— И мне?
— Следователю, которому поручат Ставридиса.
— Не говорила она мне про следователя. А про тебя говорила. И про твою жену.
— Ну была моя жена у Ставридиса, и что?
— С одной стороны, ничего. А с другой — учитывая репутацию Ставридиса.
— Я ведь не курю, Вячеслав Вячеславович, — напомнил Игнат, с угрозой глядя на следователя.
— Хочешь сказать, что сильней меня? — догадался тот, на что намекал Жуков.
— Следите за словами, Вячеслав Вячеславович. Слова сильнее кулаков. Просто кулаки больнее бьют.
— Угрожаешь мне?… А Ставридису не угрожал.
— Нет. Месяц ждал. А через месяц застрелил из табельного оружия. Вы это хотите сказать?
— Ну, не из табельного… Табельное твое… Табельное ваше по баллистике не проходит.
— Ничего другого у меня нет. С глушителем тем более.
Оперативники опросили жильцов всей улицы, выстрелов никто не слышал. Вне всякого сомнения, убийца вел огонь с помощью прибора бесшумной стрельбы.
— Ну не знаю, не знаю.
— Личный состав знает. Все в отделении ночевали, с двенадцати до двух часов ночи я находился в дежурной части. У всех на виду! — Игнат пристально смотрел следователю в глаза.
Он понимал Селиверстова, следователь должен был отработать все версии, даже самые невероятные. Все понимал и даже готов был его простить, но по-прежнему относиться к нему уже больше не будет.
— Ну, это мы проверим, — замялся Селиверстов.
— Проверяйте.
В дверь постучали.
— Не помешаю? — В кабинет вошел прокурор-криминалист Денисов, в руках лист с распечаткой с телетайпа.
Глянув на Игната, он сначала кивнул, затем подал ему руку. А перед Селиверстовым положил бумагу.
— Ответ из Москвы пришел, — с важным видом изрек он.
Но следователь качнул головой, выразительно глянув на Игната. Капитан Жуков под подозрением, и ему совсем не обязательно знать, что там пришло из Москвы. Но Денисов имел собственное мнение.
— Гильзы, обнаруженные в Морячке на улице Черноморской, идентичны гильзам, обнаруженным на месте убийства гражданина Синицына — в городе Железногорске Красноярского края. Оружие разное, но, судя по патронам, из одной партии, похищенной с войсковых складов в апреле прошлого года. Всего было похищено восемнадцать пистолетов «ПД» и партия патронов к ним. Патроны обыкновенные, девять на восемнадцать «ПМ».
— Хочешь сказать, что пистолет приехал к нам из Сибири? — с озадаченным видом спросил Селиверстов.
— Из Красноярска.
— А капитан Жуков где у нас служил? — Следователь все не оставлял попыток привязать Игната к убийству.
Как говорят в таких случаях, упорство, достойное лучшего применения.
— Капитан Жуков служил в Хабаровске, — усмехнулся Игнат. — Три года как. А пистолеты похищены в прошлом году.
— Более того, похищены предположительно бандитами под предводительством некоего Ульяна. Банда известна вооруженными нападениями на артели старателей. Как минимум в двух случаях применялись бесшумные пистолеты «ПБ» из похищенной в Красноярске партии. Банда очень организованна и очень опасна. Работа идет, не сегодня завтра ждите гостей из Москвы, — предупредил Денисов.
— И что это Ульяну понадобилось у нас в Морячке? — озадаченно глядя на Игната, спросил Селиверстов.
Ответ напрашивался сам собой. Лето, море, а бандиты, может, и не совсем люди, но ничто человеческое им не чуждо. Приехали отдыхать, прихватив оружие, Ставридис мог их чем-то обидеть, в итоге нарвался на пулю. Девятнадцатого августа мог обидеть, а двадцатого уже мог поплатиться своей жизнью. Все просто. Но Игнат молчал, не желая разговаривать со следователем. Закончилось его хорошее отношение к этому человеку. Но если Селиверстов потребует ответ, он, конечно, скажет свое слово. Спокойно, рассудительно и без обид.
— Может, отдыхать приехали? — пожал плечами Денисов. — А может, Ставридис был как-то связан с поставками красноярского золота. Нелегального, понятное дело, происхождения.
— Не слышал я о красноярском старательском золоте, — обращаясь к нему, качнул головой Игнат. — И при обыске у Ставридиса ничего не нашли… И цепь у него на шее латунная.
— Возможно, каналы сбыта только устанавливались.
— Очень может быть.
— Баштан может быть в курсе, — сказал Селиверстов, выразительно глядя на Игната.
Похоже, он похоронил свои на его счет подозрения — из-за алиби и вновь открывшихся обстоятельств. И на Игната смотрел вовсе не потому, что видел в нем человека, способного по-свойски общаться с Баштаном.
— Все может быть.
— Надо бы как-то выяснить.
— Да, конечно, давайте поручение, постановление об аресте или хотя бы о привлечении в качестве обвиняемого. Найдем, задержим, вы подъедете, произведете допрос.
— Постановление? — поморщился Селиверстов.
Понял он, что капитан Жуков ради него самодеятельностью заниматься не будет. И на задушевный разговор с вором не пойдет.
— Или поручение на производство следственных действий в отношении гражданина Баштанова, — кивнул Игнат.
В общем зале жара, «вертолеты» под потолком лениво крутятся, а в кабинете кондиционер, прохладно. И мухи под носом не летают, в тарелку не падают.
