Виктор отошел к кустам оторвал от них веточку, очистил от листьев и вернулся обратно. Палочкой подцепил часы и извлек из жижи. Левой рукой достал из кармана целлофановый пакет, пальцами раздвинул его и сунул часы внутрь. Отбросил палочку, а пакет свернул и положил в карман.
— Свидетели есть? — спросил он у стоящей рядом Лены.
— Нет, камеры наружного наблюдения вон того магазина… — Лена указала на светящуюся рекламу над дверями бутика. — Это место не захватывают.
Виктор покачал головой и продолжил осмотр.
Белый микроавтобус «мерседес» с надписью «труповозка» остановился в пяти шагах от трупа. Из него вышли два привычных к таким делам санитара, вытащили носилки, чёрный целлофановый пакет и принялись расстилать его возле тела.
— Поехали, Виктор, — сказала Лена, — труп заберут в лабораторию, исследуют и к утру дадут заключение. Криминалисты всё осмотрели, засняли на видео, но никаких следов не нашли.
— Я еще пару минут посмотрю. — Виктор походил вокруг трупа, осмотрел кусты, деревья, траву и землю, и, не обнаружив ничего, относящегося к делу, вернулся к своей «киа».
— Со мной поедешь или в служебном микроавтобусе? — спросил Виктор.
Лена села в машину к капитану, и они отправились в управление.
Глава 2
Просторная гостиная залита музыкой и светом. Играла группа «Пинк Флойд». Звучала композиция «Уютное оцепенение». У мольберта, возле открытого окна, сидела прекрасная белокурая девушка и писала картину. Её посетило вдохновение, и она села творить.
Легкие, теплые краски, захваченные тончайшими волосками кисти, тихо ложились на полотно, создавая необыкновенную гамму цветов. Красивые, одухотворённые черты лица художницы были полны света, тепла и радости. Надежда Верхошанская трепетала от сладострастных мгновений, подаренных творчеством.
В дверь постучали. Надежда не расслышала стука, мешала музыка, но, когда постучали сильнее, она обернулась и высокопарно ответила:
— Да.
В зал вошел высокий, атлетически сложенный мужчина, встал у входа и произнес:
— Надежда Павловна, можно я потренируюсь в вашем спортзале?
— Я не против, Александр, тренируйтесь. Сегодня я буду работать — снизошло, и поэтому никуда не пойду, а мне нужен сильный, красивый телохранитель. Она улыбнулась, окинув парня веселым, игривым взглядом, и добавила: — К тому же мне нравятся накаченные мужчины. Я понимаю толк в мышцах, в их первобытной природной красоте.
— Если понадоблюсь — вызовите, — произнес Александр.
— Угу, — кивнула Надя и продолжила работу.
Телохранитель тихо прикрыл за собой дверь мастерской и пошёл на первый этаж особняка Верхошанской, расположенного в поселке Мещерское, что рядом с МКАД. По мере того как он удалялся от её комнаты, стихали и звуки прекрасной музыки. Он прошёл в раздевалку, достал из шкафчика спортивные трусы, майку, переоделся и вошел в тренажерный зал.
Он уже восемь месяцев работал телохранителем у Надежды, и работа эта ему нравилась. Как и сама хозяйка. Его подопечная — всемирно известная художница-сюрреалистка была неординарной личностью. Бесспорно, талантливой и прекрасной. Высокая, спортивная, ослепительная блондинка с очаровательным лицом, высокой грудью и точеными длинными ногами с первых минут знакомства заворожила Александра.
Он влюбился в неё по уши, но виду не подавал и тем более не допускал со своей стороны никаких фамильярностей и намеков на свою привязанность. Как показалось Александру, он тоже нравился ей: высокий, широкоплечий, тренированный мужчина тридцати лет не мог не привлечь внимание незамужней женщины.
Во внешности Александра была деталь: несмотря на свои года, у него на висках уже были седые волосы. Легкая седина придавала ему солидности и мужественности, а это, как он считал, нравится женщинам. В общем, отношения между ними были теплые, но официальные. Она так же, как и он, не позволяла фамильярностей, повышение тона или косого взгляда в его сторону, хотя в ее голосе иногда и проскакивали нотки раздражения, а в глазах искорки злобы. Но эти мгновенные проявления женской неуравновешенности Александр списывал на подъемы и спады творческой активности художницы — она, бывало, сутки напролет работала, а потом сутки спала в своей белоснежной спальне.
Надежда была обычной женщиной, только с огромным талантом и состоянием двадцать миллионов долларов. Она заработала его за три года своим даром рисовать и необычайной везучестью. Нарисовав двадцать пять картин, она буквально покорила ими весь мир. Её приглашали с выставками во многие страны, и она ездила по свету, демонстрируя свои великолепные творения.
Купив большой дом под Москвой, она наняла двух домработниц, шофёра и личного телохранителя — Александра Беляева.
Александр служил в отряде специального назначения «Вымпел», участвовал в боевых операциях в Чечне — охотился за террористами, но после серьёзного ранения был демобилизован и перешёл на работу поспокойней — в уголовный розыск, в отдел по расследованию убийств.
