— Ладно, потом покажешь, — бросил он приятелю. — Мы ж вроде бы уходить уже собрались.
— Точно, пошли к кузнецу, подыщем тебе оружие, — охотно согласился Свен.
Шагая по улице, сержант, как обычно, шумно разглагольствовал и подмигивал встречным девицам. Сейчас он говорил в основном о том, насколько лучше горожанам стало, когда прогнали Марольда. Петер кивал, чтобы показать, будто слушает, а сам размышлял о книге художника, которую невозможно прочесть. Весь Мир говорит и пишет на Общем языке, происходящем от наречия эльфов — Первого народа… Кто же мог исписать книгу незнакомыми значками?
— Ну вот и пришли! — объявил Свен, толкая калитку. — Мейдер! Эй, Мейдер!
На пороге появился кузнец.
— А, подмастерье мой пожаловал… Здорово, Свен! Я смотрю, ты вроде вырос еще больше, а? Хороший молотобоец из тебя мог выйти.
— Да брось, мастер! И сынки твои небось неплохо справляются. Я тебе по старой памяти клиента решил подкинуть. Помнишь Петера, Эгаты племянника? Хочу ему нож присмотреть, сам-то он не разбирается.
— Что ж, заходите, — пригласил мастер. — А сынки, в самом деле, слава Гилфингу, мастерами растут.
Пока Свен гремел готовыми ножами, Петер украдкой оглядывался. Посмотреть было любопытно, парню прежде нечасто случалось наблюдать работу у горна. Он слыхал, что на востоке, в краях бедных магией, кузнецов часто почитают колдунами. Младший сын Мейдера, усердно налегая на рычаг мехов, тоже косился на колдуна, старший держался солидней.
Вскоре Свен выбрал:
— Вот, рыжий, гляди. Простой клинок, как раз то, что тебе требуется. И сталь хорошая. Да ты возьми, возьми, примерься. Попробуй, как сбалансирован… Слушай, Мейдер, я тут как раз Петеру говорил, что без Марольда в Пинеде спокойней стало, а?
— Верно, — кивнул кузнец, отходя на всякий случай от Петера, пробующего размахнуться оружием, — теперь, конечно же, спокойней. Бэр гораздо меньше требу…
Перехватив острый взгляд Петера, кузнец осекся и быстро закончил:
— Я говорю, мастер Бэр отменный порядок установил, повывел разбойников в городе, теперь спокойно живем. Как у Гилфинга за пазухой. Ну что, мастер, берешь клинок?
— Беру, — кивнул Петер, — раз Свен выбрал. А что у вас там в углу на доске написано, не разберу никак?
Кузнец довольно осклабился:
— И не разберешь, мастер. Этого, кроме меня, ни единая душа разобрать не сможет! Секретная грамота, мною самолично придумана.
Расплатившись, приятели вышли на улицу.
— Спасибо, Свен… Ну, я пойду? Мне тут интересная мысль в голову пришла… Вот кузнец этот мелом пишет…
— Да ерунда, кузнец вместо букв какие-то свои закорюки ставит… Да еще и пишет с ошибками. Петер… тут такое дело… выручишь меня?
Колдун ничего не ответил. Свен, сильно понизив голос, продолжал:
— Помнишь тот день, когда я с Эльгой познакомился? Увидел и понял, все, это судьба! А домой-то я накануне Лорку зазвал. Ну и пришлось, значит, выпроводить поскорей.
— Ловко у тебя все получается, — неодобрительно покачал головою маг.
— Ну да, а я чего говорю, — откликнулся Свен, не заметив скептического тона приятеля. — К бабам, опять же, подход особый нужен. И тут уж мне, конечно, равных нет! Вот та же Лорка, хотя бы сперва вроде обиделась, что прогоняю. А я ей серьги серебряные! Ну, барышня сразу и растаяла. Расстались как лучшие друзья. А сегодня, видишь, как! Прямо ко мне домой заявилась!
— Думаешь, она? — Петер отвлекся от размышлений о книге.
— А кто же? Эльга сказала, брюнетка! Кто же еще-то, кроме Лоры… Ну, что ты на это скажешь?
— Скажу, что подход твой особый — фигня, — спокойно отозвался маг. — Других учишь жить, а сам со своими бабами разобраться не можешь.
— Э нет, не скажи, — ничуть не обиделся сержант. — Подход у меня правильный. Но с Лоркой и впрямь промашка вышла. Если бы я потом еще хоть разок с ней повстречался… Как бы внимание проявил… А теперь она меня и видеть, конечно, не захочет. Обиделась, наверное.
— Ну а я-то тут при чем?
Свен покопался в кармане и вытащил тонкое колечко с ярко-красным камнем.
— Вот, Лоре надо бы передать. Пускай забирает и оставит нас в покое. Я бы сам, но она же хай поднимет! А тут дельце деликатное… Крик соседи услышать могут, того и гляди доложат Эльге, что я Лорку навещаю — люди-то у нас на такие дела скорые. Чего будет тогда, даже подумать страшно. А так ты бы кольцо от меня передал и дело с концом. Рыжий, будь другом, ну, чего тебе стоит? Сходишь, а?
— Нет, не схожу, — спокойно ответил колдун.
Сержант изумленно вытаращил глаза.
— Это еще почему?
— А потому. Я не мальчишка к девицам твоим с поручением бегать. Да и вообще, меня дела ждут. Пошли!
Петер резко развернулся и решительно направился в сторону.
— Рыжий, подожди! — умоляюще воскликнул Свен. — Ну, друг ты мне или нет? Я ж к тебе со всей душой, работу нашел… О, кстати! Это я тебе служебное поручение даю — с Лоркой переговорить. Побеседовать, значит, с бывшей подружкой Марольда. Ну а колечко — предлог, а? Прощупай подозреваемую Лору на предмет связей с Марольдом Черным.
