— Теперь понял, за что я их терпеть не могу? — мрачно проронила Тай, когда госпожа Калин умолкла. — Как там Арзаль говорил — «при выполнении просьб смертных непричинение вреда не является для нас граничным условием»! Сколько раз увижу, столько раз убью!
Джарвис только кивнул, не зная, что ответить — разговор был ему довольно-таки неприятен. Неожиданно он осознал, что отношение его сородичей к недолго живущим людям, по сути, мало чем отличается от вышеозначенного. Именно так — «непричинение вреда не является граничным условием». Сам Джарвис не знал за собой ни одной подобной выходки, но все равно, непонятно почему, ему сделалось очень стыдно.
К счастью, в этот момент в столовую вошел сам Заглар и несколько разрядил обстановку.
— Добрый вечер, почтенные гости! — произнес он, присаживаясь за стол напротив них. — Как ваши успехи, лорд Джарвис? Удалось до чего-нибудь договориться?
— Не удалось, — ответил принц, накладывая себе рыбы с тушеными овощами. — «Сатрил» встает на ремонт, и надолго. Перенаправили меня к какому-то капитану Лумтаю, который стоит аж в Малой гавани. Не просветите ли, кто это такой?
На лице Заглара отразилось отчетливое недовольство.
— Одна из самых болезненных заноз в моей заднице… ох, простите, госпожа Тай! Бьюсь об заклад — едва ли не половина тех пряностей, что попадают в страну беспошлинно, ввезена на его «Деве-птице». При этом ни разу не оставил никаких улик, кроме косвенных, а их к делу не подошьешь. Когда-нибудь я все равно до него доберусь, но пока что… не пойман, значит, не вор.
— Капитан «Сатрила» предупредил, что Лумтай обдерет меня, как липку, — проговорил Джарвис с набитым ртом. Рыба госпожи Калин была удивительно вкусна.
— Правильно предупредил, — кивнул Заглар, наливая анисовки из высокого запотевшего графина. — За деньги эта рожа маму родную продаст. Дрянь-человечишко, лорд Джарвис, не хотел бы я, чтоб вы с ним связывались.
— А что, у меня есть выбор? — невесело отозвался Джарвис. — Или общаться с этой, как вы выразились, рожей, или сидеть и ждать, пока «Сатрил» выйдет из ремонта. А в августе погода уже потихоньку начнет портиться…
— Видно, и в самом деле выбора нет, — согласился Заглар. — Ладно, завтра сходите, побеседуете с ним, посмотрите, сколько он затребует. От спросу всяко вреда не будет… Ваше здоровье, почтенные гости! — он опрокинул в себя чарку с анисовкой и тоже потянулся к рыбе.
Джарвис вылил на голову последний ковш чистой воды и начал энергично растирать волосы льняным полотенцем, положенным в уголке заботливой госпожой Калин. И тут его, словно иглой, уколола внезапная мысль. Поначалу Джарвис отнесся к ней с изрядной долей недоверия, но чем дольше мысль пребывала в его голове, тем больше нравилась ему. В конце концов, принц еще прекрасно помнил, как его тело, порабощенное мечом Индессы, перестало ему подчиняться, и отнюдь не стремился к повторению этого…
Вытершись и одевшись, Джарвис поднялся по узкой лесенке наверх, где им с девушкой отвели по комнате. Только бы Тай, успевшая вымыться, пока он ходил на восьмой пирс, еще не ушла в Замок! Принц остановился у двери с вырезом в виде сердечка и тихонько, но отчетливо постучал.
— Кто там? — не сразу донесся голос Тай, уже сонный. — Вы, госпожа Калин?
— Нет, Тай, это я, — отозвался Джарвис полушепотом. — Можно на пару слов?
— Заходи, — милостиво разрешил сонный голос. — Только имей в виду, любовью здесь заниматься негде. Я на этой девичьей постельке еле одна помещаюсь.
— Тысяча демонов, да я и не думал об этом! — проворчал Джарвис, входя. Спаленка действительно была крошечной: узкая кровать, сундук и два столика — один совсем маленький, прикроватный, другой немного побольше, с ящичками и зеркалом — заполняли весь ее объем. Тай лежала в постели, натянув одеяло до подбородка, ее одежда занимала единственный стул, поэтому Джарвис был вынужден усесться на пол рядом с кроватью.
— У меня есть идея, — начал он без предисловий. — Если Берри должен присоединиться к нам на Скалистом острове, почему бы ему не использовать как вместилище для своей души тело Тано?
— Да ты с ума сошел! — протянула Тай, не выказав, впрочем, особого возбуждения. — С какой это стати?
— Очень просто, — начал объяснять Джарвис. — Не говоря уже о том, что мне весьма неприятно терять контроль над собой — существам моей расы вход на остров закрыт. Значит, я отпадаю. Остаешься ты. Но может случиться, что одного тела на двоих, да еще женского, вам окажется мало. А подчинять кого-то постороннего — лишние проблемы, лишние следы, да и захочет ли этот посторонний подчиниться? Так не проще ли притащить запасное тело с собой?
— И чем мы тогда будем лучше солеттских магов? — холодно уронила Тай.
— Да всем! — взорвался Джарвис. — Хуже, чем есть, мы Тано уже не сделаем, но с нами он хоть мир посмотрит. Зато, если Берри его уговорит, никакого конфликта двух сознаний в одной голове не будет — Тано парень послушный. И самое главное — Берри сможет находиться в этом теле столько, сколько понадобится.
Тай задумалась.
