— Это Данилова… — шепнул ей полный мужчина. Наташа не стала тратить на вредную бабу времени, отпихнула её здоровым плечом и вошла. В топике, под которым у неё были только похабные тату, выглядывавшие из многочисленных вырезов, сразу стало холодно. Голубые огоньки горели над двумя ящиками.
— Отойдите! — Она ухватилась сразу за обе ручки, вдавила кнопки.
— Новиков разрешил… — послышалось сзади. — Идёмте.
— Ну всё равно так нельзя, — отчётливо произнесла медичка.
Данилова наполовину вытянула ящики, откинула плёнки. У Андрея горло разорвано взрывом, у Мананы разрезано от уха до уха. Язык сержанта по-прежнему выглядывал в прорезь.
— Сволочи. — Наташа погладила Манану по щеке. — Я их найду, если ещё живы. А ты, Андрюша, сберёг для меня сигареты?
Пачка «Давидофф» в кармане рубашки почти не пострадала. Задвинув Манану, Наташа занялась обыском карманов лейтенанта в поисках зажигалки.
— Позвольте, капитан Данилова, а чем это вы занимаетесь?
— Включите в рапорт. — Наташа помахала перед медичкой добычей и бедром задвинула легко скользнувший в паз ящик с телом. — Или в акт. Я буду снаружи, подпишу.
— Нет, минуточку! — Та загородила дорогу, но Наташа шутить не собиралась, несильно стукнула вредную бабу босой пяткой под колено.
— Уйди, дура! Три дня до пенсии не доживёшь!
Снова оказавшись на траве, Данилова поторопилась закурить. Мало ли психов — и в самом деле заберут сигареты. Сергей уже ждал, как-то по-собачьи держа перед собой сабо.
— Их актировали уже, опечатали, но я сказал: вы босиком. Отдали, только я расписался. Как бы за вас, понимаете?
— Да не волнуйся, не пропадут. — Наташа влезла в глупые шлёпки на платформе. — Курить хочешь?
— Я на службе.
— Ну и дурак. Что там творится, догнали крыс? Вообще расскажи, как всё произошло.
— Ну… — Сергей покрутил в руке шлем, нахмурился, потом заговорил быстро, чётко: — Мы просто дежурили на шоссе, в километре к северу. Когда прошла команда «гром», перекрыли движение, а скоро нам и «отбой» дали. Я с лейтенантом приехал сюда, чтобы задокументировать всё как полагается, и, пока толкался здесь, кое-что слышал. Было четыре группы поддержки плюс наблюдатели, прожектора, снайперы, вертолёт в воздухе, всё как обычно. Крысы появились неожиданно, сержант погибла мгновенно. Никто их не видел, и заранее в кустах они оказаться не могли — вся местность зачищалась ранее. Поэтому со светом вышла накладка, опоздали на несколько секунд… Они ждали команды от наблюдателей, а получили от вас, понимаете? А может быть, это Центр не передал вовремя, тут ещё не разобрались. Только лейтенант успел сориентироваться и застрелить одного.
Зато крысы всё поняли сразу, использовали осколочное взрывное устройство и пошли к парку. Тут их увидели снайперы, а потом и свет зажгли, пошёл плотный огонь. Двое крыс не добежали до ограды, зато…
— Сколько их было? — прервала его Данилова, вытаскивая из пачки вторую сигарету.
— Крыс? Я не знаю. Думаю, не больше десяти.
— Да хоть бы четверо! Почему кому-то дали уйти, как это возможно?!
— Я не знаю, — тихо повторил Сергей. — Но в ограде оказалась дыра, лаз, которого не было днём. В парке тоже сидела группа прикрытия, и снайперы на деревьях, но мне кажется… Они прошли их. И по-моему, есть раненые, я видел здесь носилки только что.
— Отлично… Вот что, сделай для меня ещё одно доброе дело: найди кого-нибудь из Седьмого. Они, наверное, надеются, что я сама домой уехала или сдохла здесь по-тихому.
Старший сержант Мартиросян исчез, мгновенно затерялся в темноте. Темноте?! Да, за время их разговора успела погаснуть половина прожекторов.
Наташа медленно пошла вдоль госпиталя на колёсах, у кабины наткнулась на полицейского в камуфляже, с перевязанной рукой.
— Хочешь? — протянула ему сигареты.
— Спасибо. — Боец прикрыл ладонями от несуществующего ветра огонёк протянутой зажигалки. — Кто такая будешь?
— Из Седьмого, с нас весь бардак начался.
— Повезло тебе. А выглядишь симпатично! — Полицейский хамовато усмехнулся наряду Наташи.
— Тебе тоже повезло.
— Лучше и не скажешь. Я за оградой лежал, выцеливал. А у крыс — арбалеты. Один болт в винтарь, так что пальцы едва не оторвались, один в ключицу, один прямо перед лбом о прут ограды срикошетил. Веришь?
— Верю. Не верится, что ты выстрелить не успел.
Он несколько раз молча затянулся, огонёк сигареты подсвечивал плохо выбритые щёки.
— Понимаешь… Не люблю я в пустое место стрелять. — Снайпер опять помолчал, из-за кабины госпиталя кто-то его окликнул. — Пора. Адресок мой не запишешь?
— Стань хотя бы майором сначала.
— Ага… Они то есть, то нет, понимаешь? Надо их шквальным огнём сносить, по площадям лупить. А иначе не выйдет, это же не обычные крысы, слышал я уже о таких. Спасибо за табак, я пошёл.
Наташа сплюнула ему вслед. «Корчит из себя вояку, а на деле — бежали прямо на него, и не попал. Вот и самец, весь из себя в камуфляже, небритый, при оружии. Проститутка. Лучше бы тебе в лоб этот болт прилетел!»