Петер остановился.
— Постой. Это же та самая Лора?
— Какая та самая? — вначале не понял Свен.
— Ну, что была подругой Марольда? Это же у нее Черный нам с учителем засаду устроил?
— Точно, — обрадовавшись перемене в настроении Петера, подтвердил сержант. — Крутила она с Марольдом. Об этом полгорода знает. Лорка же хвастала всем подряд, какие подарки разбойник ей дарил. И если Марольд снова здесь…
— Ее дом — на Ткацкой улице, предпоследний справа? — оживился Петер.
— Ага, правильно! Рыжий, ты настоящий друг! Я знал, что мы договоримся. Эй, стой, подарок не забудь. — Свен быстро сунул Петеру кольцо.
Колдун кивнул и быстро зашагал к дому Лоры. Сержант что-то крикнул вдогонку, но маг не расслышал. Многочисленные вопросы, которые он собирался сейчас задать подружке Марольда, теснились в голове и не давали сосредоточиться. А вдруг Лора знает, где прячется любовник? Известно ли ей о связи Марольда с Марной? Ревнует? Или рада-радешенька дорогим подаркам, а остальным не слишком интересуется? Последнее более вероятно… Зато вот Марне наверняка небезразличен разбойник, если она два года хранит подаренную им безделушку и держит в монашеской келье краски для лица, чтобы нравиться Черному!
Как бы ловчее приступить к такому разговору… Конечно, неплохо бы заранее подготовиться. Но время не терпит! Вдруг Лора прямо сейчас скажет что-то интересное? Чародей уверенным шагом подошел к знакомому дому. Постучал и прислушался — внутри тихо. Обошел дом и заглянул в окошко. Насколько можно было разобрать сквозь занавески, обстановка богатая, Петер видел угол стола, покрытого дорогой вышитой скатертью. Убранство комнаты странным образом сочеталось с покосившейся дверью и облупленной краской на стенах. И кровля, похоже, прохудилась. «Вот ведь, столько подарков ей дарят, а крышу некому починить», — почему-то подумал колдун.
— Эй, хозяйка, есть тут кто-нибудь? — довольно громко крикнул он и, не дождавшись ответа, возвратился к двери. Снова постучал. Внутри было тихо.
Похоже, Лоры дома нет, а если и есть — не откроет. Петер вернулся к поджидавшему за углом Свену и отдал кольцо.
— Может, еще вечерком заглянешь, а? — заканючил тот.
Петер отрицательно помотал головой. К нему внезапно пришла идея — насчет книги, принадлежавшей отцу Моны. Быть может, разгадка отыщется именно там? По словам девушки, Марольд очень интересовался фолиантом.
Глава 41
Возвратившись, колдун застал Мону совершенно успокоившейся. Девушка сидела за столом и задумчиво листала книгу Лукаса. Парень подумал про себя: что бы там Свен ни мнил о своих способностях, а он, Петер, и сам неплохо разбирается в женщинах. Всего-то и требовалось — дать девушке побыть одной, успокоиться. Вон и нездоровый румянец пропал, и глаза не на мокром месте.
Завидев мага, Мона улыбнулась и поднялась навстречу:
— А я вот, видишь, папину книгу листаю… Как тогда, раньше… он возвращался с работы, ужинал. Ой, у меня же все готово! Хочешь есть? Я сейчас!
— Вообще-то я у Свена… А ты поешь со мной? Мона, послушай, я кое-что разузнал… насчет твоего отца… — Петер приготовился к новому всплеску эмоций, но Мона глядела спокойно. — Письма, которые он якобы писал и которые послужили уликой — рядом с ними гаснут свечи! И рядом с подложным письмом епископа — тоже гаснут свечи!
Мона по-прежнему спокойно повторила:
— Так я накрою стол? И ты мне все расскажешь!
Петер улыбнулся в ответ, придвинул скамью и сел. С Моной ему было хорошо. Хотелось, чтобы она никогда не уходила больше, чтобы встречала каждый вечер, сажала за стол, расспрашивала, как прошел день… и тогда жизнь будет спокойной и радостной — если каждый вечер Мона ждет его к ужину и… И что? Петер не знал, что еще, ему просто было легко сейчас.
Спустя несколько минут колдун, набив рот (оказывается, ему хочется есть, Гангмар возьми, несмотря на обед у Свена!), рассказывал о бумагах, рядом с которыми гаснут свечи. Этот фокус встречается слишком часто, чтобы оказаться случайным совпадением: фальшивое письмо епископа настоятельнице Гане, несуразные письма Лукаса… Нет сомнений, что за подделками стоит магия Марольда Черного. Если бы удалось доказать, что и ворованные ценности художнику подкинули, то наверняка можно будет восстановить справедливость. Лукаса не вернуть, но его доброе имя…
— И все же, — продолжал Петер, — как могло попасть к вам такое количество барахла? Дорогие серебряные слитки из казначейского обоза… Почему же, в конце концов, их решили подкинуть именно вам?
Мона вздохнула и отвернулась. Петер осекся, увидев, как странно меняется лицо девушки, стирается улыбка, стягиваются в узкие щелки глаза… Колдун поспешно сменил тему:
— И еще меня занимает книга. Твой отец ничего не рассказывал о ней? Не читал вслух? И где он отыскал такое чудо?
— Нет, папа не читал книгу, — тихо отозвалась Мона. — Его интересовали только рисунки. Они вдохновляли, помогали работать над картинами… Он жил своими работами, ничего не зам