колониальными грабежами и сверхприбылями.
Перемещение торговых путей из Средиземного и Немецкого морей в Атлантический океан сразу сделало из Англии один из крупнейших центров мировой торговли. Торговый капитал имел тенденцию к подчинению себе возможно большего числа колоний и рынков и создавал целый ряд крупных компаний для торговли с различными заморскими странами. К концу XVI века английский флаг развевается во всех концах света: «властитель мира царственный купец», как называет Шекспир нового некоронованного короля Англии, проникает через Архангельск в Московское государство, торгует сукном на Немецком море, захватывает рынки Турции, Марокко и Гвинеи. Английский флот наносит сокрушительный удар опаснейшему конкуренту — Испании. «Непобедимая Армада», флот испанского монарха Филиппа II, терпит поражение от англичан.
Главным предметом вывоза из Англии является шерсть. Фландрия, крупнейший тогда центр текстильной промышленности, пользуется главным образом английским сырьем. Но уже с XV века развивается суконная промышленность в самой Англии. Уже не сырье, а готовые фабрикаты, продукты деревенской кустарной промышленности вывозит английский купец. Такой кустарь ткал у себя на дому, работая на скупщика-капиталиста. Последний представлял производителю сырье и отбирал у него готовый продукт. Так деревенская промышленность организовывалась на капиталистических началах, а во главе английской торговли и промышленности стояла крупная торговая буржуазия, сосредоточенная в Лондоне. Она держала в своих руках большинство торговых оборотов страны и охранялась системой монополий и патентов.
Эта политика привилегий вызывала сильное недовольство в среде средней и мелкой буржуазии. Уже в самом начале XVII столетия в Палате общин обсуждался вопрос о введении свободной торговли и уничтожении крупнокапиталистических привилегированных компаний. Выступающие в парламенте ораторы сетуют на то, что английская торговля сосредоточена в руках каких-нибудь двухсот богатых коммерсантов, тогда как остальные торговцы явно разоряются. Все XVII столетие ведете» борьба в среде буржуазии против промышленных монополий, беззастенчиво продаваемых королевским правительством.
Под нажимом торгового капитала разлагалась и старая цеховая система городских мастеров и ремесленников. Возникали новые промышленные села и местечки, старые города приходили в упадок. Часть мастеров, идя за новыми капиталистическими веяниями, превращалась в крупных предпринимателей, эксплоатировавших ремесленников-рабочих. Более сильные цехи подчиняли себе слабейшие. В суконном производстве поднимались суконщики, которые подчинив себе ткачей и красильщиков, выступали уже как предприниматели и посредники между ремесленниками других цехов и торговым рынком.
Начиная с XVI века рабочие выделились в особую, довольно многочисленную социальную группу, обреченную на жесткие условия труда. Законодательные акты королевской власти сводили к минимуму заработную плату английского рабочего и открыто покровительствовали предпринимателям. Рано почувствовав необходимость солидарности, рабочие организовывались в тайные союзы, которые рассматривались королевским законодательством, как проявление мятежа.
Гражданская война и войны внешние вызывали кризисы и безработицу, и тогда в лондонских рабочих пригородах возникали волнения рабочих, чаще всего кончавшиеся поражением.
Самый яркий пример разложения ремесла под давлением проникновения капитала мы видим в суконном производстве. Под влиянием агентов, скупщиков и посредников городские ремесленные гильдии утрачивают те принципы принудительной солидарности, на которых они держались немало времени. Эти ремесленные гильдии становятся промышленными корпорациями, старающимися извлечь наибольшие прибыли на почве старинных прав и привилегий.
В самой среде английских рабочих наблюдаются также свои противоречия: нецеховые рабочие обособлены от цеховых, от учеников и подмастерьев. Эти последние очень часто поддерживали интересы средней буржуазии и выступали защитниками лондонских купцов. Однако недовольство существующим строем проникало и в их ряды в связи с развалом цеховых устоев, и поэтому вожди английской революционной демократии находили сочувствие среди широких слоев городских ремесленников.
Так намечается в самых общих чертах картина сложнейших классовых переплетений в Англии XVII века. Резкие противоречия, возникшие между различными классами и внутри этих классов в городе и в деревне, привели к возникновению различных политических группировок в дни гражданской войны и революции.
Вторая половина XVII века — это эпоха подъема торгового и финансового капитала Англии. Лондон делается центром накопления капиталов, создаются крупные компании по эксплоатации колоний.
Буржуазное дворянство и торговая буржуазия стараются использовать завоевания революции.
Наряду с этим наблюдается новое ухудшение положения трудящихся. Мелкий самостоятельный производитель в деревне и городе вытесняется капиталистическими предпринимателями. Ремесленник, рабочий и батрак попадают одинаково в полукрепостное положение. Хлеб и продукты на внутреннем рынке дорожают, реальная заработная плата снижается.
