— Надеюсь, что и вы выполните свое обещание.
— Не так резво.
— То есть? Мы договаривались, что после всего вы вернете брата. Разве не так?
— Вот именно, что после всего! Но не раньше!
— Получается, вы не собираетесь его освобождать? — Борисов снова был на грани срыва.
Муравьеву даже пришлось подойти к нему и взять за локоть, чтобы тот не натворил глупостей.
— Собираемся, — ответил террорист. — Но сперва мы проверим, не подсунули ли вы нам фальшивку.
— Там все документы настоящие! — вскипел конструктор.
— Не ори! А то все закончится плохо. И для тебя, и для твоего брата, — гневно проговорил Шахан.
— Извините. Нервы на пределе, — быстро исправился тот под одобрительный кивок генерала, который уже подумал, что его подопечного полностью и окончательно понесло не в ту степь.
— Уже лучше, — с ухмылкой отреагировал на это вымогатель и тут же загадочным тоном добавил: — А брата своего ты скоро увидишь. Обязательно.
— Что это значит?
— А то и значит. Время и терпение.
— Но… — Борисов хотел еще что-то уточнить, однако его собеседник прервал разговор.
Анатолий Дмитриевич положил мобильник на стол и задумчиво опустил голову. Все, что он услышал от террориста, не могло унять его волнений и переживаний.
— Толя, пожалуйста, не накручивай себя, — обратился к нему генерал Муравьев. — Этим ты ни себе, ни брату не поможешь.
— Да ты разве не понимаешь, что эти мрази темнят неспроста?! — воскликнул тот. — Они не собираются возвращать Гену. Может, его уже и в живых нет, раз они даже телефон ему передавать не стали.
— Но ты и не просил у них об этом.
— Да. Но они могли бы и сами догадаться.
— Могли!.. — передразнил его Николай Александрович. — Это же террористы. У них своя, совершенно особая логика. Нельзя ставить знак равенства между тем, как думаешь ты и они.
Конструктор кивнул, словно согласился с этими словами, и через секунду спросил:
— Так что все-таки будет дальше?
— Не гони лошадей. Сейчас мы делаем все, что в наших силах. Даже более того. Если террористы и решили не оставлять твоего брата в живых, то сейчас они не станут его убивать. Ведь он может пригодиться им для торга или еще чего-то. Пока нам это на руку. Думаю, что очень скоро мы сможем отыскать берлогу террористов и освободить Геннадия Дмитриевича.
— Дай-то бог, — сказал Борисов, пытаясь отогнать от себя самые мрачные мысли.
— На бога надейся, а сам не плошай, — напомнил генерал. — От того, что ты сейчас будешь рвать себе сердце, ситуация вряд ли изменится. В целом в разговоре с ним ты держался молодцом. Даже тогда, когда перешел на крик. По крайней мере, террорист увидел, что ты живой человек со своими эмоциями. Иногда это тоже надо демонстрировать в общении с такими поганцами.
— Эх, Коля, если бы ты только знал, как мне осточертело общаться с ним!.. Скорее бы увидеть брата. Живым и здоровым.
— Увидишь. Я в этом уверен.
В войсковую часть, в которой служил Суханов, наведались гости. Это были не простые посетители, не члены какой-нибудь комиссии или подобной структуры, а сотрудники антитеррористического управления, наделенные особыми полномочиями. Перед ними по стойке «смирно» становились и рядовые, и офицеры.
По части сразу прошелся шумок. Все гадали, по какому поводу эти люди прибыли именно сюда и к кому конкретно. Самым ходовым было предположение о том, что это как-то связано с событиями в Косинске. Ведь в самый разгар бойни, которую устроили террористы в этом районном центре, командование воинской части проявило полную пассивность. Отдельные группы бойцов были отправлены в город, когда он уже почти полностью находился под контролем спецназа и других силовиков.
Подобная версия была близка к истине. По крайней мере в том, что визит сотрудников антитеррористического управления связан с косинской трагедией, солдаты и офицеры не ошиблись.
Суханов сидел в своем кабинете. Он пытался держаться перед гостями непринужденно, но получалось у него это, мягко говоря, не очень. Майор тяжело дышал, то и дело вытирал пот со лба, вел себя суетливо.
— Вы догадываетесь, почему мы сюда прибыли? — спросил у него старший группы полковник Виноградов.
— Не совсем, — соврал тот. — Если вы о том, что мы смогли отправить наших бойцов в Косинск только под занавес спецоперации, то это не наша вина. У нас некоторое время не было информации о ЧП в этом райцентре. Мы узнали обо всем слишком поздно. Специфика части не позволила сделать все быстро. Да и наш личный состав не имеет подготовки, необходимой для участия в подобных операциях.
— Насчет специфики речь еще зайдет, — проговорил Виноградов. — Соответствующие органы уже прорабатывают и этот вопрос. А мы сюда прибыли по иной причине.
— И по какой же? — кое-как изображая недоумение, уточнил Суханов.
Ничего не говоря, полковник разложил перед ним с десяток фотоснимков, на которых были запечатлены последствия бойни, учиненной в подмосковном райцентре.
