– Немцы задумали организовать в окрестностях Ракитного цитадель – ядро новой линии укрепления, – сказал он, доверяя партизану секретную информацию. – Надо помешать им всеми силами, что у нас имеются. Связывайтесь со штабом, получайте дальнейшие приказы относительно подрывной деятельности. Я ухожу дальше вдоль строящейся линии немецкой защиты, а вы остаетесь на этом участке. Надеюсь на вас, верю, что сможете остановить фрицев.
Старик кивнул и предложил:
– Давайте карту, нарисую вам самый короткий путь до Томаровки. Днем можно пробираться вдоль путей, а ночью вылазки делать, где был поселок строителей, там заброшенная ветка к старой станции. Я знаю всю местность, когда шоферил на молокозаводе, то изъездил весь район. С закрытыми глазами нарисую каждый поворот. Хоть немцы проклятые и разрушили заводы, совхозы, но дороги для себя они сохранили.
– Спасибо! – Шубин был благодарен командиру отряда за то, что спас его от смерти, помог провернуть операцию, а теперь вот поделится бесценной информацией. Простые и хорошие люди готовы были пожертвовать всем, что имели, и даже своей жизнью, чтобы помочь советскому разведчику бороться против врагов.
Разведчик выудил из кармана обрывок листка:
– Я сейчас составлю шифровку для штаба, передадите ее по связи? И еще есть одно дело – мне нужно выходить на связь с командованием. Докладывать сведения надо как можно быстрее, по мере прохождения немецких узлов защиты. У вас есть запасная станция, чтобы мне взять ее с собой?
Кузьма покачал головой:
– Узел связи один.
– Может быть, есть еще отряды партизан в этой местности?
Старик обреченно махнул рукой:
– Были, да всех немцы задавили за последний год. Или, как Коля наш, перешли линию фронта да ушли воевать к своим. Только мы остались, ребятишек моих из-за возраста в солдаты не возьмут, а меня уже подавно на восьмом десятке. – Он неожиданно хлопнул себя по лбу. – Вот старый дуралей, совсем забыл. Есть, есть радиоточка. Отряд зарубинский свое оружие, станцию в схроне держали. В яме под брезентом, а сверху камень положили, чтобы не замочил дождь. Прямо у железки недалеко от Томаровки. Младший их, Мишанька, когда партизанский отряд абвер немецкий взял, он один успел ноги унести, остальных сразу на виселицу отправили. Он план нам нарисовал по памяти, где тот схрон. Сейчас найду, идем!
Командир повел разведчика к горе из веток, из-под которой он вытащил кожаную офицерскую сумку. Там хранились все документы отряда: приказы о награждении, депеши.
– Так. – Дерябин порылся в ворохе желтых листов и вытащил мятую четвертинку листа из ученической тетради, где аккуратными крупными значками была нарисована схема местности рядом с железной дорогой. Сухой, скрюченный палец ткнул в большой крест у двух полосок с поперечинами-шпалами.
– Возле железки прятали они свое добро. Там такая полянка неприметная, даже не поляна, так, земля волной идет. Примета – камень большой сверху тайника. А вот уже под ним схрон с припасами и станцией. Недалеко от насыпи, чтобы диверсию провести и не тащить с собой ящики. Не знаю, рабочая ли радиоточка, уже полгода, как немцы тот отряд изловили.
Шубин предложил:
– Доложите все обстоятельства в штаб, чтобы ждали или моего возвращения, или сеанса связи. Шифровку я вам составил, Маша сможет передать. Давайте все схемы, карты, поможете мне составить маршрут. Я хочу как можно быстрее двинуться в путь, чтобы до рассвета пройти половину пути. Как раз утром буду у железной дороги, начну двигаться вдоль путей в сторону станции у Томаровки. Если немцы расставили большое количество охраны, то пережду в лесу до вечера.
Мужчины устроились поудобнее на бревне рядом с костром, склонили головы над самодельными картами, схемами, чтобы соединить разрозненные картинки в одну. Целый час ушел на составление маршрута, но, несмотря на задержку, разведчик был доволен результатом совещания. Они вместе со старым партизаном составили подробнейший план местности вокруг станции рядом с Томаровкой. А для перехода к ней старик нарисовал дорогу через лес по тем меткам, что оставляли партизаны несколько лет друг для друга. Теперь Глебу не придется идти медленно, осматривая впереди землю, чтобы не наскочить на минное поле, или сидеть в укрытии, повстречав пункт наблюдения. Он решил, что сейчас, пока в предрассветный час дремлют все постовые, доберется до насыпи. Надо проверить, не гонят ли немцы составы с техникой, а когда станет слишком светло, он свернет в лесной массив, где сможет по короткому пути добраться до заброшенной ветки. С нее Шубин решил начать свою вылазку, дальше дорога к электростанции, а потом проверка железнодорожного пункта рядом с Томаровкой, куда сейчас немцы могли гнать поезда. Он прикинул, что весь маршрут без заминок займет у него двое суток, а значит, после короткого отдыха разведчик сможет перейти линию фронта и передать сведения в штаб, если не удастся подключить радиостанцию партизанского отряда. Переход линии фронта в обратном направлении и выход к своим – опасный маневр во время разведки, тем более в немецкой форме.