— Знаешь, некое здравое зерно в твоей идее есть, — наконец произнесла она. — Тано ведь действительно не слабоумный, у него нормальная неповрежденная голова, и значит, Берри мог бы залезть в нее без особых проблем. Уж кто-кто, а я-то слабоумных навидалась — вечно их к нам в монастырь таскают в надежде, что Белая Леди явит чудо и исцелит. Да что-то на моей памяти не являла ни разу… Так вот, в норме такого урода очень трудно чему-то научить. А Тано учится, как обычный маленький ребенок — несобранный, капризный, но тянется к новому и схватывает на лету. Думаешь, я просто так, от нечего делать ему показывала, как нож правильно бросают? Нет, я его проверяла…
— Ты-то сама откуда это умеешь? — перебил ее Джарвис. — Не женская ведь игра.
— А ты считаешь, что только мужчине может прийти в голову позабавиться ножом, которым он работает? — ответила Тай вопросом на вопрос. — Странный ты какой-то. Мы с девушками из монастыря, когда нас на заготовку трав посылают, порой целые турниры устраиваем по игре в ножички, и скажу не хвастаясь, я в них не последняя… Ладно. Может, ты и прав — Тано в самом деле неплохое вместилище для Берри. Но как мы выпросим его у родителей? Я уж не говорю о том, что в дороге пятилетний ребенок будет для нас такой обузой…
— Знаешь что, — произнес Джарвис, — сходи-ка ты в Замок и спроси самого Берри. Если моя идея покажется ему удачной, то уговорить Загларов всяко будет не труднее, чем твою матьнастоятельницу.
— Тоже верно, — вздохнула Тай. — Хорошо, так я и сделаю. А ты тогда ступай к себе и не мешай. Или, если хочешь, пошли вместе! — и звонко расхохоталась, глядя, как Джарвис после этого предложения стрелой вылетает за дверь.
— Ты не поверишь, но Берри даже подпрыгнул, когда я изложила твою идею! — произнесла Тай с несколько ошеломленным видом.
Они шли по набережной в сторону Малой гавани. Ночью прошел небольшой дождь, и булыжник под ногами влажно поблескивал — невысоко поднявшееся солнце еще не успело осушить мостовую. Ветер трепал волосы, оставляя на губах привкус соли и йода, утренний холодок заползал в открытые вороты рубашек.
— Говорит, что готов всю дорогу возиться с Тано за одну возможность чувствовать на лице свежий ветер, а на языке свежее мясо, — прибавила Тай. — А потом доставит до дома и сдаст родителям почти с рук на руки.
— После десяти лет в одиночном заключении я бы тоже согласился на любые условия, — усмехнулся Джарвис. — Да и ты, я думаю…
В Малой гавани и корабли стояли небольшие — мелкие торговцы да рыбаки. Большинство — потрепанные, потемневшие от времени, некоторые вообще непонятно как держались на плаву. Впрочем, к двухмачтовому суденышку, чей форштевень украшала поясная женская фигура в венце и с развернутыми крыльями, это, слава небесам, не относилось — посудина выглядела грязноватой и запущенной, но при этом вполне крепкой, способной выдержать любые передряги.
Грудь у деревянной особы, давшей название кораблю, была весьма выдающаяся, а глаза — по-коровьи большие и нахальные. «Не дева, а девка», — с усмешкой подумал Джарвис. Одно это уже немало говорило о владельце корабля. Но, как известно, на бесптичье и лягушка — жаворонок…
— Эй, на «Деве-птице»! — крикнул он, приложив ладони ко рту.
— Чего надо? — через борт перевесилась лохматая голова с мусором в волосах и неугасимой жаждой во взоре — той самой, которая обычно бывает после жажды вчерашней.
— Капитан Лумтай на борту?
— На борту, — кивнула голова. — Только дрыхнет. Три часа назад из борделя пришел и сразу завалился, как суслик в нору.
— Плевать, — решительно заявил Джарвис. — Буди. У нас к нему дело.
— Денежное? — ухмыльнулся матрос.
— А это будет зависеть от того, насколько он в состоянии соображать, — неожиданно подала голос Тай.
Им пришлось подождать с четверть часа, а то и больше. Наконец по сходням, слегка пошатываясь, сошел человек, чей возраст совершенно не определялся — это могли быть и сильно подержанные двадцать пять, и крепкие сорок. Национальность его определялась еще труднее — немыслимая смесь самых разных кровей. Желтоватый отлив смуглой кожи и характерная складка век даже вызвали у Джарвиса предположение, что в родословной капитана не обошлось без луррагских кочевников. Но это предположение было отброшено сразу же в силу его очевидной нелепости.
— Итак, вы меня все-таки подняли, — произнес капитан вместо приветствия. — Теперь давайте объясняйте, зачем вы это сделали и что я с этого буду иметь.
— Пассажиров берешь? — отрывисто бросил Джарвис, сам собой подстраиваясь под моряцкий стиль общения — лаконичный и бесцеремонный.
— А зачем вам именно я? — сощурился Лумтай. — В порту до хрена кораблей с куда большими удобствами.
— Затем, что нам до Скалистого острова, — сразу выложил суть дела Джарвис. — Проникся?
— Эге! — Лумтай отступил на шаг и окинул гостей цепким взглядом темно-карих блестящих глаз. Он был на полголовы ниже рослых Тай и Джарвиса, поэтому смотреть пришлось слегка снизу вверх, но было ясно, что это совершенно не добавляет капитану уважения к нежданным посетителям.