— Под моим присмотром! — отрезала Лена.
— И под твоим тоже!
— Увижу вас в одной постели!.. Тебе отрежу, ей пришью! И скажу, что так и было!
— Согласен.
Игнат обнял жену, хотел ее приласкать, но Лена вырвалась.
— Три дня — карантин! А потом справку из кожвена!.. Я не шучу!
На самом деле Лена шутила, Игнат это понимал, но форсировать события не стал. Тем более что сегодня у него отнюдь не выходной.
«Покаянное» письмо сработало. Да, взятку давал, но администрация гостиницы вынудила так поступить: чужой город, холод, ночевать негде. Следователь пошел навстречу, закрыл уголовное дело, и Макарка оказался на свободе. Игнат очень хотел, чтобы за него хлопотал адвокат, но защитника никто не нанимал. Не хотел Питон светиться, не давал о себе знать. А следователь пошел навстречу, потому что его попросил Игнат.
Макаркин вышел в город, взял такси и отправился на вокзал. Игнат плотно сидел у него на хвосте — в надежде, что люди Питона проявят себя. Но Макарка встал в очередь, взял в кассе билет на ближайший поезд до Москвы. Перекусил в буфете, устроился в кресле и закрыл глаза, пытаясь заснуть. Игнату и его помощнику пришлось ждать поезда вместе с ним. Но если Макаркин отдыхал, то им приходилось изучать людей, крутившихся возле него. В конце концов внимание привлекла пожилая женщина в пуховом платке, которая подсела к Макаркину, грубо толкнув его локтем. Тот окрысился, но быстро умолк. Женщина что-то сказала ему, поднялась и направилась к выходу. Замков издалека глянул на Игната, но тот отрицательно покачал головой. Женщину, конечно, можно было взять и допросить, но вдруг за ней наблюдают.
Какое-то время Макаркин сидел, зевал, потягиваясь. Затем отправился в туалет — в конце перрона. Но, справив нужду, Макаркин повернул не к вокзалу, а спрыгнул с перрона. Чуть погодя, перемахнув через забор, он оказался на улице, примыкающей к вокзалу. Но Игнат готов был к такому маневру и сел на хвост машине, которую остановил Макаркин.
Замков и Гривнев остались на вокзале, за Макаркиным Игнат отправился в паре с Чабановым. Виталик уверенно вел свою «копейку», но иногда он сжимал руль так, что белели костяшки пальцев. Нервничал опер, и его можно было понять.
Макаркин, казалось, остановил первую попавшуюся машину, но, возможно, его подобрали свои. Игнат открыл список в блокноте, номер на белой «семерке» в ней не значился. Возможно, случайная машина. А может, преступники установили на автомобиле номер, который еще не успел попасть в сводку.
«Семерка» завезла Макаркина в дебри Шесхариса, уже стемнело, когда машина подъехала к дому в тупике. Макаркин выходил из машины, Игнат наблюдал за ним и не заметил, как из темноты вышли двое. Один распахнул правую заднюю дверь, другой — левую, и оба разом сели. Игнат повернулся к ним, и ему в щеку ткнулся ствол пистолета. Второй бандит, раскатывая и удлиняя вязаную шапочку, взял на прицел Чабанова. Маска не сразу скрыла лицо, Игнат успел увидеть усы под крупным носом.
— Вперед смотри! — сказал усатый, обращаясь и к нему, и к Чабанову. — Пока есть чем!
Игнат кивнул. Переиграли их бандиты, выследили, заманили в западню. Место практически безлюдное, а если кто-то из обитателей квартала и услышит звуки выстрелов, толку от этого никакого.
— Питон? — спросил Игнат.
— Откуда знаешь? — В голосе усатого угадывалось удивление.
— Знаю.
Игнат не думал щадить Макарку, который вольно или невольно заманил их в западню. Тем более что он уже скрылся из виду. Игнат не видел, как он зашел в дом и в какой именно дом. А может, он остался в «семерке», которая неторопливо разворачивалась у крайнего дома.
— Многое про тебя знаю.
— Неужели жена рассказала?
— А ты называл ей свое имя?
— Нет, но, может, кто-то ляпнул, не подумав. Мы ее пальцем не тронули.
Игнат промолчал, и Питону это не понравилось.
— Ты слышишь? Пальцем не тронули!
— А пальцы у нас большие. И толстые! — тыкнул второй бандит, вдавливая ствол в затылок Игната.
— Чего ты хочешь, Питон?
— Чего я хочу?… Ну, Макарку, я смотрю, вы нам вернули.
— Так не за что его держать.
— А если было бы за что?
— Если ты думаешь, что я буду плясать под твою дудку, сразу застрели. Чего зря слова говорить?
За спиной звонко и даже оглушительно щелкнул спусковой механизм. Судя по звуку, сработал курок револьвера. Хорошо, что вхолостую.
— Ты не думай, начальник, барабан не пустой, — усмехнулся Питон. — Один патрон там есть. Какой он там в очереди, не знаю, так что не кидайся словами.
— Не буду я плясать под вашу дудку! — повторил Игнат.
И снова с оглушительным щелчком прокрутился барабан.
— Еще скажи! — засмеялся Питон.
— Стреляй! — кивнул Игнат, глядя на проезжающую навстречу «семерку».
Он, конечно же, боялся смерти, но лучше пуля, чем бесчестье. Иногда он думал об этом с иронией умудренного жизнью человека, но сейчас готов был умереть всерьез.
— Жену мы тебе вернули, — сказал Питон.
— И что?
— А где Баштан и остальные, не знаем.
— Ну конечно!
