– Так, ясно, что с этим мне не справиться, – сказала она вслух.
Ева была готова сдаться на милость судьбы и случая, потому что время до планируемого ужина катастрофически таяло, как мороженое в летний полдень. Но в этот момент за ее спиной раздался знакомый голос:
– Могу ли я поинтересоваться, над чем вы размышляете?
Женщина послабее могла бы в такой ситуации вскрикнуть от неожиданности. Ева же хоть и с трудом, но постаралась собрать всю волю в кулак.
– Отстань. Я занята.
Соммерсет стоял в дверях, об его ногу терся кот.
– Если вы хотите ознакомиться с содержимым этого дома, я предложил бы вам поинтересоваться у Рорка.
– Это невозможно, потому что я убила его и расчленила тело. А теперь размышляю над организацией крупнейшего за всю историю человечества аукциона по продаже его частей. Возможно, я проведу его в пригороде Дублина – Уотерфорде, – сказала она, вспомнив, что Рорк там родился, и с ненавистью посмотрела на нависающего над ней Соммерсета. – Оставь меня в покое, наконец!
Но его внимание было обращено не на нее, а на накрытый стол. «Ага, она остановилась на ирландском стиле, – отметил про себя Соммерсет. – Прекрасный выбор, хотя и сделан, видимо, вслепую. Свечи в форме тонких белых конусов тоже неплохо вписывались в интерьер».
Галахад запрыгнул на изящную банкетку и по-хозяйски разлегся там.
– Боже мой, еще остались вилки и ножи!
Неприкрытое отчаяние, прозвучавшее в ее голосе, заставило Соммерсета улыбнуться.
– Как вы смотрите на то, чтобы использовать малый ирландский набор?
– Я не знаю! Ты можешь наконец убраться отсюда?! Это ужин на двоих!
Соммерсет невозмутимо вынул из ящика стола нужный набор.
– Вы забыли о салфетках.
– Я как раз думала о них…
Он с интересом и жалостью посмотрел на нее. На Еве было простенькое хлопчатобумажное платье, которое, правда, приятно оттеняло ее лицо без следов косметики. Волосы она явно лишь слегка пригладила после душа.
Но Соммерсет оценил ее попытку организовать ужин и был приятно удивлен ее вкусом. Несмотря на то, что фужеры, на его взгляд, абсолютно не сочетались с тарелками, тем не менее все вместе создавало приятную атмосферу уюта и очарования.
– Когда планируешь специальный ужин, – сказал он, стараясь не встречаться с ней взглядом, – необходимо продумывать соответствующие аксессуары.
– А чем я здесь, по-твоему, занимаюсь? Планирую битву при Ватерлоо? А теперь, если ты немедленно не закроешь за собой дверь с другой стороны, я не успею все закончить вовремя.
– Необходимо поставить цветы.
– Цветы? – У нее заныло сердце. – Я знала это…
Ева не могла себя заставить попросить его принести цветы. Она скорее откусила бы себе язык. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и в конце концов Соммерсет решил пожалеть ее, хотя сам себе объяснил это как стремление поддержать свое реноме хорошего мажордома.
– Я бы предложил розы, сорт «Королевское серебро».
– А что, они у нас есть?
– Да, их можно быстро заказать. Кроме того, вам следовало бы позаботиться о музыке.
От возмущения она даже вспотела.
– Мне, может быть, сыграть, сплясать и спеть что-нибудь?! Что еще мне прикажешь сделать?
– Думаю, вам следует пойти переодеться к ужину.
– Черт!
От злости Ева начала задыхаться и перевела взгляд на кота, который равнодушно взирал на ее мучения, вальяжно развалившись на банкетке. Ей показалось, что он смеется над ней.
– Организация подобных вещей входит в мои профессиональные обязанности, – невозмутимо заявив Соммерсет. – Если вы пойдете переодеваться, я возьму на себя все остальное.
Она уже было собралась согласиться, но пересилила себя.
– Нет, я должна все сделать сама. В этом весь смысл. – Ева помассировала лоб. У нее начиналась головная боль. Этого еще не хватало!
Лицо Соммерсета оставалось непроницаемым и холодным.
– В таком случае вам надо поторопиться. Рорк будет дома в течение часа.
Когда Рорк вернулся домой, все его мысли все еще были заняты работой. Последняя встреча была посвящена переговорам о покупке текстильного концерна, и сейчас он продолжал размышлять, стоит или нет его приобретать. Головная компания и все ее дочерние филиалы лишь недавно начали работать и еще не полностью наладили производство и сбыт. Обычно Рорк не любил связываться с сырыми фирмами, и поэтому его начальная цена была оскорбительно низкой. В результате представитель продавца был настолько возмущен, что готов был отказаться от дальнейших переговоров. Однако ему все-таки пришлось согласиться провести более детальные и широкие маркетинговые исследования.
Основная проблема состояла в двух довольно удаленных фабриках, которые требовалось посетить, чтобы увидеть все своими глазами и пощупать собственными руками. Раньше Рорк непременно поехал бы сам, однако последний год ему все меньше и меньше нравилось покидать дом, даже на короткое время. Приходилось признаться, что он стал домоседом…
На пути к своему кабинету Рорк заглянул в Евин и был слегка удивлен, что не застал ее там, с головой погруженной в изучение очередного дела. Озадаченный, он подозвал одного из слуг.
