Немного. Кое-что. Мысли.
Он пытается немного побыть в привычном, в уюте. Как раньше.
Я бы тоже не отказался.
Нужно перетерпеть. Чего ты смеешься.
Ничего.
Потому что теперь стало непонятно, сколько еще терпеть. Возможно, слишком долго. Чересчур. Не доживем.
Что-то будет меняться.
Сколько уже ничего не меняется. Или меняется, но явно не туда.
Мы же больше не считаем дни.
И недели.
И недели. И скорее всего, месяцы.
Ну.
Но что-то же происходит.
Ты сам был там, во время вылазки, видел, что происходит.
Нужно больше времени.
Сильно больше, годы. Хотя не знаю. Может, больше лет.
Может, и так. Улыбаешься.
Больше лет.
Но мы же тут, чтобы попытаться дотерпеть.
Он тебя не слушает.
Думаешь, наивный.
Ты не понимаешь. Там уже все, и тут все. Нечего терпеть.
Тогда зачем мы.
Вот и я думаю зачем. Такая же масса, как эти, одухотворенные, только бесполезная.
С чего ты заговорил о пользе.
Это у него игра слов.
Они могут частично вынуть что-то из головы, выбросить, утилизировать.
Ты же знаешь зачем.
Знаю, но, если хорошенько подумать, это освобождение. Это значит, что кое-что тебе думать больше не придется.
Ты же знаешь, какие цели.
Чтобы шли.
Чтобы шли. Не сопротивлялись.
Слушались.
Слушались. Чтобы ничего не мешало.
Чтобы возвращались покладистые. И не могли потом лишнего.
И кому попало. Мало ли кому потом, жена, дети, другие такие же.
Именно. Но представь, тебе больше не будут мешать вот эти
Мысли.
Мысли. Не будешь ночами сидеть, писать, все улетучится. Так же проще. И эти болезненней.
Ты серьезно.
Он кривляется.
Не знаю. Задумался. Ведь в этом что-то есть.
Ничего в этом нет, кроме пользы обществу. Добровольно подбрасываешь дровишек в систему.
А мы тут протестуем.
Мы хотя бы держимся подальше.
Чтобы не задело.
Ничего стыдного в этом нет.
Гнить взаперти, с выключенным светом, из-под подоконника подсматривать за этими, ведут не ведут, сколько, интервалы, и еще говорить потише, по полразговорца, а дальше хуже. Ты их видел, ну да, полночи сидел, наблюдал, на бумажке вот фиксировал, было трое, стало двое, хоть бы не сюда, хоть бы мимо, мне страшно, прям к горлу подступает, вот такое и так далее.
Что ты предлагаешь.
Ничего. Спать. А потом так же, как мы с ним.
Лучше было бы, чтобы тут остался.
Лучше было не трогать.
Ты же понимаешь, как устроена биология.
Мы тут все биология.
Не только.
В основном, преимущественно.
Глупое обобщение.
Но верное, оттягиваем неприятное, как у кабинета у зубного. Сидишь полчаса, час, а оттуда свист, жужжание машины, всхлипы, и ты сначала туда ни за что не хочешь, потом уже думаешь, скорее бы, потому что понял неизбежность. Поскорей бы уже вызвали. Мы вот примерно так же.
А надо самому постучаться, можно, и туда.
Его подташнивает.
Скажем, можно и так. Ну или признаться
Что боишься.
В этом уже признались. Когда здесь оказались, сразу в этом признались. Те, кто не боится, люди скорее болезненные. Вот, говорят, нет умных, умные есть, смелых среди них нет. Но это нормально, что нет. Человек не обязан быть. Признаться, что бесполезен. Ему страшно, мне страшно, тоже биология, химические реакции, математика, а не тайна никакая.
Снова о пользе.
Нет, хотя да, в целом бесполезен, как все, хоть десять раз объединяйся, действуй решительно, соблюдай спокойствие, бесполезен, хоть на процедуру, хоть добровольно с бумагами, бесполезен, хоть смотри в лицо человеку с бумажным пакетом, хоть плюнь с него, хоть спрячься в канаве, нет никакого смысла.
Поэтому надо скорей постучаться.
Поэтому лучше было не трогать.
Потому что все бесполезны.
Потому что бесполезны. И то, что мы сделали, тоже, так мне было уютнее, и было правильней, уместнее.
Правильней не было. Ты сам понимаешь.
Не понимаю. Правильней, когда спокойней.
Но тебе было не спокойно.
Мне не нужно было спать.
Организму нужен сон.
Мне был не нужен. Мы вместо этого разговаривали.
Он не мог ответить.
Мы разговаривали. Мне было лучше так, чем эта квартира, снег.
Ты же понимаешь, что неправильно.
Я понимаю, что можно было обойтись без этого. Тем более так.
Этика.
Нет. Об этом не буду. Теперь вынужден спать.
И стал лучше выглядеть
Чтобы сгнить через пару месяцев.
Или нет.
Теперь предполагать бессмысленно. Если не сейчас, то в ближайшее время станет ясно.
Все и так понятно.