— Наташенька! — Из уже почти полной темноты вылетела Насырова, обняла. — А я, дура, думала, ты с Тофиком уехала. Он же был здесь, сволочь, не нашёл тебя, значит. Ты что, куришь? Ну и правильно, расслабься.
— Хочешь сигарету? — Наташа отстранилась, как могла мягче. — Это Андрея, я уже из «морозилки» забрала, имей в виду. Там какая-то капитан чересчур непонятливая, пришлось…
— Разберёмся, — отмахнулась подполковник. — Мне курить нельзя, ты же знаешь. Я теперь до утра буду при исполнении. Прикрытие не сработало, а валить всё будут на Седьмой, операция-то наша.
— Рая, неужели кто-нибудь из них ушёл?
— Похоже на то, — вздохнула Насырова. — В парке они оторвались, но ведь никуда не денутся, сейчас по периметру уже развернулись посты. Выловят! Наверное… — неуверенно закончила она.
— Это похоже на то, что было в прошлом году. — Наташа закурила третью. — Правильно? Когда убили Шангу и Игоря.
— Сейчас ещё рано говорить.
— Где тела крыс? В «морозилке» только наши.
— Тофик увез в Центр. Именно потому, что… Очень странно всё. Я в дороге слушала переговоры, все растерялись. — Насырова замолчала, дав пройти мимо группе переругивающихся техников, продолжила, понизив голос: — Снайперы почти не стреляли. Не знаю, как их начальство будет оправдываться, но, судя по переговорам, они не видели целей. Поэтому Тофик выцарапал тела и сразу погнал к экспертам. Ты же знаешь, он очень переживал за тот прошлогодний случай. Всё очень похоже и… Поговорим с тобой завтра, приезжай, как только сможешь.
— Ёптель! — Наташа зло затушила сигарету о кузов. — Выходит, мы в тот раз не всех нашли! А при чём тут эксперты, Раиса?
— Тофик хочет понять, те ли это крысы. Может быть, тогда мы вообще никого не нашли… Или нашли не тех. Мне надо идти, Наташа, подождёшь меня? Пименов требует всех на разбор, но это не будет долго.
— Нет, я поеду… МКАД рядом, доберусь.
Простившись с Насыровой, Наташа не успела сделать и нескольких шагов, как наткнулась на Мартиросяна. Патрульный явно ожидал дальнейших распоряжений.
— Серёжа, а у тебя транспорт есть? — По праву женщины капитан обняла его за талию, хлопнула по ягодице.
— Мотоцикл, — с готовностью откликнулся Сергей. — Только без коляски. Смена у меня кончилась, могу отвезти вас домой.
— Можно на «ты».
Они прошли сквозь ряды злополучных деревьев, расстояние между которыми, возможно завтра, всё равно будут измерять. Для акта. По МКАД в обычном порядке двигались машины, их фары высвечивали застывшую у обочины полицейскую спецтехнику, разнообразную и бессильную. Сергей покашлял:
— Наденьте, пожалуйста, шлем, У меня нет запасного, но мы поедем медленно, и я…
— Во-первых, говори «надень». Во-вторых, не бойся, если с постов на тебя пожалуются, я заступлюсь. Скажу, что приказала. В-третьих, спасибо. — Наташа нацепила шлем патрульного, опустила стекло. — Садись, нам далеко ехать, в Строгино. И может быть, свяжешься с домашними?
— Зачем?
— Скажешь, что задерживаешься. До утра, например.
— Я… — Сергей сел на мотоцикл, опять прокашлялся. — Я один живу. А знаете… Знаешь, у меня тут совсем близко квартира.
— Я в чужих квартирах не сношаюсь, Серёжа.
Наташа обняла спину слегка ошалевшего патрульного и даже пожалела, что надела шлем. Сейчас бы прижаться щекой к тёплому мягкому кожзаменителю, вздремнуть… Как Манана. Обязательно надо найти этих крыс или суперкрыс, кем бы они ни оказались. Полицейских не убивают безнаказанно, это больше чем закон.
Когда мотоцикл тронулся, она подумала, что, хотя на чужих записях оказаться не желает, свою камеру надо включить обязательно. Симпатичный парень, услужливый, да ещё выглядит как стопроцентный «индеец». Вот только… Она вспомнила про «индивидуалку» и сорвала с уха клипсу. Настало время расслабиться, до близкого уже утра осталось немного времени на личную жизнь.
Съезжая с МКАД в жилые кварталы, Сергей переключился на электропривод. Почти бесшумно прокатившись по безлюдным, слабо освещённым улицам, они быстро достигли дома Наташи. Она похлопала водителя по плечу, тот послушно подрулил к самому подъезду. У открытой двери настороженно вытянулся консьерж — старик почему-то обожал ночами торчать снаружи.
— Можно здесь мотоцикл оставить?
— Не упрут, не волнуйся. — Наташа отдала патрульному шлем, первой поднялась в холл, приветственно махнув рукой консьержу.
— Добрый вечер, госпожа Данилова, — посторонился он. — Добрый вечер, господин.
Старик давно ни на что не годился, но закон о трудоустройстве не позволял от него избавиться. Что ж, пусть сидит здесь. Лифт сразу раскрылся. Всю дорогу до четырнадцатого этажа Наташа рассматривала себя в зеркало. Сильно пострадавший топик, переливающиеся, драные на левом колене колготки, сабо…
— Нравится мой костюмчик?
— Ну… Это не ваш. Не твой.
— Нравится, я знаю, всем вам такое нравится. Не бойся, я не обижусь — вошла в образ.