– Где Ева?
– Она в гостиной номер четыре, четвертый этаж, южное крыло.
– Какого дьявола она там делает?
– Она велела никому не входить туда.
– Ну что ж, пойду посмотрю сам.
Рорк никогда раньше не замечал, чтобы она заходила в эту часть дома. Обычно ее вообще с огромным трудом удавалось заманить в какую-нибудь гостиную; для этого ему приходилось применять весь арсенал средств убеждения: от соблазнов до угроз.
Поднимаясь в лифте, Рорк подумал, что было бы весьма приятно поужинать в этой гостиной, расслабиться вдвоем, выпив бутылочку хорошего вина и вытряся из своих голов все проблемы и события прошедшего дня. Он решил предложить ей это, но почти не сомневался, что она откажется.
Если бы Ева в этот момент стояла лицом к двери, ей удалось бы увидеть своего мужа в редчайшем состоянии – абсолютно ошеломленным.
Комнату освещали десятки белых свечей, и неповторимо изысканный танец их огоньков отражался в лепестках нескольких дюжин серебристых роз. Бокалы сверкали хрусталем, серебряные приборы отливали благородной патиной, а в воздухе разливались чарующие звуки старинного романса. И в центре всего этого великолепия стояла Ева. Она была в ярко-красном платье, которое оставляло ее красивые плечи и руки открытыми, облегая стройное тело, словно руки неясного и страстного любовника. Рорк видел ее лицо в профиль, но смог разглядеть, что оно пылает от возбуждения, вызванного, вероятно, тем, что она старательно, но неумело скручивала проводок с пробки от шампанского.
– Прошу прощения за беспокойство. – Рорк заметил, как ее прекрасные плечи вздрогнули, но это был единственный признак того, что он застал ее врасплох. – Я ищу свою жену.
Внутри у Евы все похолодело, но она взяла себя в руки и повернулась к нему с улыбкой. «Его лицо создано для освещения свечами», – мелькнула у нее мимолетная мысль. Она никогда не могла спокойно смотреть на него.
– Привет.
– Привет. – Обведя взглядом комнату, он подошел к ней. – Что все это значит?
– Ужин.
– Ужин… – повторил он, и его глаза сузились. – Что с тобой? Ты не заболела?
– Нет. Со мной все в порядке. – Продолжая улыбаться, она вытащила пробку из бутылки шампанского, причем она даже не выстрелила в потолок. Он ошеломленно наблюдал, как она наливает вино в хрустальный бокал. – Итак, что бы ты желал?
– В каком смысле?
– Я имею в виду, что готова предложить тебе ужин. – У Евы задрожали губы. Ей понадобились все ее силы, чтобы улыбка не превратилась в гримасу отчаяния и обиды. Четко печатая шаг, она подошла к нему и, протянув бокал с шампанским, аккуратно чокнулась. – Что же, я не могу устроить милый семейный ужин без всякой задней мысли?
Подумав мгновение, он произнес уверенно:
– Нет.
Ева с резким стуком поставила бутылку шампанского на стол.
– Слушай, это просто ужин, понял? Если ты не хочешь есть – прекрасно!
– Я не сказал, что не хочу есть. – Он заметил, что она надушена, губы накрашены и даже глаза подведены.
– Что ты задумала, Ева?
Это окончательно вывело ее из себя.
– Ничего! Забудь об этом! Я не знаю, что вдруг на меня накатило. Вероятно, я просто сошла с ума на минуту. Нет, на два идиотских часа, которые провела в поту и мучениях! Именно столько времени понадобилось, чтобы организовать это провальное мероприятие. Все. Я пошла работать.
Она решительным шагом направилась мимо него к двери, однако Рорк успел поймать ее за руку. Он не удивился бы, заметив в ее глазах гнев и раздражение, но был поражен блеском слез.
– Ты долго собираешься сжимать мою руку, парень? Ты ее сейчас вывихнешь!
– Я, кажется, оскорбил тебя. Прости. – Он нежно прикоснулся губами к ее разгоряченному лбу, тщетно пытаясь припомнить, что сегодня за дата. – Может быть, я забыл какой-то праздник?
– Нет-нет. – Ева отступила от него на шаг, вдруг почувствовав комичность ситуации. – Нет, – повторила она. – Я просто хотела сделать тебе приятное. Сделать для тебя хоть что-нибудь! Можешь не смотреть на меня так, будто я только что встала с электрического стула. Или ты считаешь, что только ты можешь совмещать заботу о супруге и работу? А впрочем, так оно и есть. В нашей семье это дано только тебе. Я просто наизнанку выворачивалась сегодня вечером, чтобы попытаться изменить свой чертов характер и стать заботливой женой. Не получилось, ну и черт с ним!
Она взяла свой бокал с шампанским и внезапно швырнула его в широкое окно, прикрытое портьерой.
Рорк с трудом пришел в себя и понял, что надо срочно спасать положение.
– Все это прекрасно, Ева. И ты просто великолепна!
– Прошу тебя, не начинай эту пошлую песню.
– Ева…
– To, что я никогда не думала о подобных вещах, совершенно не означает, что я не люблю тебя! Я люблю… Да, в нашей семье только ты всегда вс