— Подробности ни к чему, — мягко сказал Живец. — Давайте про свои эксперименты, и при чём тут Милош?
— Когда Милош вошёл в Комиссию по спецслужбам, то начал подминать под себя СПР. Он урезал финансирование, мне пришлось пойти к нему на поклон. Я сказал, что контакт уже установлен — так и было, — надо только продолжить уже начатое дело… Те люди, которые входили в необходимое состояние, которые осуществляли зов, они уже были не нужны… Почти. Ещё нужны, но уже ненадолго, и я поговорил с Милошем. А что я терял? По сути, продвинулся я не дальше Звягинцева. Кстати, Милош убрал его работы, те, что ещё блуждали по Сетям. Вот и всё.
— То есть как это всё? — хмыкнул Шацкий. — Стоп…
Где-то далеко громко хлопнула дверь. Так решил Живец, а майору вполне мог почудиться выстрел… Дмитрий встал, потянулся. Ему не нравилось сидеть спиной ко входу.
— Так, дальше, — заторопил энбэшник. — С кем вы связались? С инопланетянами, что ли? Зелёные человечки?
Живец фыркнул, а вот Отиль сильно вздрогнул:
— Это позже! Несколько лет я просто пытался с ними разговаривать. Или с ним… Я не знаю. Разговаривать, когда есть контакт, когда тебя услышали, — несложно. Можно иногда даже бросить монетку, понимаете? И получить «да» или «нет» в ответ. Только бросать надо в особом состоянии… Не в том состоянии, в котором находились испытуемые, но… Нет времени рассказывать. Я тогда и с мидонитами сошёлся, они интуитивно приблизились к моему методу, только не использовали наркотиков, поэтому результаты вышли похуже… Но в то время Мидон был ещё жив, а монастыря не было. Мы поругались, потому что Мидон действительно считал себя сыном неба, и Милош не мог предположить, что я окажусь здесь. Это вы его привели!
Старый полковник опять затрясся то ли от страха, то ли от злобы, попеременно поглядывая на гостей с каким-то смешным вызовом.
— Зайдём с другой стороны… — устало предложил Шацкий. — Отиль, вы зачем вернулись в Москву? Это очень опасно, если мэр действительно пошёл ва-банк и решил вас прикончить.
— Он бы всё равно меня нашел! — отмахнулся старый полковник. — Но важно время, время! Мне хотелось быть рядом, когда они вмешаются. Просто хотелось быть рядом, понимаете? И живым, конечно… Вот, помогли старые знакомства. Смешно, но мидониты всё же умеют, оказывается, кое-что улавливать. Они поняли: что-то произойдёт, они ждут… Но ждут, как всегда, конца света! — Отиль тоненько засмеялся, похлопывая себя по костлявым коленкам. — Не умеют они ничего другого ждать! И ведь самое забавное, что дождутся, в конце-то концов!
— Дима, время истекает. Ты не мог бы направить нашего друга в нужное русло? — попросил Шацкий. — Ведь сейчас за нами придут. Надо хотя бы попытаться вырваться.
— Полковник! — Живец зашёл сзади и положил руки на плечи Отилю. — С чем к вам пришёл Плещеев?
— У него была проблема… Его прислал Милош. Милош мне никогда до конца не верил, он хитёр, этот мэр, хитёр! Он всему находит применение и никогда заднего хода не даёт, и…
— Плещеев рассказал про мутантов в старом метро. — Дмитрий начал успокаивающе массировать костлявые плечи, — Он искал помощи, и Милош послал его к вам. Что вы предложили?
— Как что? — Отиль постарался заглянуть Дмитрию в лицо. — А что у меня, по-вашему, было? Контакт с высшей волей. Может быть, это инопланетяне или какой-нибудь галактический разум — я не знаю. Они не мыслят подобными категориями, им даже нельзя задать такой вопрос. Но это не Бог и не дьявол, я уверен. Звягинцев рано испугался…
— Что же вы сделали?
— Я попросил помощи! И они откликнулись, как только поняли, о чём речь. Диалог шёл медленно, они не спешили… Они согласились, что плещеевские крысы сожрут всё и всех, что мы не сможем противостоять им. Это новая раса, понимаете? Абсолютно враждебная человеку, потому что находится лишь в самом начале своего развития. Если бы крысы научились сотрудничать, то скорее всего не стали бы нас уничтожать, просто использовали бы в качестве… Мясных животных, например. Дали бы нам жить дальше, как и прежде, но… Я не знаю, нужно ли им сотрудничество как таковое, слишком мало информации. Нельзя подходить к ним с человеческими мерками, это совершенно новые существа!
— Чем так уж страшны эти мутанты? — Шацкий выставил вперед руку с браслетом.
— Ну, меня вообще-то больше интересовал сам факт Большого Контакта, вмешательство… Помощь со стороны, сверху, понимаете? А крысы… Явно выраженные телепатические способности, не объяснимая физиологией скорость, ещё кое-что… Вообще-то они дети подземелий: не имея там естественных врагов, они быстро размножились и стали выходить на поверхность. Тут целый мир, полный еды.
— У них дикарские ценности, да? — быстро спросил Живец. — Их интересуют только еда и размножение. И ещё зрелища, да?
