Дик Сенд открыл оконную раму.
— О-о, сколько игрушек! — восхитился Тартарен. — Видимо, у капитана Синицына много детей.
И действительно, на столе, на этажерке, на скамейках стояли игрушечные кораблики, маршировали деревянные солдатики. В стороне, возле раскладушки, красовался детский биллиард.
На веранду из комнаты медленно вышел коренастый мальчик лет двенадцати, с заплаканным лицом.
— Кажется, мы опоздали, — мрачно прошептал Немо. — Сдается мне, что он потерял отца.
Следом за мальчиком семенила очень полная дама. В одной руке у нее угрожающе поблескивала аптечная бутылка, в другой она осторожно держала налитую до краев столовую ложку.
— Не спорь с матерью! Сейчас же прими рыбий жир!
Мальчик с отвращением открыл рот и, зажмурив глаза, проглотил лекарство.
Мать продолжала журить сына:
— Посмотри, на что ты похож! Худой, бледный… Стоило мне на месяц уехать в Ессентуки и вот, пожалуйста… Я уверена, что у тебя железы!
— Я здоров, — пытался вставить слово мальчик.
В саду Тартарен тихо поделился с капитаном своими мыслями:
— Несчастная… потеряв мужа, она дрожит над сыном…
Его сентиментальные излияния прервал командир «Коршуна»:
— … и вырастит парня, который будет сам всегда дрожать… Охотника за бюллетенями…
А на веранде мать с беспокойством приложила ладонь к Петиному лбу.
— Так я и знала! Температура нормальная, а глаза блестят. Бестемпературный грипп. Самый опасный! Сейчас же в постель. И прими эти порошки. — Она достала из сумочки пакетик с пилюлями.
Пока сын покорно глотал лекарства, мать стелила постель на раскладушке. Она заботливо укрыла мальчика двумя одеялами, поцеловала в щеку, выключила свет и ушла, осторожно прикрыв за собой дверь.
Лица притаившихся в палисаднике капитанов освещала только луна.
— Любезные друзья, — с грустью произнес Гулливер, — к моему величайшему сожалению, мы несколько запоздали. Капитан Синицын погиб. Нервное возбуждение его вдовы и слезы сына — какое тяжелое зрелище…
— Клянусь морской пучиной, — вздохнул Робинзон, — нам остается одно: поднимать якоря и отчаливать.
— Ну, нет, — перебил его капитан корвета. — Скольких моряков оплакивали их семьи, а они спасались на обломке реи, на плоту, их подбирали встречные корабли под дальними широтами…
— Василий Федорович прав! — поддержал Немо. — Мы должны отправиться к месту катастрофы и без устали искать капитана Синицына.
— Но как нам узнать место гибели корабля? — задумчиво переспросил Дик.
Вместо ответа раздался слабый стук.
— Тише, умоляю вас, тише, — шепнул Тартарен. — Мое чутье старого следопыта подсказывает мне, что разгадка должна быть где-то совсем близко.
Мальчик на веранде еще раз легонько постучал согнутым пальцем по деревянной стенке. Открылась дверь, и, бесшумно ступая босыми ногами, вошла девочка лет четырнадцати в ночной рубашке.
Это была его сестра.
— Ну, что у тебя случилось? Заставили принять рыбий жир?.. Подумаешь! Да я для маминого удовольствия проглотила две ложки.
— Есть вещи в тысячу раз хуже рыбьего жира, — всхлипнул мальчик. — Если бы ты знала, Катя…
— Я прежде всего посоветую тебе не хныкать, — строго перебила девочка. — Да как тебе не стыдно! Знаменитый капитан волейбольной команды Петр Синицын, чемпион шестого «Б» и плачет, как какой-нибудь мальчишка из пятого «А»…
— Это кто плачет?
— А почему глаза красные? И это у человека, который еще в прошлом году исследовал среднее течение Клязьмы… Да ты мне скажешь, наконец, что с тобой стряслось?
— Сегодня… за час до прихода маминого поезда… она еще ничего не знает… я схватил… двойку по географии.
Девочка начала нервно расхаживать взад и вперед, путаясь в длинной ночной рубашке.
— Какой позор! Двоечник в нашей семье… Папа — радист на острове Диксон, а ты…
Оскорбленный мальчик вскочил на раскладушку, запахнувшись в одеяло, как в тогу. Его голос звучал почти трагически:
— И ты, Катерина, против меня!.. Тебе мало, что Вера Васильевна ославила меня на уроке перед всем классом?!
Но сестра была сурова и неумолима:
— Что Вера Васильевна?.. Ведь завтра радиоперекличка с папой. И вся зимовка узнает про эту двойку. Папе будет стыдно за тебя…
Капитаны тихо совещались в тени сиреневых кустов.
— Капитан волейбольной команды… — разочарованно протянул Дик Сенд.
— И притом, пардон, двоечник… да еще по географии, — возмутился Тартарен. — Нам здесь делать нечего. Полный назад!
Но капитан корвета возразил:
— Нет!.. Разве Клуб знаменитых капитанов когда-нибудь покидал своих юных друзей в беде?
— Каждая двойка по географии — это горестное событие для всех нас, — поддержал его Немо.
— Но как помочь достопочтенному мальчику? — задумался Гулливер. — Шутка ли сказать… Об этой злополучной двойке узнает весь мир!
— Если бы это была пятерка, — произнес Робинзон, — то мы могли поднимать паруса. Но двойка?! Мы должны взять маленького капитана Синицына на буксир.
