание, в промежность будто насыпали толчёного стекла, всё тело болело. Кварталы, улицы, аптеки, стоянки… Наконец Крысолов свернул во двор, остановился возле ничем не примечательной лавочки.
— Здесь хорошо, — сообщил он. — Далеко уходить ни к чему. Просто будь здесь, сиди, отдыхай. Тебе ведь это нужно?
Данилова с тоской огляделась. Спящие дома, машины, детская площадка. Ночь тёплая, даже душная, но выспаться на скамейке не удастся.
— Когда ты придёшь?
— Завтра, в темноте. — Крысолов уже пошёл прочь. — Время пролетит быстро, ты не заметишь. Тебя никто здесь не потревожит.
— А тот… второй свидетель?!
— Раньше.
Звуки его шагов ещё долго были слышны в ночной тишине, а потом вдруг как-то сразу смолкли. Наверное, завернул за угол… Наташа сделала круг возле лавочки, разглядела урну. В ней лежала газета, но фонарей поблизости не было… Она решила слушаться Крысолова, насколько возможно.
В стороне раздался шорох, Данилова отпрыгнула. Кто-то крался в кустах… А потом стремительно, бесшумно пересёк открытое пространство. Кошка.
— Здесь нет никаких тильзитов… — Наташа сделала ещё один круг. — Крысолов сказал, что здесь безопасно…
Она открыла сумку и отхлебнула вина. Потом села, а уже через минуту спала, запрокинув голову.
Отиль не производил впечатления хоть сколько-нибудь вменяемого человека, и это сильно расстраивало Шацкого. Время от времени майор косился на Живца, и тот мог легко прочесть по его глазам единственную, тоскливую мысль: «Что я здесь всё-таки делаю?»
— Вы что-нибудь слышали о профессоре Звягинцеве? — Отиль избрал своим слушателем Дмитрия и обращался именно к нему.
— Слышал, кажется, — пожал плечами Дмитрий. — Это по «Антарексу» который передачу ведёт?
— Нет! Я не знаю никакого Звягинцева с «Антарекса», я не смотрю этих каналов!
Живец заулыбался как можно дружелюбнее, чтобы Отиль скорее успокоился. Полковник, хотя весь и трясся, постарался взять себя в руки, заговорил тихо, быстро:
— Звягинцев нашёл высшую волю. Он так назвал, он вступил в диалог, а потом испугался. Он не знал, с кем именно разговаривает, понимаете? Не мог понять. Разговор… Это был не разговор и не знакомство, просто контакт. Когда Звягинцев испугался, то свернул все работы и ушёл в монастырь.
— В этот? — быстро спросил Шацкий.
— Нет, в православный, на севере… Он уже умер, этот Звягинцев. Умер от трусости. Я продолжал его исследования, хотя профессор звонил мне, пытался предостеречь, нёс какую-то ахинею про дьявола. Я повторил эксперименты, те, описание которых сумел добыть, и получил приблизительно те же результаты. Потом…
— Что за эксперименты? — опять перебил майор.
— Это… — Отиль замолчал, внимательно рассматривая половицы.
— Что — это?
— Это значит, что просто надо позвать, дальше всё легко. Главное — установить контакт, докричаться. Звягинцев делал это через «психосигналы», как он это называл, он ведь работал в наркодиспансере. Работал с пациентами… Я тоже делал это не сам: экспериментатор должен стоять в стороне, быть наблюдателем, а не прибором, понимаете? В СПР была такая возможность, мы тогда занимались влиянием пищевых добавок, то есть… организм получает зависимость, вполне сравнимую с…