Друзья еще немного посидели в машине, съели купленное Сергеем ванильное мороженое в вафельных стаканчиках, попили воды и пошли в тренажерный зал. Покачали мышцы, сходили в сауну, поплавали в бассейне, а потом отправились в ресторан обедать. Там выпили коньяку, плотно закусили, распрощались и разъехались по домам. Семенов обещал позвонить Сергею, как только ему что-то станет известно. Из машины полковник звякнул Коле Скокову и поинтересовался, как идет расследование.
— Сейчас не могу, — быстро ответил майор, — позже перезвоню, — и отключился.
Петр понял, что тот на совещании и придется подождать. Через пять минут майор позвонил и сообщил, что находится на месте происшествия.
— Этот гад вчера устроил, как бы это выразиться, не убийство, но провокацию, несчастный случай, — начал Коля. — В «Олимпийском», на проспекте Мира, проходил концерт группы «Скорпионс», так Зорг стал разбрасывать из-под потолка наши фальшивые доллары прямо на выходящую с концерта толпу. Все ринулись за деньгами, началась давка, погибло восемнадцать человек, больше восьмидесяти получили травмы.
— Ни фига себе! — Семенов притормозил, повернул к тротуару и остановил машину.
— Он прошел в концертный зал, проник в подсобные помещения, залез на перекрытия над проходом, там есть специальные огражденные перилами проходы для осветителей, и оттуда разбросал баксы, — добавил Коля.
— Это месть за фальшивки.
— Бесспорно. Я с ночи тут, опрашиваем свидетелей, но никто его не видел, включая охрану, и персонал «Олимпийского». Камеры видеонаблюдения не зафиксировали его, будто невидимка…
Семенов не знал что сказать, но первым спросил Коля:
— Он не звонил, не предлагал заплатить выкуп?
— Пока нет, но позвонит, не сомневайся.
— Надо отдать ему настоящие бабки, откупиться от него, хрен с ним. Надо же такое придумать.
— Ваш новый босс придерживается других принципов, — съязвил Семенов.
— Идиот этот Статников, я с ним уже поцапался, хотел заявление писать на шефа и уйти с дела, как ты.
— Коль, Коля, не горячись, — перебил его Семенов. — Меня хоть сняли, но я не бросил этим заниматься, и ты мне нужен в штабе, понял?
— Как сексот, — хихикнул майор.
— Как разведчик, шпион. Мне надо быть в курсе, сам понимаешь… У меня план, и мы этого Зорга возьмем за жабры, только бы позвонил.
— Хочешь ему выкуп передать? Где деньги возьмешь?
— Деньги будут и… — Семенов замолчал. — Не хочу по телефону, встретимся — расскажу.
— Понял, пойду, дел невпроворот, звони, товарищ полковник, чем могу — помогу. И… — Коля замялся. — Петь, извини, что не смог отмазать, вон как они с Бурляевым навалились.
— Не бери в голову, — махнул рукой Петрович, — Бурляев свою жопу прикрывал. Что произошло, то произошло, у меня к тебе, да и ко всем нашим, обиды нет, сам на себя злюсь, что не послушал кое-кого, не настоял на своем. Вот и произошло то, что произошло, люди погибли, а в этом я виноват, я, и только я, ни Статников, ни вы, ни Костя Бурляев… — Петр тяжело вздохнул и так же тяжело выдохнул.
Николай отключил связь, а Семенов немного посидел за рулем, подумал, посетовал, что не может поехать на место преступление, поруководить расследованием, конечно, расстроился, потом взял себя в руки и позвонил компьютерщику Виктору Морозову. Попросил не отключать сотовый, который тот ему дал для связи с преступником. Витя пообещал держать канал на контроле и не сообщать никому, кроме Коли Скокова, о звонке Зорга. Если, конечно, преступник позвонит.
Немного успокоившись, Петр вырулил на шоссе и направился в сторону дома, но не проехал и километра, как раздался сигнал того самого сотового. У Семенова сердце екнуло, он подкатил к тротуару и остановился, вынул аппарат, помедлил долю секунды и нажал на прием.
— Странник, — сказал он.
— Падла ты, странник, — услышал он голос Зорга. — Из-за тебя и твоих ментовских дружков пришлось невинных людей угробить. Они из-за жадности погибли, но это другой вопрос. И так будет до тех пор, пока я не получу свои кровные бабки, пять лимонов евро.
— Уже евро? — съязвил Петр.
— Их меньше подделывают, а ставки будут повышаться с каждым новым кидаловом.
— У нас МУР, а не банк, деньги в сейфах не лежат. Чтобы их получить, надо в министерство…
— Мне плевать, что надо! — рявкнул Зорг. — Ищи, где хочешь, и если еще раз фальшивку с маяком подсунешь, я эти бабки тебе в жопу запихаю.
Петр знал, что имеет дело с преступником, но не думал, что разговор перейдет в сферу взаимных личных оскорблений. Петр Петрович не боялся Зорга, как не боялся ни одного из арестованных им бандитов и убийц, но столь жестокого и изощренного, коварного головореза ему довелось разоблачать впервые.
— Давай повежливей, — наконец сказал Семенов, — но Зорг не унимался, он потерял всякий стыд и поливал полковника разными нецензурными словами. Петрович сначала разозлился, хотел ответить тем же, но совладал с собой и решил до уровня Зорга не опускаться. Он успокоился и слушал, как тот распинается, а когда в брани возникла пауза, спросил:
— Будешь материться, или поговорим о деле, о деньгах?
