Наконец он заметил вдалеке грузовик, встал посреди дороги, остановил его и попросил престарелого водителя вызвать полицию. Тот увидел два мотоцикла, один разбитый, другой сгоревший, обугленные ноги и спросил, что произошло, на что Сергей ответил коротко и ясно:
— Несчастье.
Через полчаса к месту аварии примчались все задействованные в операции подразделения. Полковник Семенов осмотрел то, что осталось от Зорга, недовольно покачал головой и изрек:
— Про покойников плохо не говорят, но не в этом случае. Этот гад такую жуткую, лютую смерть заслужил.
— Бесспорно, — кивнул Сергей. — Даже хоронить будет нечего.
— Остатки сожжем и прах по ветру развеем, — буркнул Петрович.
Он обнял друга, довел до скорой помощи, врачи промыли раны, забинтовали и предложили ехать в больницу, но Ник отказался.
Пока криминалисты обследовали место аварии, Семенов, Коля Скоков и Лена Егорова уселись в микроавтобусе начальника внутренних дел области и выслушали захватывающий рассказ Ника про то, как он уничтожил Зорга. Потом отправились в Москву, в МУР, по пути взяли коньяку, закуски и отметили окончание этого запутанного, опасного дела. Заодно сняли нервное напряжение. Не забыли помянуть погибших товарищей.
По дороге Ник позвонил во Францию, в Канны, и узнал, что Морс и Фэд схватили предателя и передали представителю российского посольства. Морс сказал, что Блогер премировал их недельным отпуском в Каннах за счет конторы, чем сильно обрадовал Сергея.
— Отдых на пляже в окружении красивых дам — это то, что мне сейчас нужно, — сказал он и предложил Семенову поехать на курорт вместе с ним. За счет Ника, разумеется, но Петр отказался. Сослался на то, что надо заканчивать отчеты по делу Хромова и что начальство его пока не отпустит.
— Жаль, что рисковать жизнью приходится вместе, а радоваться жизни порознь, — посетовал Сережа.
Они тепло попрощались, полковник поблагодарил Михайлова за помощь и проводил до такси. Тот уехал в аэропорт и улетел в Канны.
Семенов взял отгул, приехал домой, выпил бутылку коньяка и лег спать. Сон для него сейчас был самым необходимым.
2013
Пуля догонит, или Краски дьявольского мира
Глава 1
Сретенский бульвар в этот ночной час был, на удивление, пуст и тих. Только иногда эту несвойственную, даже для ночной Москвы, тишину нарушал рокот одиноких машин. Они приближались, с ревом проносились по сухому, пыльному асфальту и уносились куда-то вдаль. Тишина вновь воцарялась в городе, и даже был слышен шорох листвы на деревьях от легкого дуновения теплого летнего ветерка.
И вот в который раз эту уютную звенящую тишину нарушили далекие, разносящиеся по всему кварталу удары женских каблучков. Молодая, красивая, чуть навеселе, девушка шла домой. Она шла и наслаждалась тишиной прекрасного города, его пустотой и величественным спокойствием.
Вдруг она услышала непонятный далекий звук и насторожилась. Ей показалось, что за ней кто-то идет. Она остановилась, обернулась и прислушалась к звукам ночного города. Ничего подозрительного не увидела, но в ее душу постепенно начал вкрадываться страх. Она повернулась и быстро пошла дальше, а на асфальте, на том месте, где она была, появилась длинная черная тень. Помедлив, тень беззвучно скользнула вслед за ней.
Девушка ускорила шаг, и удары ее каблучков веселым цоканьем полетели над городом. Она шла быстро, не оборачиваясь, но тем не менее расстояние между ней и тенью постепенно сокращалось. Девушка вдруг приостановилась и обернулась, но сзади на широкой улице не было никого — лишь столбы освещения одиноко стояли между деревьями да редкие кусты чернели в полумраке.
Красотка ускорила шаг. Сунула руку в маленькую дамскую сумочку и крепко сжала спасительный баллончик с перечным газом. А тень появилась вновь, быстро скользнула ей вслед и, резко увеличив скорость, бросилась на девушку. Та обернулась, вскрикнула, выставила руку с баллончиком, но воспользоваться им не успела. От удара в лицо красотка упала навзничь, ударилась головой о бордюрный камень и потеряла сознание. Баллон выпал из длинных красивых пальцев и укатился в траву. А тень наклонилась над девушкой и заслонила ее прекрасное молодое лицо от света фонаря. Через мгновение тень приблизилась к девушке и накрыла ее целиком.
Инспектор отдела по расследованию убийств Виктор Новиков был разбужен звонком домашнего телефона. Он долго не открывал глаза и трубку не брал, думал, что позвонят и успокоятся, но телефон настырно звонил и, когда достал его окончательно, он приподнялся, дотянулся до трубки, взял ее и поднес к уху.
— Да.
— Витя? — прозвучал в трубке звонкий голос его сослуживицы инспектора отдела Елены Петуховой.
— Что тебе, Леночка? — стараясь придать своему голосу бодрость, спросил Виктор.
— Товарищ капитан, приезжайте на Сретенский бульвар, прямо напротив входа в метро «Тургеневская». Это ужасно, слов нет. — Лена отключила сотовый, и в трубке у Виктора послышались длинные гудки.
Виктор бросил телефон на постель, медленно нехотя поднялся и пошёл умываться. Наскоро почистив зубы и умывшись, он вышел на кухню и сел за стол. Попив кипяченой воды из кувшинчика, он съел бутерброд с сыром и пошел одеваться.