Часто его товарищи гибли во время обратного перехода с вражеской земли к своим. Советские стрелки на передовой линии принимали возвращающихся разведчиков за врагов. А с немцами разговор короткий – открывали по ним прицельный огонь из окопов. Чтобы избежать случайной смерти, надо будет найти место, где цепь из советских фортификаций прерывалась, чтобы успеть крикнуть постовым на родном языке о том, что идет не немецкий офицер, а советский разведчик. Возвращаться тем же путем через лесное урочище, по которому Шубин со своей группой пришел в самом начале пути, безопаснее, но все же гораздо дольше – дорога займет еще трое суток. Разведчик сейчас в десятках километров от того оврага, где начался его сплав по реке, а продвинется он вдоль прифронтовой полосы еще дальше на запад. Поэтому перед последним этапом разведки Глеб наметил себе укромный холм в лесу, где он может передохнуть два-три часа после длительного перехода. И после отдыха можно будет под покровом ночи преодолеть нейтральную полосу.
На прощание капитан обнял старого Кузьму. Из шалаша вдруг вынырнула Машура с белым узелком в руках:
– Вот держите, это лепешки вам в дорогу и сахар. Перекусите, чтобы голова от голода не кружилась.
Глеб не стал с ней спорить, хоть и понимал, что девушка сама сидела сегодня голодная, чтобы отдать ему в дорогу свою порцию. Разведчик лишь сердечно поблагодарил девушку и старика, радуясь всем сердцем тому, что во время выполнения задания командования ему встретился их партизанский отряд. Человеческая забота придала капитану новых сил, словно не было за плечами тяжелого похода по лесу, схватки с офицером. Шубин чувствовал, что ему хватит мужества и энергии, чтобы выполнить задание генерала Ростова, ведь столько людей готовы ему помочь, они так надеются и ждут того момента, когда Красная армия погонит армию Гитлера прочь.
Глава 9
Пройти разведчику удалось много. Он отмерял длинными шагами метры зеленого массива в сторону железнодорожных путей. Выискивал на деревьях зарубки – старая кора была рассечена в некоторых местах тремя полосами в виде буквы «П». Метки оставил партизанский отряд, когда проводил диверсии в этом районе. Чтобы не терять время и не напороться на мину, они отправляли вперед разведывательную группу, которая намечала удобный маршрут, помечала его вот такими тайными знаками. А затем уже шли взрывники с тяжелым оборудованием и толовыми шашками в ящиках. Теперь проложенный путь помог и капитану Шубину добраться до насыпи. Близость железной дороги он ощутил еще до того, как вышел из зарослей. Послышался перестук колес вагонов, и чем ближе он подходил, тем громче грохотал состав. В такт тяжелому звуку заходилось и сердце разведчика, он понимал, что попал в цель – тепловоз тащит тяжелые вагоны вдоль линии фронта в западном направлении к Томаровке. Теперь Шубин спешил изо всех сил, перебираясь через завалы, пускаясь бегом на открытых участках, чтобы успеть к насыпи до того, как состав пройдет мимо. Он должен увидеть, что везет поезд, какую технику ждут на станции. Не просто увидеть, а сосчитать ее количество, чтобы потом доложить о добытых сведениях в штаб.
Но как он ни торопился, удалось добежать до окраины леса лишь к хвосту тяжелого состава. Последние вагоны замелькали между веток, Шубин уже видел, как крайний вагон тяжело накренился на небольшом изгибе путей. Под брезентом можно было угадать очертания крупной техники, но понять, какой именно, разведчик не смог. Платформы закончились теплушкой, на крыше которой ничком лежал постовой. Его сморил сон перед восходом солнца, и солдат уснул прямо на крыше вагона, нарушив приказ о наблюдении за пространством. Не сбавляя ходу, капитан вылетел из кустов, побежал вдоль насыпи, ускоряясь изо всех сил, и нагнал замедляющий движение состав. Разведчик пробежал чуть дальше, оказался между вагонов и с разбегу прыгнул на трясущийся металлический стержень, что соединял вагоны. Он вцепился изо всех сил в сцепку между вагонами, подтянулся на руках, приподнимая ноги. Изловчившись, закинул ногу на платформу, повис на раскачивающейся сцепке теперь всем телом. Медленно, по сантиметру, сполз по металлическим звеньям в сторону платформы, не сводя взгляда с края вагона напротив. «Еще пару минут, чтобы добраться до твердой поверхности, поспи еще пару минут», – умолял он задремавшего часового, а сам осторожно задом сдвигался все ближе и ближе к подпрыгивающему металлическому настилу. Поворот всем телом и прыжок! Шубин упал на бок, больно отбив ребра о выступающие детали того, что скрывал брезент, но не обратил на боль внимания. У него получилось!
Глеб приподнял край брезента и нырнул в укрытие. В темноте он ощупал металлическую махину, теперь ему было понятно, что на платформе едет огромное зенитное орудие – немецкая пушка «Рак». Рядом со станинами лежала груда ящиков с боеприпасами, закрепленная веревками к крюкам по краям платформы. Глеб перебрался на другой край, к ящикам, приподнял брезент и прикинул: впереди еще три платформы для перевозки, надо проверить, что находится на них. А дальше, когда поезд прибудет на станцию или сбросит скорость на подъеме в горку, он спрыгнет обратно в кусты рядом с насыпью. Сосчитать закрытые вагоны и понять, что везут в них фашисты, будет проще из убежища рядом со станцией.