Зорг мигом замолчал и изрек:
— Ладно, ты сам знаешь, кто ты. Слушай сюда. У тебя бабки есть?
— Через несколько часов будут, — пообещал Петр, хотя не знал наверняка, когда они будут у Ника. Они ведь с ним на эту тему беседовали лишь поверхностно, тем не менее он с уверенностью сказал преступнику, что к вечеру деньги будут.
— Привезешь их, куда скажу, и больше ты меня не увидишь, никто не увидит. Позвоню в двадцать ноль-ноль, пока.
Зорг выключил связь, и Семенов положил сотовый в карман, но потом спешно достал другой аппарат, связался с Михайловым и рассказал о разговоре. Тот выслушал его, немного подумал, а потом сказал:
— Пять лимонов евро будет, встретимся в восемнадцать ноль-ноль в точке номер один.
Это означало, что Ник будет ждать полковника на Садовом кольце, возле станции метро «Колхозная», недалеко от подземного перехода. В назначенное время они там и встретились.
После крепкого рукопожатия Ник включил подавитель подслушивающих устройств, и кабина джипа сразу наполнилась неприятным тихим свистом.
— Теперь можем говорить спокойно, — сказал он.
Семенов дал ему прослушать записанный разговор, на что тот глубокомысленно высказался:
— Разнервничался Зорг, матерится, это хорошо, спокойно анализировать ситуацию, хладнокровно размышлять не сможет и совершит ошибку. Этот легкий нервный срыв нам на руку.
— Как с деньгами? — спросил Семенов, на что Сергей улыбнулся и указал на большую черную спортивную сумку, лежащую на заднем сиденье. Петр не удержался и спросил:
— Можно посмотреть?
— Да, но только пачки руками не трогайте, они обработаны специальным составом. Будете фонить, как и Зорг, а это усложнит пеленгацию.
Полковник взял сумку. Положил себе на колени, расстегнул молнию и увидел гору пятисотенных банкнот в банковских целлофановых упаковках, по сто листов в каждой.
— Пять, — пояснил Ник.
— Ты целлофан не снимал?
— Ввел вещество шприцем между купюрами, ну и сверху окропил. Можно сказать, сделал бабкам радиоактивные инъекции, — хихикнул Михайлов.
— А мы сильно сейчас облучаемся?
— Да, поэтому киньте их обратно.
Петрович застегнул молнию, положил сумку на заднее сиденье и спросил:
— Маяк впихнул?
— Зачем? Если он дотронется голой рукой хоть до одной пачки или купюры, а он это обязательно сделает, захочет проверить, все ли банкноты настоящие, то сразу измажется и сам станет маяком. Мы его вычислим со спутника и схватим. Он даже крякнуть не успеет, как будет у нас.
— Дальше что?
Ник внимательно посмотрел в глаза Петровичу:
— А дальше он, как и хотел, исчезнет навсегда, и никто о нем больше не услышит.
— Суда не будет?
— Государственного нет, но будет наш, справедливый и праведный суд. В этом случае он уместен.
— Понял. — Петр поморщился, но противиться не стал, а Ник, видя нерешительность полковника, добавил:
— Хотите сдать его Статникову, и все лавры получит он и его люди.
— Я подумаю, — ответил Семенов после паузы, — но скорее всего — нет.
— И это правильно.
Сергей завел двигатель, вырулил с парковки и поехал по Садовому кольцу. Он выключил лежащий на торпеде приборчик, издававший неприятный высокочастотный свист, и в кабине сразу стало тихо.
До назначенного срока оставалось много времени, и друзья решили перекусить. Михайлов остановил «ауди» возле открытого ресторанчика, они вышли, сели за столик и заказали мороженое и молочные коктейли. Пока ели и пили — молчали и каждый думал о своем.
Наконец сладкие замороженные жировые шарики с ванильной начинкой, шоколадной крошкой и орешками были съедены, вкуснейшие клубничные коктейли выпиты, и Сергей взглянул на часы. Было без одной минуты восемь.
— Он пунктуальный, — кивнул Семенов, и в подтверждение его слов в нагрудном кармане зазвонил телефон. Петрович вынул аппарат, вопросительно взглянул на Ника, и тот кивнул в знак согласия. Семенов включил связь и поднес «нокиа» к уху.
— Странник, — представился он.
— Зорг, деньги готовы?
— При мне.
— Ты сейчас где?
— Недалеко от метро «Колхозная», — не соврал Петр.
— На чем?
— На черном джипе «Ауди-Q7».
— Добре, привезешь бабки на Новый Арбат через полчаса. Встанешь напротив развлекательного центра «Арбат», с шаром «Альфа банк» на крыше, и жди меня. И не глупи.
— Все будет, как договаривались, — пообещал Петр и выключил смартфон.
Зорг подготовился к операции с той же тщательностью, что и в первый раз. Он заранее угнал мотоцикл со стоянки у ночного клуба и поставил на небольшую платную стоянку недалеко от МКАДа. Когда пришло время, подъехал к нему на угнанной девятке, сбросил чехол, сел в седло, надел шлем, завел двигатель и умчался прочь. Мотоцикл «судзуки» был синего цвета, с красивой аэрографией на бензобаке, исправен, быстр и идеально подходил для операции. На нем он приехал на Арбат и встал в подворотне, в тени большого тополя. Он слез с него, снял шлем, надел бейсболку, темные очки, вышел на проспект и осмотрел в бинокль предполагаемое место парковки Странника.