Если споришь, значит еще не всё. Но будет все. Они долго к этому шли, чтобы было всё. Это очень уютный мир для большинства, а большинство живуче, оно кормится отмершими клетками, сгрызает с себя кожу, сплевывает ненужное, это как раз биология, в ней такое, как мы, лишнее, вирус, у нас просто самомнение распухшее, так-то мы вирус, анахронизм, киста, мы думаем, что нам мешают восстановить порядок вещей, но это мы мешаем, мы беспорядок, понятно, что они выражают это как умеют, чего от них можно требовать, уж как умеют, но вот это они пытаются сказать, что мы мешаем, а мы возле двери к зубному, сидим, рассуждаем, что, может, оно на самом деле наоборот, не мы, а нам, мы знаем, как, они заблуждаются, а надо просто постучать, войти, примириться, не потому что добровольно на массу, на процедуру, на ревизию мозгов, потому что нет сил уже, иссякли, вот это он хорошо понимал, с полуслова. Я говорил ему, он не спорил
Потому что был труп.
Чего ты мне все время повторяешь, я не сумасшедший, я понимаю, что труп, взвалил труп себе на спину и отправился в путь, вот это, человек-канат над пропастью, вот это, понимаю, но мне было с ним спокойно.
С ним трудно спорить. Не про диалоги с пустотой, про бесполезность.
Выводы получаются разные. Оттуда, что это победа воли над болтовней, отсюда, победа воли над неизбежностью, вот камень такой величины, как с большой дом, он висит, а вы под ним, вот такое, можно долго там под ним стоять, вопрос даже не в больно, не больно, долго можно стоять там, стоим, но до каких пор, это не призыв спрыгивать с крыши, хотя я об этом много думаю, мы с ним это проговаривали уже, что тогда делать, под камнем тоже можно, но вдруг вечность под ним, или вдруг упадет все-таки, а вдруг на самом деле все-таки больно, и так далее, я об этом. Мне никакой ответ на вопрос не нравится, к сожалению.
Это какое-то хождение по кругу.
Его подташнивает.
Снова не хорошо.
Это временно, пройдет, адаптация.
Какая адаптация. Столько уже времени.
Разные организмы адаптируются по-разному.
Месяцы.
Месяцы.
Может наделать глупого.
Не наделает.
Откуда у тебя такая уверенность.
Не наделает. Ему тяжело привыкнуть.
Может решить, что хватит ему привыкать.
Не решит.
Но может. Ты же слышал.
Не может. Это временно. Потерпи.
Какой-то сегодня темный день.
Пасмурно, осень, ничего необычного.
Тебе звонили.
Нет, несколько дней тишина.
Подозрительно.
Может, что-то поменялось.
Зачем им это.
Ну, отсюда не знаем.
Хотелось бы понять.
Мне нет. Все равно.
Мне бы хотелось.
Так наверно у всех как по-другому это же тяжело страшно представить что было даже не буду, конечно изменился внешне тоже глаза другие не смотрит прямо больше куда-то вниз все время, очень тихий много сидит на кухне смотрит что-то скажу спрошу не сразу сначала молчит как будто не слышал приходится по несколько раз так у всех нужна тишина немного выждать потом наладится, мама говорит с отцом было почти так же сначала не узнать потом стало лучше не так как раньше но лучше, сначала плохо ел и так худой приехал так еще и не ел потом понемногу куриный бульон яблоки много курит у окошка осунулся как будто постарел мне кажется наверно всем тоже кажется в конце концов как еще, отец говорил об этом не рассказывают а те что говорят отсиживались но я думаю те если отсиживались тоже ведь навидались всякого я уснуть не могу когда подумаю это же представить трудно когда внутри, но это же не просто так все это же потому что нельзя было по-другому да иначе бы только хуже было ничего вообще не было отец мне больше в глаза никогда не смотрел не знаю почему, не смотрел отводил глаза в сторону как пес когда что-то случилось мы конечно додумываем когда так сидит говорю как ты чего ты молчишь поговори со мной а он не смотрит молчит я даже не знаю что делать я иногда злюсь из-за этого хотя конечно нельзя злиться не мне злиться я не видела всего этого не была я бы наверно не вернулась бы просто так не отпускают понятно же просто так не пустят значит что-то, я хочу спросить иногда начинаю говорить но ничего не смотрит или как папа отводит в сторону я не знаю как говорить как себя вести, как можно себя вести когда смотрит или отводит как папа папа тоже видел такое и потом ночью идешь на кухню включаешь свет вздрогнешь он там в темноте сидит смотрит в окно курит, точно так же он вот там сидит курит в окно я тогда стояла что-то папе говорила он молчал и не смотрел или смотрел и отводил взгляд я не знаю что там у тебя случилось папа но ты должен со мной поговорить а он тогда откашлялся об этом не говорят этого нельзя запоминать но ты же должен объяснить я не могла успокоиться нельзя объяснять но сейчас все закончилось он тогда посмотрел мне в глаза теперь это не закончится, больше никогда не смотрел на меня на маму точно не знаю но думаю что не смотрел у него как будто глаза ослепли ему было больше неинтересно, летом вернулась от бабушки мама сидела на кровати я спросила где папа она сказала заболел уехал лечиться я спросила когда вернется она заплакала ничего не сказала не знаю что случилось, теперь тоже не знаю что случилось предполагаю потому что нам нельзя знать только предполагаем так у всех сейчас они приходят такие сидят что ему сказать чувствую себя непонятно мама потом плакала иногда старалась не попадаться или носом шмыгала говорю чего с тобой она насморк и тоже много молчала, это не потому что не потому что мне себя жалко просто не знаю что теперь когда вернется в русло этого не понимала когда уводили мне уже было страшно но не до конца понимала поняла только когда пришел, сколько прошло не знаю долго месяцы связи почти не было какие-то обрывки если разрешат там же по разрешению пару слов я там-то все в порядке и дальше ждешь страшно, вот это встаешь утром берешь кружку смотришь на его следы от чая не мыть потому чт