Проработав три года, он был опять ранен и после госпиталя уволен в запас, как не прошедший медкомиссию. Его признали не пригодным даже к милицейской службе, но он решил залечить раны, потренироваться и через год снова представить себя на суд врачей — может, повезёт? Но, для того чтобы за этот год не потерять навыков да и подзаработать, он пошел на службу в охранное агентство. Ему повезло, его распределили в хорошее место — к Надежде Верхошанской. Она выбрала его из тридцати претендентов. Он получал две тысячи долларов в месяц и на первый взгляд ничего не делал. Он ел у нее на кухне, спал в комнате для гостей и тренировался в её спортзале. Иногда сопровождал на презентации, званые обеды, пикники. Ведь большую часть времени она сидела в своем шикарном особняке и рисовала.
Эти вечера были для Александра наиболее любимыми. Он отпускал обслугу, включал сигнализацию в доме и по периметру забора, спускал двух кобелей мастино неополитано, чтобы участок охраняли, и шел в мастерскую хозяйки просить разрешение на тренировку. Вот почему его спортивная форма была в шкафу, в ее спортзале.
И сегодня Александр с наслаждением приступил к занятиям. Помахал руками и ногами, растянул мышцы, а потом начал поднимать штангу. Он качался до жжения в мышцах, до одури, до крика. Тело раздулось от налива крови, стало большим и сильным. Каждый качок знает это восхитительное ощущение.
Александру в жизни больше всего нравилось спать, есть и тренироваться. Больше он ничего не хотел, да и не умел делать. Было, конечно, еще одно: он любил воевать. Это было его призванием. Он умел стрелять, кидать ножи, топоры и все острые и тупые предметы, умел драться, водить машины, самолеты, вертолеты и другие транспортные средства, вплоть до детской коляски. Хотя не был женат и пока не собирался.
Не успел он сделать пятый подход на бицепсы, как вдруг в зал быстрым шагом вошла злая и взвинченная Надежда.
— Саша, я срочно уезжаю, сопровождать меня не надо.
Александр взглянул в её глаза и ужаснулся. Холодная, пронизывающая злость струилась в них, а в голосе было что-то угрожающее. Он отвел взгляд, встал со скамьи и сказал:
— Сейчас девять, возможны неприятные встречи, вам необходимо сопровождение.
— Я еду одна, — сказала она, как отрубила, повернулась и вышла из зала. Александр взял полотенце, накинул себе на плечи и пошел за ней. Надежда по винтовой лестнице спустилась в подземный гараж, бросила в «ягуар» большую черную спортивную сумку, села за руль и нажатием кнопки включила мотор.
Телохранитель спустился следом, с пульта открыл выездные ворота и темно-синий «ягуар» выехал на улицу. Хозяйка сильно крутанула руль, и машину занесло. Она дала полный газ, мотор взревел, шины завизжали на асфальте, и через секунду иномарка унеслась в темноту.
Александр постоял немного, подышал летним воздухом, закрыл ворота и пошел в зал.
«Куда это она сорвалась? — думал он, лежа на скамье и разводя в стороны руки с двадцатикилограммовыми гантелями. — Ведь хотела всю ночь работать. Может, плохой звонок по телефону? Она была сильно расстроена, никогда ее такой не видел. Может, мужчина? Вроде нет. Каким адским огнем горели у нее глаза. В злости она еще прекрасней. Дьяволица». Вдруг ему стало не по себе, он отбросил эти мысли и далее тренировался не отвлекаясь. После тренировки он принял душ, поел и сел смотреть телевизор, решил дождаться хозяйку, но посидел часок и пошел спать.
Глава 3
На девять часов утра полковник Дёмин назначил экстренное совещание, и все сотрудники отдела по расследованию убийств стали собираться в его кабинете к без четверти девять. Пришли и Лена с Виктором. За пару часов до этого они успели запротоколировать место убийства, просмотрели видеозаписи и прочитали протоколы осмотра криминалистов.
— Картина складывалась хреновая, — загрустил Виктор, — свидетелей нет, улик и мотива убийства нет, личность убитой установить не удалось — ни документов, ни сотового телефона не было. — Вот со всем этим скудным материалом и пошли на совещание Виктор и его помощница Елена Петухова.
Полковник говорил по телефону, и начало совещания затягивалось. Наконец Михаил Михайлович закончил разговор, положил трубку и окинул взглядом всех присутствующих. Патологоанатом Борис Исаев вертел в пальцах зажигалку, кусал нижнюю губу и о чём-то думал. Криминалист Николай Шахов разглядывал фотоснимки, сделанные им же несколько часов назад. Психолог Тамара Шульц читала газету. Детективы Лена и Кирилл о чём-то тихо беседовали.
— Начнем, — строго сказал начальник, — как всегда, Борис.
Исаев положил на стол зажигалку, достал из стоящего у стола дипломата диктофон, положил на стол и нажал кнопку. Послышался его голос:
— Итак. В лабораторию патологоанатомической экспертизы в шесть часов тридцать минут доставлен сильно изуродованный труп женщины. Пол определяется без сомнения, а точный возраст — только после радиоизотопных исследований тканей тела. Об этом позже. — Голос воспроизводился чисто, и все внимательно слушали.