— Вижу, вот его писанина. — Сергей быстро прочитал отчет и открыл новый файл.
— Спасибо, что согласился помочь, — сказал Петр, — в ущерб своим делам, как я понимаю.
— Немного в ущерб, но они подождут, ваше дело важней, прочитаете мою информацию — и поймете.
— Давай сейчас прочту и обсудим.
— Нет, там ее много и читать надо в спокойной обстановке, обдумывая. Давайте с вами договоримся так, когда понадоблюсь, вызывайте, подъеду к вам на работу. А информацию можно пересылать по электронной почте. Зорг ее не сможет перехватить. Мы имеем дело с волком-одиночкой, профессионалом, очень опасным человеком, но он один и со спецслужбами тягаться не в силах, никому этого не дано, на нашей стороне вся их мощь. Поэтому терять время на конспирацию не станем.
— Ладно, это удобно. Как ты думаешь, стоит выполнить ультиматум?
— И передать ему деньги?
— Да.
— Думаю стоит. Он будет менять место встречи, выдвигать требования, тянуть время, выдвигать дополнительные условия, но сведет к тому, что вам придется встретиться и отдать сумку с купюрами. Надо, чтобы они были помечены, и тогда их будет легче найти. Как пометить и чем, я скажу.
— Мы сможем взять его при передаче денег?
— Скорее всего, нет, и не надо пытаться. Деньги уйдут с концами, но мы их потом вернем. Обещаю. Вы прочтите добытую мною информацию, и тогда поговорим, а сейчас расходимся, я вас подвезу.
Джип приехал на Петровку, тридцать восемь, мужчины попрощались, и полковник вышел. Ник умчался по своим делам, а Семенов зашел в столовую, плотно поел, вернулся в кабинет, закрыл дверь на ключ, достал ноутбук, скачал в него информацию с флэшки и принялся изучать.
То, что прислал Михайлов, ни в какое сравнение не шло с донесением Статникова. У Семенова создалось такое впечатление, что Статников подошел к написанию отчета спустя рукава, для отписки, и не провел никакого расследования. Ник же и его люди подошли к делу профессионально и предоставили на обозрение полковнику Семенову информацию высокого уровня секретности, а главное — важности. Его очень удивила осведомленность, которую они демонстрировали. Он был несказанно рад тому, что обратился за помощью к Нику.
Полковник уселся в кресле поудобнее, положил ноутбук на колени и стал читать. Надо сказать, что отчет был написан сухим, бюрократическим языком, но содержал максимум ценнейшей информации, проливающей свет на письмо и историю Зорга. В донесении было следующее:
«О фактах, изложенных в письме человека под псевдонимом Зорг, можем сказать следующее. Атомный ранец был создан в ядерном центре, в городе Саров, в тысяча девятьсот семьдесят пятом году. Ни разу не использовался, не испытывался, существует в единственном экземпляре и никогда ядерный центр не покидал.
По поводу операции с перевозкой ядерного ранца по стране с целью проверки готовности спецслужб и милиции к отражению террористической угрозы сообщаем следующее. Подобная операция проводилась в тысяча девятьсот девяносто шестом году, и в ней принимали участие бойцы отряда специального назначения “Вымпел”, тогда МВД, а ныне ФСБ России Игорь Иванович Кудасов, Леонид Сергеевич Хромов, Вячеслав Антонович Рябов, Никита Петрович Дерябин. Все они на тот период отслужили в армии, в десантных войсках, и были призваны для прохождения сверхсрочной службы в отряде “Вымпел”. Им было дано задание проверить возможность перевозки ядерного ранца по территории города Москвы и Подмосковья и подкладки его около важных народно-хозяйственных и правительственных объектов. Для операции использовали рюкзак размером с боевой ядерный ранец с утяжелителем из камней. Никакого боевого ядерного устройства в рюкзаке не перевозилось. Операция длилась пять дней и выявила существенные недочеты в организации охраны проверяемых объектов. Правительством были сделаны выводы и приняты соответствующие меры. Бойцы, игравшие роль террористов, получили благодарность и денежные премии. Дальнейшая их судьба такова. Они в составе нескольких оперативных групп были отправлены в горячие точки и участвовали в боевых операциях. Леонид Сергеевич Хромов погиб при выполнении задания в двухтысячном году в Чечне. Игорь Иванович Кудасов погиб в Чечне год спустя, Вячеслав Антонович Рябов через полгода был ранен и демобилизован. Сейчас проживает в городе Тверь по адресу: улица Советская, дом пять, квартира двадцать два.
Никита Петрович Дерябин был ранен, но не демобилизован и ныне служит в Центре специального назначения “Вымпел” в городе Балашиха-два, в звании полковника и должности начальника физподготовки части. Указанные в письме Зорга клички эти офицеры никогда не носили. Псевдонимы и клички в отряде “Вымпел” запрещены специальным приказом по управлению ФСБ номер восемнадцать двадцать от седьмого мая тысяча девятьсот восьмидесятого года.
