Шубин огляделся по сторонам, присмотрелся к крышам вагонов – не видно ли охраны. По сцепке пробираться долго и опасно, он лучше использует другой способ передвижения, который за несколько секунд доставит его на следующую площадку.
Глеб тщательно проверил пространство под брезентом, рассчитал шаги, а затем принялся выбираться из-под накидки. На платформе он еще раз убедился, что охрана потеряла бдительность и не прохаживается по крышам состава, чтобы высматривать возможную опасность. Капитан перекинул лямки вещмешка, так чтобы сам груз висел на груди, после чего отошел к краю платформы, разбежался изо всех сил и одним прыжком перемахнул на вторую площадку.
Под брезентом на этот раз обнаружилась огромная гора из ящиков. Пришлось приподнять край накидки, чтобы при розовом рассветном свете прочитать надпись «Minen». Глеб пересчитал ящики, отложил информацию у себя в голове: этих зарядов хватит, чтобы обложить огромный квадрат территории минами по периметру. Часть платформы занимали металлические балки и мотки колючей проволоки – из таких деталей немцы будут сооружать противотанковую оборону, полосы «ежей» и колючего заграждения, которое очень сложно преодолеть стрелкам.
Шубин прильнул к зазору в маскировке, вглядываясь в силуэт на третьей платформе – что же находится там? Немцы готовятся к обороне масштабно, планируют установку зенитной артиллерии, полевой противотанковой обороны, огромной заминированной полосы. Какие еще сюрпризы для укрепления оборонительного узла у них спрятаны в вагонах?
Найти ответ Шубин не успел. Только разведчик собирался таким же прыжком с разбега оказаться на следующей площадке, как состав замедлил движение, накренился, а сверху раздались крики охранников. Глеб затих в своем убежище, ожидая, что произойдет дальше.
Поезд медленно, с надсадным скрипом, начал поворачивать прямо в лес: стенки, обшитые досками, со стуком обламывали ветки деревьев, по днищу застучали крупные камни и сучки. Шубин догадался – тепловоз повернул на старую заброшенную ветку, немцы не погонят технику к железнодорожной станции у Томаровки, чтобы не привлечь внимания советской воздушной разведки, либо направили сразу несколько эшелонов на разные участки. Поток подкрепления разделили еще на подходе на несколько направлений – военные машины прибудут в пункт назначения разными путями.
После прохождения поворота колеса снова начали ритмично отбивать быстрый такт, разведчик хотел вернуться к прежнему плану – исследовать третью платформу с грузом, но ему пришлось затаиться под брезентом. Немецкая охрана, взбудораженная скорым прибытием, облепила теперь крыши вагона. С автоматами наперевес рядовые переговаривались, дымили сигаретами, зорко высматривали среди деревьев, не помешает ли кто-нибудь движению эшелона. При таких условиях перебираться прыжками в открытую дальше было опасно, придется на ходу менять весь задуманный план.
Шубин решил, что по прибытии, когда начнется разгрузка, он, воспользовавшись суетой, просто соскользнет вниз на землю с другой стороны состава и ненадолго затаится в лесу, пока вагоны и платформы не отгонят в отстойник, чтобы освободить пути следующему тепловозу, который тащил новую партию вооружения.
Ждать ему пришлось недолго, состав начал замедлять ход. Раздались протяжные крики дежурных офицеров, охраны, загремели двери теплушек. В прореху брезента Глебу было видно, как из дверей хлынул поток солдат. Они выстроились двумя рядами, взяли оружие наизготовку, а затем по приказу командира были распахнуты двери следующих вагонов. Оттуда со стонами и криками вывалилась толпа заключенных. Дрожащие люди в обмотках стали выстраиваться в колонну между вооруженными солдатами. Из немецкой речи Шубин понял, что сейчас заключенные начнут разгружать ящики с минами. «Военнопленных привезли из лагеря, чтобы заставить строить новую линию обороны», – догадался разведчик. Вдруг поднялся крик, и к составу приблизился крупный мужчина в очках. Он размахивал бумагами, зажатыми в руке. Глеб понял, что он требует как можно быстрее освободить пути, снять груз с платформ, так как сейчас прибудет новый эшелон.
Разведчик пробрался к противоположному краю металлической площадки, приподнял край брезента. В нескольких метрах от него зеленели кусты, а за ними начиналась густая лесная чаща. Прыжок, короткая перебежка, пока немцы заняты построением заключенных. И вот разведчик был уже в новом укрытии – теперь среди раскидистых лопухов, которые перемежались с колючими кустами лесной малины. Отсюда ему было хорошо видно, как военнопленные, изможденные мужчины в грязной, изношенной одежде, начали стаскивать с платформ ящики с минами. Как же сейчас разведчику хотелось прийти им на помощь: разрядить пистолет в охрану, отнять автоматы и начать бунт против немцев. Но он понимал, что тогда не выполнит задание, да и вооруженных постовых было чуть меньше, чем самой рабочей силы.
Брезент слетел с третьей площадки, там тоже оказались ящики, но с другой маркировкой. Шубин никак не мог разобрать надпись на них, но, к его удаче, один из грузчиков выронил ящик из ослабевших рук, и тот ударился углом о железный рельс. Доски лопнули, и на заросшую зеленью насыпь покатились болванки снарядов для танков. Теперь разведчик был уверен, что сейчас на заброшенную ветку прибудут еще танки, вся платформа была заставлена ящиками с танковыми снарядами, такого количества болванок должно было бы хватить на целый батальон грозных «Тигров».