Новиков спустился во двор, выключил сигнализацию своей видавшей виды «киа», открыл дверцу, сел за руль, завел двигатель и поехал на работу.
Он гнал машину по пустым улицам во весь опор, обходил редкие тачки, как стоячие, и из Измайлово до места назначения доехал за двенадцать минут. Остановился у сектора, оцепленного яркой желтой лентой, вылез и пошел искать Лену и ребят из управления.
Весь Сретенский бульвар был перекрыт милицией, и ни прохожих, ни спортсменов-бегунов, ни собачников в сектор не пропускали. Виктор показал удостоверение дежурившему в оцеплении молоденькому лейтенантику и, приподняв ленту, прошел на место преступления. Еще издалека он увидел Лену и направился прямо к ней.
— Доброй ночи, товарищ капитан, — сказала та.
— Привет. Ну, что здесь?
— Хреново. Случай не имеет аналогов в российской практике. Похоже, у нас в городе появился новый чикатило.
Они прошли несколько метров и приблизились к квадрату белой, покрывшейся утренней росой клеенки, накрывавшей лежащий на асфальте труп. Под ней было что-то большое и плоское, совсем не похожее на человеческое тело.
— Приподнимите, — приказала Лена, и дежуривший рядом милиционер взял клеёнку за угол и потянул на себя.
То, что увидел Виктор, трупом назвать можно было с большой натяжкой. Остатки тела лежали в огромной луже запекшейся бурой крови. Черепная коробка была разрублена пополам каким-то тяжелым предметом, возможно, топором, и разлом проходил от затылка, через темя по лбу и спускался к носу. Внутри черепа зияла большая полость, наполовину залитая кровью.
— Мозга нет, — сквозь зубы процедила Лена.
— Вижу, — хрипло ответил Виктор, — хорошо, не завтракал.
Взгляд его скользнул ниже, на лицо, вернее, на то, что от него осталось. На месте глаз зияли жуткие склеры с бурой засохшей кровью. Зубов во рту не было, они тоже были выбиты или вырваны щипцами. Отсутствовало и правое ухо. На его месте виднелось большое черное отверстие, и из него на асфальт вытекла вязкая красно-серая жижа. Вытекла и засохла.
— Мозги вперемешку с кровью, — констатировала Лена.
К Виктору подошел начальник отдела по расследованию убийств Михаил Михайлович Дёмин. Виктор поздоровался с ним за руку и продолжил осмотр.
— Круто, — сказал капитан.
— Да. Какой-то урод приехал в город на гастроли и нам оперативные сводки испортил, — произнёс Дёмин.
Виктор присел над трупом и заглянул в то место, где когда-то располагалась грудная клетка жертвы. Она была вскрыта тем же способом, что и череп, — грубо разрублена по средней линии, так что обломанные ребра торчали наружу острыми зубьями. Внутри грудина была пуста и так же отсутствовала левая женская грудь.
— Органы брюшной полости тоже вынуты, — сказала Лена.
— Ты что, внутрь заглядывала? — Виктор посмотрел на неё.
Лейтенант Петухова зло сверкнула глазами, секунду молчала, а затем добавила:
— Криминалист Коля Шахов туда заглядывал. — Лена отошла в сторону, вытащила из кармана пачку сигарет, зажигалку и закурила.
Одежда жертвы была разорвана в клочья и валялась тут же, в луже крови. Модные лакированные туфельки, те, что еще недавно так звонко цокали каблучками в тишине ночи, лежали рядом, окровавленные и смятые. Рядом с ними покоилась и разорванная черная сумочка. Заляпанные кровью дамские принадлежности — помада, тушь для ресниц, пудреница и небольшой пробник духов «Коко Шанель» лежали поодаль.
— Газовый баллон лежит в кустах, — пояснила Лена. — Она, видимо, пыталась защищаться.
— Что за садизм… — буркнул Виктор, с отвращением осматривая труп. — Я видел их всякие; вздутые от длительного пребывания в воде, сгнившие, обугленные, простреленные в десятках мест, исколотые, смятые в авто и разорванные в авиакатастрофах, я многие видел, и каждый раз содрогался… Но это…
Такое сделал человек, не животное, не машина, не катастрофа, а человек. Он сознательно убил, разрубил череп, тело и вынул органы. Он сделал это на улице, ночью, не боясь случайных прохожих, водителей проезжающих машин, камер наблюдения. Он готовился к убийству заранее: взял с собой инструменты и с их помощью совершил этот садистский акт. Это ужасно. А человек ли тот, кто это сделал? — Виктор уставился взглядом в пустоту. — Скорее всего, маньяк.
— Ты сказал маньяк? — переспросил Дёмин.
Виктор угрюмо посмотрел на него.
— Если не маньяк, то инопланетянин, — съязвил Виктор, — это дело рук маньяка, Джека Потрошителя.
— Тебе видней, сыщик, — холодно бросил Дёмин и пошел к машине, а Виктор продолжил осмотр убитой.
На ее правой ноге отсутствовала четырехглавая мышца бедра, и срезана она была острым предметом, скорее всего, ножом, да так, что бедренная кость торчала наружу из груды кровавого мяса. Так же отсутствовала правая кисть потерпевшей. Она была отрублена вместе с небольшим кусочком манжеты, некогда белоснежной, а теперь окровавленной рубашки. Разбитые часы валялись рядом, в луже крови.