К вышеизложенному сообщаем, что эти офицеры владеют всеми видами холодного и стрелкового оружия, приемами рукопашного боя и прекрасно физически и психологически подготовлены. Водят любые транспортные средства и летательные аппараты. В совершенстве владеют навыками ведения разведки и боя в тылу врага, знают несколько языков и имеют опыт разработки и проведения диверсионных спецопераций в тылу врага. Практический опыт боевых операций на территории иностранных государств. Награждены орденами и медалями. Командир группы капитан Леонид Сергеевич Хромов за выполнение секретной операции на территории Чечни был награжден золотой звездой Героя России. Посмертно».
— Вот все и прояснилось. — Семенов усмехнулся и откинулся в кресле. — Операция была, бутафорский ранец был, бомбы не было и быть не могло. Зорг все придумал. Но откуда он о ней узнал?
Далее в отчете были полные досье на каждого участника операции с фотографиями, послужным списком и подробными физическими и психологическими характеристиками. Семенов читал документы и думал: «Кто-то из этих двоих Зорг, либо он вместе с ними служил, слышал об этой операции, но сам в ней не участвовал. Тогда найти его будет сложнее. Сначала проверим этих парней».
Полковник распечатал на принтере фотографии, разложил на столе и стал по очереди разглядывать. Ему хотелось думать, что Зорг среди них, он найден и остается его схватить. Но делать преждевременные выводы он не любил и сдержал свой радостный порыв. Первым делом он позвонил в антитеррористический центр подполковнику Статникову и вкратце рассказал о новой информации, попросил его выяснить, находится ли сейчас в центре «Вымпел» начальник физподготовки полковник Никита Петрович Дерябин. Статников, узнав о нем, очень удивился, поинтересовался, откуда сведения, на что Семенов ответил, что у него свои источники информации. Статников пообещал позвонить, как только что-то узнает, а Семенов сказал, что выслал ему официальный запрос.
Через час оперативная группа под командованием Семенова погрузилась в микроавтобус «мерседес» и отправилась в город Тверь, на улицу Советская, дом пять. Там, в квартире двадцать два, проживал Вячеслав Антонович Рябов. Перед этим Петрович позвонил тамошним сотрудникам уголовного розыска и попросил найти Рябова и задержать до его приезда. Через час оперативники позвонили Семенову и доложили, что подозреваемый задержан и находится под домашним арестом. У него дежурят три бойца группы захвата, но и так он никуда не денется. Он инвалид и у него нет одной ноги. Это обстоятельство немного смутило Семенова, но он решил не отчаиваться, приехать в Тверь и выяснить все на месте.
Через пять часов «мерседес» прибыл на улицу Советская. Утомленные длинной дорогой Семенов, Скоков, Егорова, Усанов и трое бойцов группы захвата вылезли из него и размяли косточки. Солнце клонилось к закату, и в городе стало чуть прохладней.
Полковник не любил откладывать дела в долгий ящик, а решил сразу допросить Рябова. Он, Скоков и Егорова поднялись на третий этаж хрущевки и вошли в двадцать вторую квартиру. Им в глаза бросилась довольно бедная обстановка советских времен: обшарпанные полы, старые, кое-где оборванные обои, и простенькая пыльная люстра в прихожей. В нос ударил стойкий специфический запах кота и непроветриваемый запах алкоголя. На небольшой кухне ютились взмокшие от пота, усталые бойцы спецназа в бронежилетах, а в грязненькой комнате, на кровати, лежал пьяненький рослый небритый мужчина без левой ноги. Рядом с ним нежился большой пушистый полосатый кот. Оба в обнимку дремали.
Это и был бывший военный разведчик, ас диверсий, капитан в отставке Рябов Вячеслав Антонович.
Семенов поздоровался с бойцами, представился, показал служебное удостоверение, и те, увидев его, незамедлительно встали.
— Отдыхайте, — сказал Петрович, но бойцы не сели, продолжали стоять почти по стойке «смирно».
— Это он в соседней комнате? — спросил майор Скоков.
— Да, — ответил старший.
Петр прошел в бедненькую, с ободранными обоями гостиную, и осмотрел лежащего на раскладном диване мужчину в майке и тренировочных штанах. Левая нога у него была ампутирована выше колена, а на левом предплечье был отчетливо виден большой светлый шрам. На плече красовалась синяя наколка — щит и меч с латинской буквой вэ — виктория, и надписью «Вымпел».
Увидев вошедших, мужчина аккуратно отодвинул кота, погладил его, приподнялся, с трудом сел, свесил ногу и протер потной ладонью небритое, одутловатое лицо. От него резко пахнуло перегаром, и у Семенова со Скоковым аж дыхание сперло. Коля взял хлипкий стул и поставил перед диваном, а Петрович смерил его взглядом, выдержит ли, и только потом осторожно сел.
— Здравствуйте, — сказал он Рябову. — Я начальник департамента по расследованию убийств Московского уголовного розыска. — Петр достал удостоверение и показал мужчине. Тот мельком взглянул и нехотя отвел взгляд.
— Привет, — буркнул он и всем своим видом показал, что общаться с ним ему не хочется.
— Вы Рябов Вячеслав Антонович? — спросил Семенов.
— Да, что надо?
— Мы приехали к вам из Москвы по очень важному делу.
— Ну, слушаю. — Мужчина вяло зевнул.