— И ты их не ищи. Уехали они, в бега подались.
— Баштан в законе…
— Барыга он. Никто за него не подпишется. Но это уже наши дела.
— Ваши дела там, где закон не нарушают. А там, где беспредел, там наше право.
— Какой беспредел? Кто из мирных пострадал? Нормально все… Короче, будем договариваться.
— Под дулом пистолета?
— Ну, ствол и у тебя есть. Мы же его не забираем.
— Не будет никакого договора.
— Хорошо, можешь меня задержать. Вот прямо сейчас! И что ты мне предъявишь? Ствол у меня газовый, да еще и без патронов. Баштана ты мне не пришьешь. Жену свою… Жену ты свою не убережешь. Можешь в Ростов ее к своей матери отправить. Мы ее и там найдем. И, конечно же, ничего не сделаем. Мы мирные люди. Но с бронепоездом… А ваш бронепоезд все, спекся. Нет больше Страны Советов!..
— Закон остался.
— Давай по закону, я не против. Улики против нас есть? Нет. Какие проблемы?
— Проблема в том, что ты не можешь свободно ходить по улицам. А хочется!.. И дом на улице Репина простаивает, да?
— Хороший дом. Даже не знаю, как у нас доверенность от новой хозяйки оказалась. Но если доверенность есть, можно жить, да?
— Надоело по тайге скитаться, на юга потянуло?
— В тайге наш главный дом. В тайге золото… Заметь, я ничего такого тебе не предлагаю. И жена твоя говорила, и сам я знаю, дел с тобой лучше не иметь. Просто оставь нас в покое.
— А как же старушка?
— Какая старушка?
— А которой ты мешок на голову надел.
— Старушка может меня опознать?
— Вряд ли.
— Тогда какие проблемы?
— Нехорошо бабушек обижать.
— Это был кто-то другой. И ты с этим согласен.
— А если нет?
— Если не успокоишься, мы уйдем. Как будто нас здесь и не было… А здесь останется выжженная земля. Ты меня понимаешь? — В голосе Питона звенел металл.
Игнат его понимал. Питон даже не станет похищать Лену. И с Игнатом не станет церемониться. Их просто расстреляют, в собственном доме, а потом сожгут. И его, и Лену, и Любу. И мать с отцом могут пострадать. Он знал, как жестоко поступали бандиты Ульяна с неугодными в тайге. Целые поселки дотла выгорали. И ничего, никто за это не ответил. И Питон без проблем уйдет в свою тайгу, попробуй его там отыщи. Да и кто будет этим заниматься, если, можно сказать, сгорела целая страна со всеми республиками?
— На тебя на самом деле ничего нет, — со скрипом выдавил Игнат.
— Ну вот видишь.
— Но может появиться.
— Может быть, а может и не быть.
— Если появится, пеняй на себя.
— Мы хорошие. Мы даже ствол тебе вернем… Ствол давай! — потребовал Питон.
А его дружок нажал на спусковой крючок, вхолостую провернув барабан револьвера.
— Баран, там реально патрон! — толкнул его Питон.
— Ну, больше не буду!
— Будешь. Если ствол не отдаст.
Игнат не стал пытать судьбу, вынул из кобуры «ПМ», запасную обойму, разрядил пистолет и отдал бандитам оба магазина.
— Пистолет не отдам. Можешь стрелять.
— Я же говорю, мы готовы к компромиссам. И ты давай, не ломайся!
Чабанов тоже отдал только патроны, бандиты забрали обоймы и быстро вышли из машины. Чабанов дернулся, собираясь преследовать их, но Игнат осадил его:
— После драки кулаками не машут! — Он смотрел в зеркало заднего вида, но бандиты уже растворились в темноте.
Баштан хоть и вор, но так не наглел, жену Игната не похищал, ствол к голове не приставлял. А ульяновские бандиты и раньше считались отморозками, а сейчас они вовсе ничего не боятся, хотя и пытаются соблюдать видимость приличия. Сначала действие, потом предупреждение, а если Игнат не поймет, его не станет. И Питону все это сойдет с рук.
— Да драка какая-то исподтишка, — скривился Чабанов.
— И в спину, — кивнул Игнат.
— Это они вашу жену похищали? — Виталий скорее утверждал, чем спрашивал.
— Потому что знают, где искать мою жену… И твою…
— А мы не знаем, где их жены, — процедил сквозь зубы опер.
— А если узнаем?… Это не наш метод…
— Нашими методами руки хорошо связывать.
— Наши методы медленные. Но верные… Не будем торопиться, Виталик. Будем наблюдать. А однажды спустимся с горы…
— Хотелось бы! — оживился Чабанов.
— Коллектив у нас дружный, сплоченный…
Игнат знал, что говорил. Может, и попали они в ловушку, но ребята из отделения следили за Макаркой, вели его, нарабатывали навыки. И районное начальство с пониманием относилось к инициативе начальника поселкового отделения, не трогало его и даже помогало.
Нет, не отступит Игнат, он всего лишь вернется на исходные позиции и будет наблюдать. А как только против Питона появятся улики, прихлопнет его со всей бандой. Не договаривался он с этой сволочью ни о чем и договариваться не собирается.
Глава 13
Все-таки развалился Союз, все-таки сложил президент свои полномочия. Но небо на землю не рухнуло, и на улице холоднее не стало. Даже потеплело немного. Тучи ушли за горизонт, небо расчистилось, солнце хоть и не такое большое, как летом, но светит ярко. Даже море не штормит. И все же из трубы поднимается дымок, а из дома выходит Макаркин. Из дома на улице Репина. Игнат как чувствовал, что сюда нужно зайти.