Герман Семенович несколько брезгливо просмотрел их, после чего поинтересовался:
— Это что? Косинск?
— Он самый.
— Но при чем тут я?
— А при том, подонок, что все это из-за тебя произошло! — не сдержал волны возмущения Павел Владимирович.
— Но позвольте…
— Не позволю! — Полковник ударил кулаком по столу. — Думаешь, мы ничего не знаем?! Ты ошибаешься! По номерам оружия, которое боевики применяли в Косинске, мы выяснили, что оно находилось в этой воинской части. Оно только-только успело поступить сюда с Северного Кавказа и вдруг почему-то оказалось в руках боевиков, которые безжалостно уничтожили не только правоохранителей, но и мирных граждан, обычных жителей Косинска. Ты посмотри, сволочь, на эти фотографии еще раз! Ты видишь этих детей, женщин, стариков?! Все они погибли из-за тебя! Из-за того, что ты вступил в сговор с террористами и фактически вооружил их!
— Вообще-то я не являюсь командиром этой части, а только исполняю обязанности, пока мой непосредственный начальник в отпуске, — совершенно по-детски попытался выкрутиться майор.
— Может, ты еще и складами здешними не заведуешь?! — сверля Суханова пристальным взглядом, спросил Виноградов. — Или доступа к ним не имеешь? Хватит строить из себя святую невинность. Ведь на самом деле ты волк в овечьей шкуре! Но мы тебя вычислили. Так что бросай придуриваться и начинай говорить начистоту. Как ты связался с террористами? На каких условиях обеспечил их оружием? Какие координаты для дальнейших отношений они тебе оставили? Ты, конечно, наворотил бед, но все же чистосердечное признание смягчает вину.
— Да мне не в чем признаваться, — заявил майор.
— То есть ты отрицаешь свою вину?
— Нет. Не отрицаю, — угрюмо проговорил майор. — Если вы думаете, что я мечтал о том, как бы поскорее найти террористов да подороже продать им оружие, то ошибаетесь. Ничего такого и в помине не было. Они сами на меня вышли, да не просто так, а устроили настоящий шантаж. Если бы я отказался от их требований, то к черту полетели бы моя семейная жизнь и карьера.
— Можно подумать, что сейчас, после того как боевики устроили бойню в Косинске, твои семейная жизнь и карьера пойдут в гору!
— Я тогда не думал, что последствия будут такими жуткими. Они заставили меня передать им определенное количество оружия, взамен обещали прекратить шантаж и передали мне материалы, компрометирующие меня. Никаких координат эти субъекты не оставляли. Да и зачем мне с ними снова связываться? Правда… — Суханов осекся.
— Что такое?
— Кажется, у меня сохранился телефонный номер вымогателя.
— Боюсь, что нам это мало чем поможет, — тут же заявил полковник. — Практически все боевики к настоящему моменту уничтожены. Думаю, что и твой вымогатель уже получил местечко в одном из самых горячих котлов преисподней.
Тем не менее он все-таки записал номер, о котором вспомнил Суханов. Помощники Виноградова тут же попытались пробить, за кем он числится. Оказалось, что номер был зарегистрирован на девяностолетнюю женщину, проживающую в Хабаровском крае. Эту информацию можно было даже и не комментировать.
— И что же получается в итоге? — Павел Владимирович решил закруглиться с расспросами. — Выходит, что ни имен, ни реальных контактов террористов ты не знаешь?
— Нет. Если бы знал, то рассказал бы все.
— Ладно. Ребята, забирайте его.
Помощники Виноградова набросили на запястья Суханова наручники и вывели из кабинета под взглядами изумленных сослуживцев. Так ему пришлось пройти около трехсот метров до того места, где стоял микроавтобус антитеррористического управления. Дверца открылась, но майор вдруг замешкался.
— Что такое? — недовольно спросил один из его конвоиров.
— Подождите. Я забыл вам сказать, что передавал оружие боевикам не в одиночку. Мне в этом помогал…
— Мы в курсе, — послышался из-за спины голос полковника Виноградова. — Твой личный шофер в отличие от тебя сразу понял, в какую историю вляпался. Он сам связался с нами и пришел с повинной. Им занимается военная прокуратура.
Суханов тут же поник и забрался в салон микроавтобуса. Там уже сидел мужчина, тоже в наручниках. Это был владелец ресторана Аркадий Георгиевич Новиков. Сотрудники антитеррористического управления успели арестовать его чуть раньше.
Новиков с грустной ухмылкой посмотрел на арестованного военного и спросил:
— Ну и что? Хорошо с медсестрой потрахался, мачо?
— Ах ты, сука! — Герман Семенович сообразил, что к чему, вскипел и даже попытался наброситься на него.
Бойцы антитеррористического центра быстро их усмирили. Дверцы захлопнулись. Микроавтобус покатил через открытые ворота.
Газиз сидел за столом в своем рабочем кабинете, на той же вилле, расположенной в пригороде Стамбула. Все, что было ранее задумано, дало свой результат. Он просматривал распечатки документации по ракетному комплексу «Флокс», которые получил от Шахана. Дамиру же в свою очередь их переслал Анатолий Дмитриевич Борисов.