Суп с фрикадельками выглядел аппетитно, капли жира на поверхности на свету поблескивают. Баштан кисло глянул на свой суп, с досадой посмотрел на Игната, положил ложку, взял салфетку, вытер губы.
— Все-таки пришел, — с усмешкой сказал он, радуясь тому, что Жукову пришлось бегать за ним, а не наоборот.
— О чем это ты, Илья Николаевич?
— Хочешь знать, кто Ставридиса завалил?
— А ты знаешь?
— Я знаю, что в этом деле жена твоя замешана… В прокуратуре, говорят, ты был.
— Ты же взрослый мужчина, Илья Николаевич, — усмехнулся Игнат. — А рассуждаешь как шпана… Думаешь, прижали меня? К тебе за помощью прибежал? Мол, придумай что-нибудь, чтобы на меня не думали, да?… Не думают на меня и от должности не отстранят. Даже не надейся.
— А ты не мог Ставридиса завалить?
— За то, что он Оксану изнасиловал?
— Оксану?
— Да есть одна девочка, у нас с ней, скажем так, сложные отношения. И Лена об этом знает. И ревнует. Поэтому попросила Ставридиса взять над ней шефство.
— Чтобы эта Оксана у тебя под ногами не путалась? — в раздумье спросил Баштан.
— Совершенно верно.
— Лена может.
— Только это и может! — Игнат с вызовом посмотрел на вора.
И тот решил не усложнять дело.
— Ну так не о твоей Лене разговор… Что ты там говорил, кто Оксану опустил? Ставридис?
— Не вышло у него с ней по-доброму, сделал по-плохому.
— И кто его за это грохнул?
— Не думаю, что за это. Дело пахнет золотом с красноярских приисков. Кто такой Ульян, знаешь?
— Ульян с красноярских приисков?… — спросил Баштан. — Ульяна из Красноярска знаю, слышал, а насчет приисков не слышал.
— Старательские артели окучивает, золото у него, может, к нам, в Морячок, шло. Через Ставридиса.
— Не знаю, не слышал.
— А ты поспрашивай, может, узнаешь что. Ульян по-крупному работает, с ним работают по-крупному. Комитет им интересуется, возможно, к нам спецгруппу отправят. С усилением. Знаешь, как «Альфа» работает?
В прибытие «Альфы» Игнат не верил, не до Морячка сейчас группе антитеррора, столько проблем по всей в стране, только успевай устранять. Может, и пришлют в Морячок пару оперативников из КГБ, походят, поспрашивают, на этом дело и закончится. Ну, может, Баштана тряхнут, но вряд ли посадят, если зацепиться будет не за что.
— Облава, погромы? — Вор настороженно повел бровью.
— Ну зачем так сразу? Сначала вас в оперативную разработку возьмут, по всем правилам оперативного искусства. Пару месяцев под колпаком промаринуют, ну а затем уже сожрут. Даже если золота не найдут, все равно сожрут. Если два месяца на вас уйдет, оправданием за потраченное время может быть только результат. Если результата нет, его нужно придумать. В КГБ это умеют.
— Значит, золото? — взвесив все за и против, спросил Баштан.
— От Ульяна.
— Не знаю, не было ничего такого.
— И удочку никто не забрасывал?
— Ну, если только через Ставридиса. Но я бы знал.
— Может, как-то мимо тебя прошло?
Баштан промолчал, сидя с непроницаемо спокойным выражением лица. Мимо него ничего не могло пройти, но все-таки он попробует узнать, если вдруг, возможно, поделится с Игнатом. Возможно. И если вдруг.
Игнат кивнул, давая понять, что все понял. И так же молча наставил палец на Баштана. Он предупредил, если вдруг Баштан что-то скрыл, на его содействие пусть не рассчитывает.
— Приятного тебе аппетита, Илья Николаевич! — сухо пожелал он и с невозмутимо спокойным выражением лица покинул осиное гнездо.
Ресторан «Морячок» издавна пользовался репутацией воровского притона, с тех пор ничего не изменилось. Но Баштан обедал и ужинал здесь далеко не каждый день, просто Игнат знал, когда заходить. Кое-что знал, но, увы, далеко не все.
Золото можно сдать в комиссионный магазин Главювелирторга или в государственный ломбард, но в Морячке таковых нет, а в Москву ехать далеко. Да и принимаются там только ювелирные украшения, а не самородки. Отдыхающему можно кусок золота впарить, но задешево, и то если повезет. Или на кон в карты поставить. А можно сплавить частному стоматологу, на золотые зубы. От одного Чабанов только что вернулся.
— Никто ничего не сдавал, — выдал он. — Но дело даже не в этом!
— А в чем? — Игнат с интересом смотрел на него.
— От Баштана к нему приходили, спрашивали про золото. Баштан тоже красноярских бандитов ищет… Если они здесь.
Игнат и сам не верил, что убийца из банды Ульяна до сих пор здесь. Сделал дело, зарыл «топор войны» и домой, пока вокзалы не перекрыли, — самый идеальный вариант. Но в жизни не все идет по плану, поэтому Игнат надеялся, что преступник до сих пор в Морячке. И ему срочно нужны «живые» деньги. Да и в любом случае он должен был отработать все возможные каналы сбыта. — Значит, и Баштан ищет наших гостей, — кивнул Игнат.