— Все равно другого свидетеля у нас нет! — возразила Мариша. — Так что выбирать не приходится.
И подруги, прихватив с собой поздравительные открытки с адресами друзей Антона, отправились вниз. В четвертой квартире шло небольшое сражение. Там раздавалось сразу три голоса. Два женских и один мужской. Причем мужской звучал глухо и как-то обреченно.
— У этой особы есть муж и мать, — пояснила Юлька своей подруге. — Мамаша — жуткая гарпия. Старая и злобная. Сидит целый день в инвалидном кресле и каркает, отравляя жизнь окружающим. А доченьке уже тоже за сорок, и характер у нее, похоже, мамочкин. Так вот эти две дамочки вконец затюкали бедного мужика.
— А о чем скандал? — спросила Мариша. — Слов что-то не разберу.
— Думаю, муж этой дамочки в очередной раз решил намекнуть теще, что ей будет удобней жить не у них дома, а в доме для престарелых, где за ней и уход будет лучше, и компания повеселее, — ответила Юля.
— Не самое подходящее время для наших расспросов, — сообразила Мариша.
— Да брось ты! — махнула рукой Юлька. — Они ругаются на эту тему каждую неделю. Но это вовсе не значит, что у них нет других поводов для скандалов. Вообще-то они любят точность. В пятницу они обычно ругаются по поводу тещи. В понедельник выясняют, почему муж задержался с работы. Во вторник разбираются с какой-нибудь неисправностью в доме, которую следовало бы устранить за выходные. В среду… В общем, на каждый день у них своя тема для скандала. Это их привычное состояние, так что они будут даже рады, если мы их немного отвлечем от рутины.
И Юлька позвонила в дверь четвертой квартиры. Голоса не сразу, но стихли. А немного погодя дверь открылась, и на пороге возникла упитанная дамочка действительно бальзаковского возраста. Узнав Юлю, она немедленно сделала шаг вперед и затараторила:
— Понимаю вас, понимаю, полиция тоже ко мне приходила! Все интересуются, что я видела. Но я вам вот что скажу: ваш муж сбежал от вас к своей любовнице!
— Что? — поразилась Юля, совершенно позабыв, что словам этой дамы верить нельзя.
— Да, он же сел в машину, которая его поджидала! — снова затараторила дамочка. — А за рулем машины сидела женщина. Длинноногая блондинка. Волосы у нее просто водопадом по плечам струились. Я даже подумала, что это парик. А на заднем сиденье была негритянка. Даже две, нет, три. Словом, там просто черно от них было. Вы же меня знаете, я все расскажу как было. Никогда ни словечка не совру.
— А что, эта блондинка выходила из машины? — спокойно поинтересовалась у дамочки Мариша.
— Нет, — помотала та головой.
— А откуда же вы знаете, что блондинка была именно длинноногой? — поинтересовалась Мариша.
Дамочка застыла с распахнутым ртом.
— Но это не существенно, — успокоила ее Мариша. — Длина ног блондинки в данный момент нас не интересует. Скажите лучше, а какой марки была машина?
— «Мерседес», — с ходу выдала дамочка. — Нет, «Опель». А вообще-то, я в машинах не очень разбираюсь.
— Это и заметно, — пробормотала себе под нос Мариша. — Ну а цвет машины вы запомнили?
— Серый! — быстро ответила соседка. — Нет, скорей темно-серый. Очень, очень темно-серый. Даже скорее черный.
— А номер машины? — уже с тоской во взгляде спросила у нее Мариша.
Номер дамочка не заметила.
— Он был замазан какой-то грязью, — сказала она в свое оправдание.
— Ну конечно, — сказала Юля. — Именно грязью, когда жара стоит уже вторую неделю. И за месяц не выпало ни одного дождика.
— Я и сама удивилась, откуда грязь на номере взялась, — кивнула болтушка. — Вся машина была чистая, а номер так забрызган, что и не разглядишь.
— И мой муж сел именно в эту машину? — спросила у нее Юля. — А в котором часу это было?
— В половине седьмого. Может быть, в начале седьмого. И машина сразу же укатила в направлении к центру города. Я еще хотела окликнуть господина Антона, но не успела. Он слишком быстро запрыгнул в машину. И укатил.
— А видите вы хорошо? — поинтересовалась Мариша.
— У меня великолепное зрение!
— Скажите, а кто там идет на другой стороне улицы? — спросила Юля, подведя соседку к окну на лестничной площадке. — В синем. Мужчина или женщина?
— Это вам нужно зрение проверить, — немного обиделась соседка. — Потому что ни одного прохожего в синем нет ни на той, ни на другой стороне нашей улицы.
После этого дама четко и быстро перечислила всех, кто двигался в это время в обе стороны по улице. При этом она назвала такие мельчайшие детали, как очки на носу, татуировка на плече и сумочка из поддельной змеиной кожи в руках. Разумеется, не у одного и того же прохожего. После чего стало ясно, что со зрением у нее и в самом деле полный порядок. И Антона она ни с кем другим перепутать не могла.
— Постарайтесь все же вспомнить, какого цвета была машина, — сказала Мариша. — И может быть, вы вспомните какие-нибудь ее отличительные детали. Ну там помятый бок. Разбитая фара. Или что-нибудь в этом духе.
Соседка обещала постараться. И вернулась к своим домашним. А подруги в который раз за сегодняшний день поймали такси и уже собирались направиться в гости к друзьям Антона, но их догнал крик соседки.