Вокруг двора Карла II группируется отсталая, паразитическая аристократия, которой не по дороге с обуржуазившимся дворянством. Сам король, привыкший жить на чужие средства в эмиграции, авантюрист и мот, швыряет деньги направо и налево, и те суммы, которые скупо отпускает парламент на содержание королевского двора, уже не удовлетворяют Карла II.
В своих интересах и в интересах придворного дворянства он становится фактически содержанцем французского короля Людовика XIV и, по словам Маркса, продает правительству Франции всю английскую промышленность вместе с торговлей.
Король собирается восстановить католицизм, что вооружает против него те слои дворянства и землевладельческой буржуазии, которые отнюдь не намерены возвращать католической церкви ее бывшие владения.
Правящие круги Англии образуют две борющиеся между собой у партии. Отсталое дворянство и придворная аристократия, сторонники короля, настаивают на усилении королевской власти и выдвигают выгодный для них тезис о «божественном происхождении» королевской власти. Это партия ториев. Она названа так противниками по имени ирландских католиков-партизан.
В противовес ториям образуется партия вигов, именующихся так противниками по кличке шотландских пресвитериан, которые в 1678 г. восстали против английского правительства. Виги — это тот слой аристократии, который подвергся сильному влиянию буржуазных элементов и который опирался на лондонское купечество и на банкирские и торговые круги. Виги объявили решительную борьбу, абсолютистским притязаниям, иностранной и религиозной политике Карла II. Ссылаясь на кальвинистское учение о существовании договора между государем и народом, виги отрицали божественное происхождение королевской власти и отстаивали право подданных отказаться от повиновения власти в случае нарушения ею законов.
Борьба между вигами и ториями разгорелась вокруг вопроса о престолонаследии, Виги добивались лишения права наследования престола брата Каола II, Якова, ярого католика и убежденного реакционера и абсолютиста.
В 1681 г. был открыт заговор вигов в пользу их кандидата на престол, герцога Монмута, внебрачного сына Карла II. Немногим из участников заговора удалось спастись бегством на материк, остальные были казнены. Герцог Монмут был помилован.
С тех пор и до конца своего царствования (1685) Карл II правил без парламента, поддерживаемый исключительно французской субсидией и введя беспощадный террористический режим.
В 1685 г. Яков II стал королем. Попытка нового вигского восстания в пользу Монмута была подавлена, а герцог Монмут был казнен. Новые выборы в парламент дали большинство голосов ториям. Яков II решил произвести реставрацию католицизма. Руководимый иезуитами, фанатик католицизма, он пошел напролом, стал раздавать высшие должности католикам, разрешил приезд в страну иезуитам.
Яков II столкнулся с сильной оппозицией в лице высшего духовенства. Несмотря на то, что король обещал сохранить за англиканским духовенством все его владения и доходы, оно повело против короля-паписта сильную агитацию. Борьба против короля католика усилилась, когда у королевы, жены Якова, родился сын, который несомненно был бы также воспитан в духе католицизма.
Среди ториев произошел раскол по вопросу о восстановлении в Англии католичества.
Благодаря этому расколу вигам удалось сговориться с ториями. По инициативе лондонских финансовых магнатов, купцов, представителей землевладельческого дворянства совместно с высшим духовенством, постановили обратиться к зятю Якова II, голландскому Штатгальтеру Вильгельму Оранскому с просьбой занять английский престол.
Вильгельм Оранский политически был противником Якова II. Он долго и тщетно старался привлечь английского короля к создаваемой им лиге против Франции — так называемой Аугсбургской лиге. Сторонник Людовика XIV, получавший от него денежные субсидии, Яков II вел антиголландскую политику.
Вильгельму Оранскому необходимо было иметь союзницей Англию в борьбе с завоевательными планами Людовика XIV. Поэтому он принял предложение лидеров и в ноябре 1688 г. высадился в Англии, на Девонширском берегу, в Торкейской бухте. Он прибыл на адмиральском корабле, украшенном гордой надписью: «Я поддержу свободу Англии и протестантское вероисповедание».
Английское дворянство стало на сторону Вильгельма Оранского, войска перешли к нему. Лишившийся всякой поддержки Яков II бежал во Францию.
В этой «революции» массы не принимали никакого участия. Прославляя ее «бескровный» характер, буржуазия окрестила переворот именем «Славной революции».
Новый король Вильгельм III подписал «декларацию прав», по которой он лишался права накладывать те или иные налоги без разрешения парламента, предоставлял свободу религии для не принадлежавших к господствующей церкви лиц. Объявлялась свобода слова для депутатов и право подачи в парламент петиций.