У Роммеля тем не менее были свои недостатки, и многие из нас не разделяли тот культ, который возник вокруг него. Он был невнимателен не только к себе, будучи довольно опрометчивым на поле боя, но также и к своим подчиненным. Без всяких сомнений, он даже был известен за то, что приписывал себе успехи своих подчиненных — мало вещей вызывают еще меньшую симпатию подчиненных своему командиру, чем это. Во время кампании 1940 года во Франции его 7-я легкая дивизия понесла самые высокие потери из всех дивизий, участвовавших в западной кампании, включая пехотные дивизии! Ввиду некоторых из этих особенностей было трудно рассматривать его как человека, достойного симпатии.
Его реактивный взлет от полковника до генерал-фельдмаршала — менее чем за три года! — был результатом не только неустанного посвящения его войск и его самого, но также и мудро проработанной программы саморекламы. Совершенно точно не было случайным то, что он назначил нескольких видных членов Министерства пропаганды на должности офицеров (запаса) его дивизии во Франции и позже в Африканском корпусе.
Как человек, Роммель был во многом типичным швабцем, демонстрируя широкий спектр положительных и отрицательных культурных особенностей, который их отличает. Совершенно не без причины у Роммеля было больше врагов, чем друзей, и многие завидовали «любимому генералу Фюрера». Итак, когда для него встал вопрос жизни и смерти, рядом с ним не оказалось друзей. Пять генералов на суде чести высказались против него.
Несмотря на свои недостатки, Роммель был, однако, абсолютно исключительным полевым командиром. Новости о его смерти тогда были очень плохи для нас, так же как и многие другие дурные вести.
Начиная с ноября, почти через шесть недель, мой полк был выведен из Ле Тилло и переподчинен командованию 198-й пехотной дивизии. Мне сообщили, что командующий IV корпуса Люфтваффе, который был моим начальником за время обороны в Ле Тилло, хотел, чтобы я выписался лично, прежде чем покинуть его командование. До штаба корпуса я добрался уже за полночь, после нашей смены. Мне сказали, что генерал заснул, но он хотел, чтобы его разбудили, как только я приеду. Вскоре после того он показался полностью одетым в его форму Люфтваффе, а не в халате, как я ожидал. В течение почти пятнадцати минут генерал авиации Петерсен разговаривал со мной и выражал свою оценку нашей стойкой обороне в Ле Тилло. Он также распорядился, чтобы я получил несколько сотен комплектов фронтового сухого пайка, который очень ценился, для солдат моего полка.
Наш новый сектор был в Форе де Шамп, к юго-западу от Сен Ди. Наша задача состояла в том, чтобы не дать американцам доступ к узлу дорог в Корси. В районе соседнего маленького городка Ванемон были очень тяжелые сражения с японцами, которые упорно атаковали снова и снова. Наши ландсеры были весьма потрясены.
«Японцы — наши союзники, не так ли? — спрашивали они. — Они тоже теперь сражаются против нас?»
В узкой долине немецкие части окружили батальон, который прибыл из Техаса. Гавайским японцам 442-го пехотного полка приказали вытащить их оттуда любой ценой. Для американцев это был плохой бизнес! Чтобы вытащить примерно триста техасцев, приблизительно восемьсот японцев были убиты или ранены. Статья об этом сражении, в котором главным образом была задействована наша дивизия, была напечатана в «Ридерс Дайджесте» в 1960 году[39].
Глава 15Прощание с моим полком
12 ноября 1944 года американская седьмая армия начала крупное наступление, разработанное, чтобы проникнуть через перевалы Вогез, от самого важного перевала в Саверне до более незначительных перевалов на юге, а именно в Саале, Сен Мари и Бонхомме. Неделю спустя, далее на юг, французская первая армия начала дополнительное наступление, разработанное, чтобы прорваться через перевал Шлюхт и, что было более важно, перевал Бельфор.
Усилия американцев удивительно быстро привели к успеху. К 22 ноября части XV корпуса прорвались через Саверн на Эльзасскую равнину; к следующему дню перевал Саале был в руках 3-й пехотной дивизии VI корпуса; в течение недели все перевалы в американской зоне были захвачены. Целые немецкие дивизии — такие как новая, но неопытная 708-я фольксгренадерская и стойкая 553-я фольксгренадерская — фактически прекратили существовать. 23–25 ноября Страсбург, город большой культурной — и политической — важности, как для французов, так и для немцев, пал к ногам XV корпуса армии США.
Немецкая оборона перевалов Вогез во французской зоне, включая Бельфор, была намного успешнее. Части девятнадцатой армии держались на тех позициях, которые представляли южную половину так называемого «Кольмарского котла», до конца января. После 6 декабря девятнадцатая армия перешла под личное командование рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера как командующего группы армий «Оберрейн».