А на веранде брат и сестра сидели рядышком, оба в глубоком раздумья, подперев головы кулаками.
— Что если не говорить про двойку? — неожиданно предложила Катя.
— А он спросит. Что ж я буду врать? Папе? Да еще по радио, — горько вздохнул Петя. — Что я, Мюнхгаузен?! Или Тартарен из Тараскона?!
— И как это тебя угораздило? — снова попрекнула его сестра.
— Мне такие трудные вопросы попались… Да на них только два человека могут ответить — Сережа Федоров, наш закоренелый пятерочник, и капитан Немо!
Катя решительно поднялась из-за стола.
— Ложись спать. Утро вечера мудренее. — И девочка ушла в комнату.
Петя, взбив подушку, тихонько пробормотал:
— Ей хорошо советовать… А завтра отец спросит: «Ну, как живешь, сынок?» А я отвечу: «Ничего, папа, живем помаленьку»…
Мальчик нырнул под одеяло и продолжал уже сонным голосом:
— А он спросит: «Какие отметки?..» А что я, виноват… такие вопросы… Тут сам капитан Немо… двойку…
На веранду на цыпочках поднялись шесть знаменитых капитанов. Немо взял на руки спящего Петю, Тартарен укутал его своим пледом…
В это время Дик Сенд достал с этажерки иллюстрированное издание романа «Пятнадцатилетний капитан». Командир «Коршуна» светил ему фонарем.
— Ну, что? Нашли?
Дик перелистывал страницы. Наконец он остановился на рисунке, изображавшем парусный корабль в открытом море.
— Вот он, мой бриг «Пилигрим». Ему не страшен любой шторм.
— Изготовить корабль к походу! — приказал командир «Коршуна».
Капитаны покинули веранду, унося с собой спящего мальчика…
По знакомому нам пустынному шоссе бешеным аллюром мчалась кавалькада слуг миледи в черных полумасках. За их спинами развевались широкие плащи. А за всадниками неслась карета, запряженная восьмеркой лошадей. Из окна выглядывала миледи в собольем бурнусе, прикрывая лицо веером. В глубине кареты притаилась испуганная Кэтти.
На светофоре загорелся красный огонек, но кавалькада пронеслась мимо, не замедляя хода. Вдогонку раздался тревожный милицейский свисток. В будке регулировщика все тот же потрясенный дежурный докладывал в телефонную трубку:
— Товарищ начальник, только что проехала карета без номера… На красный свет! Заметил гражданку в меховом ватничке с веером, а впереди верхом человек двадцать сотрудников в масках… Что?.. Да когда же я спал на посту? Разве мыслимо? А?.. Есть арест на сутки.
Бриг «Пилигрим» стоял на швартовых у покрытого кустарником берега.
Немо со спящим Петей на руках поднялся по трапу. Капитан корвета громко скомандовал:
— Паруса ставить! С якоря сниматься!
Робинзон Крузо и Гулливер начали выбирать якорную цепь…
Из камбуза выглянул Тартарен в поварском колпаке с большой сковородкой в руке.
— Увы… как жаль, что я не имею возможности принять участие в погрузках, разгрузках, авралах, отвалах и тому подобных вещах. Что поделаешь? Мальчик может проснуться каждую секунду. Его должен ждать первый завтрак или второй ужин… Молочко из кокосовых орехов, яичница из страусовых яиц, жареная печенка кита… На гарнир пойдет морская капуста, уха из плавников акулы и жареные осьминоги. Все питательно, вкусно, богато витаминами. Прекрасное меню для ребенка. Вот только что на сладкое? Где десерт?
И как бы в ответ раздались пистолетные выстрелы…
От неожиданности Робинзон и Гулливер выпустили из рук якорную цепь, и якорь, который уже почти дошел до клюза, с плеском упал обратно в воду.
На отмель выскочила кавалькада слуг миледи с пистолетами и шпагами в руках… Они быстро спешились и по неубранным сходням ринулись на палубу «Пилигрима».
В прибрежных зарослях остановилась карета. Миледи, вскинув лорнет, спокойно наблюдала за ходом сражения. Пятеро негодяев во главе с Негоро, держа в зубах ножи, карабкались по вантам на мачту, где находился Дик Сенд. На корму ворвались еще человек десять во главе с Биллом Аткинсом. Обнажив шпаги, они кинулись на Гулливера и Робинзона.
— Наконец-то я с тобой расправлюсь, козья шкура! — крикнул пират Робинзону.
Гулливер, намотавши на левую руку плащ, мастерски фехтовал шпагой. Его оттеснили к самому борту. Робинзон отбивался прикладом мушкета.
По всей палубе звенели шпаги и кортики. С разных сторон гремели выстрелы.
На верхней рее фок-мачты шел неравный бой. Четверо пиратов с ножами в руках гуськом взбирались по рее, придерживаясь левыми руками за ванты. Дик Сенд, отбиваясь кортиком, отступал назад, на самый конец реи. Далеко внизу шумела вода. Юноша нанес удар, и сраженный пират сорвался с реи…
Не успел раздаться всплеск воды, как Дик Сенд сбил с мачты второго. Но он не подозревал, что над его головой, цепляясь за ванты, висел Негоро с кривым малайским крисом в зубах. Пятнадцатилетний капитан схватился за канат, чтобы спуститься по нему на палубу. Он уже повис в воздухе, но Негоро одним ударом криса перерубил канат… Дик полетел вниз с огромной высоты. Юноша упал на надутый ветром парус и успел воткнуть в него кортик.