— Мы ничего не знаем об их системе ценностей, — пожал плечами Отиль. Массаж его успокоил. — Они просто другие. Но, вероятно, дикари — по своей шкале развития. Во всяком случае, контакт им не интересен, а мы со своей стороны не можем им его навязать. Плещеев пытался захватить хоть один экземпляр, но безуспешно. Помню, жаловался: «Послать бы Живца, да Милош не разрешает!» Он тебя уважал! — Отиль опять засмеялся. — Спас тебя Милош, против крыс и ты бы не выстоял, не уцелел.
— Это как посмотреть, — буркнул Живец. — Итак, эта ваша высшая воля согласилась помочь. В чём это выразилось?
— Они прислали своего… Ну, я не знаю, как назвать… Занятно, что случается это далеко не в первый раз. Наиболее известным случаем стала гаммельнская история, про Крысолова помните? Он уничтожил крыс, а с ним не расплатились. Тогда Крысолов увёл из города детей.
— Подождите, — потребовал Шацкий, морща лоб. — Мы о каких крысах говорим?
— О всяких! — резко повернулся к нему Отиль. — Что такое крыса? Паразит! В построенном людьми мире она чувствует себя лучше хозяев, она и есть — хозяин! Но люди начинают бороться и побеждают, если в состоянии это сделать. А если нет? Если крысы сильнее? В Гаммельне скорее всего были не простые крысы… Мало что известно точно об этой истории. Ясно одно: время от времени люди оказывались на грани краха и тогда обращались к высшей воле. Несколько раз за нашу историю, понимаете? Не один раз — несколько!
— Почему же об этом так мало знают?
— Потому, что Крысолов всегда требует плату! А люди не хотят платить. Возникающую угрозу можно ликвидировать лишь в зачатке, об этом они меня тоже предупредили. Если наши крысы вырвутся за пределы города — всё, Крысолов уйдёт. Но пока угроза мала, знают о ней лишь немногие, именно они и заключают сделку. А цена такова, что платить придется всём! И тогда гаммельнский магистрат отказывается платить по договору. Понимаете?
— Дальше, дальше! — По коридору кто-то пробежал, громко топая, и Шацкий скривился. — Хорошо хоть не блокируют связь. Рассказывайте быстрее, Отиль, от этого зависит наша жизнь.
— Чушь! — отмахнулся полковник. — Я составил текст договора. Мы с Плещеевым принесли его Милошу и постарались убедить мэра, что, каков бы договор ни был, терять нечего! Вопрос стоит о выживании человечества. Конечно, Милош нам не очень-то поверил…
— Почему не пошли к президенту? — вздохнул майор. — В НБ, в конце концов. Это ведь нас напрямую касается!
— Я работал в СПР, — улыбнулся Отиль. — И потом, они не слишком понимают наши реалии, зато помнят старые ошибки. Они сказали, что будут заключать договор только с хозяином города. Их не интересуют должности… Что, в самом деле, наш президент? Старик третий год из больницы не выходит, а все и рады.
— Ладно, дальше.
— Дальше Милош подписал договор! И он улыбался. Улыбался, потому что не верил в смерть человечества от толпы грязных мутантов, не верил в мои эксперименты, ни во что по-настоящему не верил. А увидев самый текст, он чуть не рассмеялся… Мне кажется, он бы вообще ничего не подписал, не будь ему так смешно.
— Что они попросили за работу? Танкер золота?
— Нет! И в Гаммельне Крысолов вовсе не просил золота! Всё совсем иначе! — Отиль хитро прищурился. — Они хотят купить наши… нашу цивилизацию.
— Как это? — прекратил массаж Дмитрий.
— Я тоже долго не мог понять, как. Ведь диалог с ними не похож на обычный разговор, это… Трудно объяснить, надо чувствовать. Но потом я понял, что они хотят. За спасение люди должны заплатить своим общественным устройством. Между прочим, — Отиль хихикнул и оглянулся, будто боялся, что его подслушают, — не такая уж и большая цена! Корень зла именно в нём, ведь именно наша веками сложившаяся система прав и обязанностей в сочетании с развитыми технологиями приближает нас к торжеству индивидуализма, а мы, не успев и приблизиться как следует, уже перестали размножаться.
— Глупость какая-то, — проворчал Шацкий. — Вы пиратских Сетей начитались?
— Не такая уж и глупость! — запротестовал полковник. — Короче говоря, я вписал в договор отмену Конституции и всех законов, роспуск всех государственных, муниципальных и прочих ведомств, армии, конечно же. Что произойдёт? Хаос! Обвал финансов, люди не смогут больше ни сидеть на пособии, потому что другие не станут платить налогов, ни зарабатывать полезными играми или ещё какой-нибудь ерундой. Богатыми будут лишь те, кто имеет нечто реальное: землю, продукты, природные ресурсы. Но они не удержат своё богатство, придут те, кто имеет силу, и отберут его. Хаос! Голод, эпидемии, всюду перестрелки! — Отиль просто ликовал. — А в результате пройдёт лет сорок, и мы окажемся в новом феодализме, потеряв примерно девять десятых населения. Зато оставшиеся, загнанные в ярмо новыми хозяевами, снова начнут плодиться. А как ещё? Пенсий-то не будет, кто-то же должен тебя в старости кормить. Технологии дело поправимое, да только большая их часть никому не понадобится, потому что властям предержащим и без них будет недурно. Образование свести до минимума: чтобы землю пахать, оно не нужно! И тогда новые хозяева мира смогут вздохнуть спокойно и поднять голову, чтобы…
— Хватит, — попросил майор. — Время идёт. Чушь это всё, не в Конституции же дело!