Хотя немцы обладали многими преимуществами в их обороне Вогез — преимуществами, которые они продолжали активно использовать в секторах, где им противостояли французы, — их командующие также сталкивались с некоторыми проблемами. В это время много частей были укомплектованы солдатами — даже персоналом Люфтваффе и моряками Кригсмарине, которые не были изначально обучены как пехотинцы, или теми, кто был недавно призван из-за изменения их статуса воинской повинности. Кроме того, много частей переносили различные трудности от того, что они был укомплектованы фольксдойче (этническими немцами из занятых стран) или даже не немцами — к примеру, солдатами из различных частей Советской империи. Хотя все еще оставалась большая разница между ними и ополчением «Фольксштурм», состоявшим из стариков и мальчиков, которые в конечном счете обороняли города Рейха, положение с личным составом многих немецких частей в той стадии войны было далеко от идеала.
Ситуация на Союзнической стороне Вогез была также не идеальной. Большинство американских пехотных частей в Вогезах состояли в значительной степени из солдат, которые ранее имели другую военную специальность. Тысячи прежних стрелков-зенитчиков, членов экипажей средних бомбардировщиков, радиотехников и людей с совершенно не пехотным прошлым стали стрелками, пулеметчиками и минометчиками в частях, сражавшихся в Вогезах. Прежние участники программы подготовки армейских специалистов (ASTP) — люди, которые на основании их высоких показателей интеллекта были первоначально отобраны, чтобы выполнить обязанности некоторых более сложных небоевых специальностей, — тысячами заполняли американские пехотные части в Вогезах.
В определенной степени ситуация во французских частях была еще сложнее. Многие из солдат, прорывавшихся через снег и грязь, были фактически колониальными войсками из Алжира, Туниса и даже Сенегала. Хотя их офицеры были главным образом французами, эти солдаты были полностью непривычны к затруднениям североевропейской зимы и сражались вдалеке от дома ради как минимум неясных для них интересов. Мотивация этих, в ином случае довольно диких, воинов, чтобы противоборствовать укрепленному немецкому противнику, была иногда серьезной проблемой для французских офицеров этих частей колониальных войск. Через несколько лет, фактически, некоторые из этих spahis и tirailleurs окажутся по другую сторону линии фронта от французов, в войнах за независимость в Северной Африке.
До конца войны именно против этих французских колониальных войск Карл фон Кунов вел своих солдат.
После этих сражений мне сообщили, что назначен новый командир 308-го гренадерского полка. Мой полковник, предыдущий командир полка, стал командующим округа безопасности Зальцбург-Берхтесгаден. Прежде чем он отбыл, он сообщал мне, что генерал авиации Петерсен рекомендовал меня для награждения Рыцарским крестом. Я мог только вспомнить, как Папа Шульц был рекомендован для награждения Дубовыми Листьями к Рыцарскому кресту перед его снятием с должности в России…
Возможно, я поспособствовал этому снятию с должности своим иногда весьма нестандартным поведением. Если бы командир дивизии настоял на сохранении меня на должности командира полка, то ему бы это удалось. Но генерал-майор Шиль был довольно недавно назначен на свою должность и не знал меня достаточно хорошо; кроме того, я провел большую часть прошлых двух месяцев фактически под командованием другой дивизии. Дополнительно, его официальный эксперт по персоналу не был моим особенным другом, что я пойму только гораздо позже.
Появление преемника, который был старше меня и также окончил курсы командиров полков, было, вероятно, особым подарком судьбы для меня. Однажды, в 1943 году, я вмешался в свою судьбу, после чего решил никогда не делать это снова!
Один из командиров батальонов, которого я лично хорошо знал и высоко ценил, стал преемником полковника Кейсера в 326-м гренадерском полку, но оставался на должности лишь несколько недель, пока не был убит в бою. Мой преемник также командовал полком лишь несколько недель, пока не был интернирован в Швейцарии.
После того как я оставил свой пост, командование дивизии подумывало предоставить мне командование батальоном фузилеров дивизии. Это была довольно элитная часть, которая использовалась для разведки и других задач легкой пехоты. Я предполагаю, что некоторые господа выше по званию не согласились с моим назначением командовать этой частью[40]. Генерал Петерсен, так же как и командующий девятнадцатой армией, генерал инфантерии Визе, не забыли о моих шести неделях обороны Ле Тилло, ворот к тоннелю Бисан. Мне суждено было командовать полком.
На позициях на перевале Шлюхт, столь же важном направлении, стояла смешанная часть, численностью примерно соответствующая полку, составленная из добровольцев, включая азербайджанцев и немцев. Пожилой подполковник временно занимал должность командира полка, и было очевидно, что он устал от во