— Постойте! — размахивая руками, кричала она. — Подождите. Я вспомнила!
Подруги попросили шофера подождать и с интересом смотрели на соседку, которая выскочила из дома.
— Я вспомнила, — повторила та, оказавшись рядом с подругами. — На той машине, на которой уехал Антон, была царапина.
— Где именно? — быстро спросила Мариша.
— На дверце, — ответила дамочка. — Даже не царапина, а продольная вмятина. Словно дверцей машины на ходу задели за какой-то угол.
— Какой именно дверцей?
— Правой задней, — уточнила соседка и, очень довольная своей наблюдательностью, отправилась домой — на этот раз окончательно.
Подруги переглянулись.
— По крайней мере это кое-что, — пожала плечами Мариша, запихивая в такси Юльку и усаживаясь туда сама.
Затем они велели шоферу трогаться.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
К сожалению, телефонов друзей Юлькиного мужа подругам среди вещей Антона найти так и не удалось. Поэтому они ехали вслепую, не зная, застанут ли кого-нибудь из этих людей дома.
— Не важно, — говорила Мариша. — Время — это единственное, чего у нас предостаточно. Машины у нас нет, а катаясь на такси, мы рискуем в скором времени истратить ту жалкую тысячу евро, которая осталась у тебя дома после исчезновения Антона. Вот ведь собака, не мог исчезнуть, оставив тебе пару своих кредитных карточек. Или хотя бы немного наличности.
— Но мы же не знаем, как было дело! — попыталась защитить мужа Юля. — Словам этой особы из четвертой квартиры насчет длинноволосой и длинноногой блондинки я не особенно верю. Даже если за рулем и сидела женщина, то это вовсе не обязательно была любовница Антона.
— Ну да! — воскликнула Мариша. — Конечно! Просто знакомая, которая в седьмом часу вечера совершенно случайно проезжала по нашей улице.
— А если это была его любовница, то как ты объяснишь наличие в той же машине негритянок? — спросила у Мариши Юля. — Тебе не кажется это странным?
— Не знаю, — ответила Мариша. — Пока я ровным счетом ничего не понимаю в этом деле. Кроме того, что твой муж чего-то опасался. Но не настолько, чтобы сильно портить себе этим беспокойством жизнь. А вот поговорив с Вольфом, он заволновался всерьез. И заказал билеты, чтобы смыться из Берлина. Хотя раньше такого скорого отъезда вы не намечали.
— Да, билеты он и в самом деле забронировал, — кивнула Юлька. — Это правда. Я звонила в аэропорт. Билеты были забронированы, но Антон их не выкупил. Так что…
— А куда были билеты?
— В Рим.
— Так вот, он заказал билеты в Рим, велел тебе собираться, тут ты ему показываешь дохлого попугая, который пугает Антона настолько, что он сбегает из дома, даже не взяв смену белья. Да еще за углом его поджидает блондинка то ли в сером «Мерседесе», то ли в черном «Опеле» с замазанными номерами и с царапиной на боку. Очень хорошо!
— Машину Антон мог поймать случайно, — ответила Юля. — И за рулем случайно могла оказаться женщина.
— А на заднем сиденье три негритянки, — напомнила ей Мариша.
— Говорю же тебе, нельзя верить всем словам этой ненормальной! — взорвалась Юлька. — Мало ли что она там наплела!
К этому времени такси подруг подъехало к дому, в котором жил самый давний друг Антона — Карл. Он был женат, но, насколько Юлька помнила, с женой был не в ладах. Жена Карла всерьез подозревала, что муж ей изменяет с какой-то девицей. Эти подозрения, разумеется, не могли внести нужной гармонии в их семейные отношения. Но никакой любовницы у Карла не было. Карл просто любил выпить. Дома ему это категорически запрещалось, поэтому после работы он застревал в каком-нибудь баре по пути с работы до дома. И единственной соперницей для его жены была бутылка шнапса, к которой Карл регулярно прикладывался. Выдав подруге всю эту информацию, Юля заключила:
— Надеюсь, что Карл дома и что он достаточно трезв, чтобы поговорить с нами Но если он уже спит, то от его жены нам толку будет мало. Я с ней уже говорила, когда пропал Антон. Она ничего толкового сказать не смогла. Остается надеяться, что Карл дома и сможет адекватно реагировать на нас.
— Я тоже на это надеюсь, — кивнула Мариша. — Пошли?
Подруги расплатились с шофером и пошли к высокому белому дому. Дверь была закрыта, поэтому пришлось звонить на домофон в 19-ю квартиру. Открыл дверь подругам сам Карл, немного удивившись, услышав Юлин голос. Он же встретил подруг наверху, прямо у дверей лифта. Карл был уже слегка пьян, но все же не в том состоянии, чтобы завалиться спать. Это Юлю несколько удивило. Потому что дома Карл бывал либо трезв, либо в дым пьян.
— Жена уехала в гости к своей матери, — развеял Карл не высказанное вслух Юлькино недоумение. — Так что я сейчас веду холостяцкую жизнь.
И он, радостно вздохнув, почесал голый живот. Подруги вошли в квартиру. Судя по всему, жена Карла уехала недавно, потому что в квартире еще сохранилось подобие порядка. Если не считать разбросанных по полу в холле грязных носков и рубашек, в ней было даже чисто.