Через полчаса разгрузки раздался свисток прибывающего нового тепловоза. Машинист первого состава начал переводить свои вагоны в отстойник на боковую линию, а заключенным раздали топоры и погнали в лес. Застучали острые лезвия, завизжали пилы – рабочая сила начала проделывать в лесных дебрях просеку, по которой танки могли бы пройти к дороге.
Шубину пришла в голову новая идея. Теперь он знает, какой груз прибывает на заброшенный путь и как дальше бронированные машины будут проходить по оккупированной территории. Несколько единиц артиллерии, заминированное поле, батальон танков – это вооружение еще одного узла обороны, который будет расположен на краю лесного урочища в восточном направлении. Лесной массив упирается в сеть дорог между населенными пунктами района, и на его охрану немцы направляли сейчас силы. А что происходит на станции у Томаровки? Это тоже необходимо узнать, ведь там фашисты наверняка планируют соорудить узел защиты, выстраивая линию вдоль фронта, перекрывая все подходы в глубину захваченных ими территорий. И еще рядом со станцией его ждет схрон с радиоточкой, с помощью которой он сможет передать полученные сведения генералу Ростову. Надо действовать как можно быстрее и сообщить координаты танкового шествия по лесу. Тогда советские бомбардировщики смогут нанести удар с воздуха, а значит, замедлят стремительное вооружение армии Гитлера.
Глеб решил, что ему надо незаметно перебраться на крышу или внутрь теплушек, что готовились теперь отбыть обратно к железнодорожному узлу у Томаровки. Тепловоз уже фыркал, выпуская клубы пара, давая предупреждающие гудки. Разведчик попытался было вынырнуть из кустов, но вовремя сдал назад – охранники крутили головами в нескольких метрах от него, осматривая вагоны перед отправлением – не забыли ли кого из заключенных. Движение разведчика не осталось незамеченным. Когда он немного приблизился к прорехе в колючем малиннике, то столкнулся с внимательным взглядом одного из военнопленных. Шубин понял, что тот заметил странного немецкого военного в кустах. Глеб приложил палец к губам – тихо, не поднимай шум. На сером от усталости лице изможденного мужчины вдруг возникла слабая улыбка. Он понял, что перед ним переодетый советский разведчик. Военнопленный приложил ладонь ко лбу, будто отдавая честь, а потом без слов, поняв, что мешает Шубину осуществить задуманное, неожиданно перехватил топор в руке покрепче и бросился на охранника, стоявшего неподалеку. Раздались крики, треск выстрелов из автоматов. Заключенный успел только рассечь одежду на перепуганном охраннике, как в него сразу полетели десятки пуль. Мужчина упал на землю, содрогаясь от боли, кровь хлынула ручьем из ран, остальные пленные замерли, не понимая, что происходит. Немцы с оружием кинулись к пленному, с криками начали сгонять остальных в кучу, заставляя немедленно бросить топоры и лопаты. Они были напуганы, решив, что начался вооруженный подготовленный бунт, но ошибались. Безымянный заключенный, поняв, что происходит, пожертвовал собой, чтобы дать Шубину возможность действовать. Шум отвлек внимание охраны, все бросились к пятачку, где распласталось окровавленное тело.
Глеб же, мысленно поблагодарив своего неизвестного помощника, воспользовался общей заминкой. Он выпрыгнул из кустов, в несколько шагов оказался у вагона и ловко вскарабкался по обшивке теплушки вверх на крышу. Там разведчик растянулся на крыше, чтобы его не было видно людям внизу, и стал вслушиваться в крики солдат. Переполох быстро затих, заключенных разбили на группы и развели в стороны, чтобы они не могли общаться между собой. Охранники к пустому эшелону не вернулись, наблюдать за вагонами не было смысла, и тепловоз на всех парах потащился обратно.
Шубин, который лежал на крыше, приподнял голову, пытаясь понять, куда направляется состав. Вот путь, который он проехал на платформе, затем рельсы расходятся в разные стороны. Тепловоз свернул налево, прогудел человеку в форме, который стоял рядом с рычагом перевода стрелок, и двинулся дальше на север. Буквально через пять минут замелькали развалины домов – то, что раньше было большой деревней рядом со строящейся электростанцией. Большое, зажиточное поселение было разрушено. Дома сожжены, огороды заброшены, в зданиях школы, сельсовета, электростанции хозяйничал враг. А сейчас и остатки домов разбирали на части немецкие солдаты. Они рыли окопы, укрепляя фортификации накатами из бревен. Фашисты словно пауки опутали большую запруду и плотину, которая останавливала бурное течение реки и направляла ее на человеческие нужды. Сейчас вокруг плотины тарахтели трактора, суетились немецкие рядовые с лопатами, сооружая заградительные линии. На зеленой поляне в отдалении выстроилась техника: бронеавтомобили, танки, самоходки, мотоциклы и грузовики. В леске курились дымки нескольких костров – повара готовили пищу для сотен немецких военных, что собрались на перевалочной базе в Томаровке. Глеб не мог приподняться на крыше вагона, чтобы рассмотреть окрестности более внимательно, поэтому ему приходилось делать выводы по косвенным признакам. Вот за рядами черных, обугленных останко