— Не трудитесь, лорд Эйеме, — запротестовала Нисада, когда Сернет приказал слугам готовить ужин на пятерых. — У вас, наверное, и запасов-то особых нет, а мы прекрасно поедим на постоялом дворе…
— Какой постоялый двор, когда тут пустует огромный дом? — удивился Сернет. — Неужели я не найду, где разместить сына и троих его друзей? Нет, я настаиваю на своем праве принять вас у себя! Чистого белья полно, служанки приготовят спальни…
Внезапно Джарвис ощутил, что на самом деле за поспешным и неловким гостеприимством отставного королевского советника кроется страх. Суеверный страх, что, отпустив этих людей, он больше не увидит их никогда в жизни и мало-помалу поймет — все это лишь привиделось ему в оглушительной тоске по сыну… Только видя их, разговаривая с ними, делая для них все, что в его силах, он утверждался в их реальности.
— Ох ты, у меня же все там — и ночная рубашка, и халат, и вообще… — растерянно выговорила Нисада, оборачиваясь к Берри. — Мне ж и в голову не пришло, что придется застрять тут на ночь… Может, послать Хольрана?
— Вот что, — решил Джарвис. — Вы с Берри оставайтесь тут и общайтесь со стариком — видно же, что он боится с вами расстаться. А мы с Тай и Хольраном по-быстрому съездим на постоялый двор, соберем вещи и расплатимся. Тем временем и ужин подоспеет. Ну как, согласны?
Все лица, включая Сернета, разом просветлели — Джарвис действительно нашел наилучший способ для разрешения возникшей неловкости.
Лаймарт захлопнул толстый фолиант с писаниями отцов церкви и хлопнул в ладоши, приказывая подать подогретого вина и печеных яблок с корицей — его обычный ужин в это время года.
Прошлой ночью он вызвал к каменному гонгу представительницу Белой Леди — так, на всякий случай, ибо был почти уверен, что обозначение «жрица из Новой Меналии» в устах королевы было не более чем фигурой речи. И все же следовало потянуть еще и за эту ниточку.
Белая оказалась незнакома ему — какая-то мать Файял вместо старой язвы Лореммин, с которой он имел дело прошлые два раза. Но еще большей неожиданностью для Лаймарта стало то, что, выслушав описание внешнего вида «целительницы» и ее спутника, Белая всплеснула руками и воскликнула: «Так вот куда их занесло! А мои люди уже с ног сбились искать этих двоих по всем горным деревушкам!»
Далее последовали полчаса непрерывных препирательств — впрочем, Лаймарт был внутренне готов к чему-то подобному. Воистину, только порождениям Хаоса могло прийти в голову сделать клириками женщин! Всем известно, что даже если они и не лишены способности связно мыслить, то уж, во всяком случае, не умеют видеть дальше своего носа и своих сиюминутных интересов. На все его претензии мать Файял отвечала, что помянутая особа — глава ее алхимической лаборатории, живет в монастыре едва ли не с рождения, ни в каких непотребствах не замешана, однако никаким особым жреческим могуществом тоже не обладает.
«Но, в конце концов, приготовление лекарств — такое же проведение в мир силы Белой Леди, как и духовные практики! И я требую — слышите, отец Лаймарт, ТРЕБУЮ! — чтобы эту женщину вернули мне под конвоем, живую и невредимую!»
«Почему вы так настаиваете на этом?»
«Да потому, черт вас возьми, что она — это доходы нашего монастыря! Знаете, какую прибыль дают нам ее изыскания?!»
В конце концов они с Белой расстались, так ни до чего и не договорившись. Вроде бы ее слова лишь подтвердили официальную версию — если меналийка всего-навсего хороший алхимик, значит, Нисада и вправду исцелилась силой своей веры. К тому же он, Лаймарт, сам проверил эту Миндаль и не ощутил исходящего от нее могущества… Но если меналийка никогда не занималась духовными практиками своего ордена, то как она вообще узнала о существовании княжны Лорш, сидя по свою сторону моря? Выходит, мать Файял сказала ему неправду… либо сама знает не все.
Возможно, Миндаль — подставное лицо, а главная фигура всей интриги — долгоживущий, лишь притворяющийся телохранителем. Но тогда зачем ему было увозить женщину, которой заведомо хватятся, если в Меналии есть тысячи других монахинь? Снова не сходится…
Однако час назад Лаймарта посетила мысль, перед которой все прошлые догадки показались ему детской возней в песочнице. Что, если сила нечестивой богини Хаоса точно так же не имеет власти над этой женщиной, как и силы богов Порядка?!
Невероятно? Однако разве проклятый Эрдан, вот уже полвека торчащий бельмом на глазу Порядка, не начал свою карьеру простым клириком Единого? А где случился один Эрдан, может случиться и второй. И тогда эта женщина — то же самое, только со стороны Хаоса…
Внезапно из приемной донесся какой-то нарастающий шум, дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет ворвался встрепанный человек в одежде ремесленника.
— Ваше преосвященство, они удирают! — выпалил он вместо приветствия. — Кто-то их спугнул!
— Как спугнул? — Лаймарту не было нужды спрашивать, о ком речь, ибо он лично отрядил этого человека руководить слежкой за постоялым двором, где остановились княжна Лорш и ее подозрительные спутники.
— Откуда мне знать, ваше преосвященство? Утром уехали куда-то все вместе, в карете — верховые лошади остались на конюшне, сам проверял. А сейчас вернулись только меналийка, нелюдь и слуга. Меналийка кинулась вещи собирать, слуга пошел за лошадьми, а нелюдь рассчитывается с хозяином. Да все так торопливо! Если просто уезжают — почему на ночь глядя, и где остальных двоих потеряли? Слишком уж похоже на бегство, ваше преосвященство! Шальо остался следить, а я — к вам со всех ног…
Лицо Лаймарта перекосила судорога. Пока он тут сидит и пытается докопаться до подоплеки происходящего, противник опять сделал неожиданный ход!
Секретарь патриарха лихорадочно перебрал варианты — и наконец принял решение.
— Срочно поднимай Кинка, — приказал он. — Пусть возьмет с собой трех-четырех головорезов поопытнее — меньшим составом они с долгоживущим не справятся. И не забудь предупредить, что работа без мундиров.
Слуга давно доложил, что ужин готов, но Сернет все не давал разрешения накрыть на стол, ибо Альманда и Джарвис задерживались. Берри то и дело поглядывал на огромные часы, стоящие на полу в гостиной, и даже Нисада мало-помалу начала волноваться.
Наконец вместо грохота колес по булыжнику с улицы донесся отчаянный цокот копыт, замерший как раз напротив особняка анта Эйеме. Не прошло и минуты, как в комнату влетел Джарвис, с ног до головы покрытый пылью бешеной скачки — и ладно бы только пылью!
— Лорд Эйеме, срочно вызывайте лекаря! — выдохнул он, в изнеможении прислоняясь к дверному косяку. — И еще… есть среди ваших людей кучер, который управится с каретой княжны?
— Ты ранен? — в испуге ахнула Нисада. — Господи, да ты весь в крови! А что с Тай?! Где ты бросил карету?!
— Не беспокойся, кровь на мне исключительно вражеская, — через силу усмехнулся Джарвис. — Ранен Хольран, и довольно серьезно. Тай цела и невредима, но не может высунуться наружу — ей…
— На вас что, напали грабители? — перебил его вопросом Сернет. — Но с какой стати?
— Если б это были грабители! — с непонятной злостью бросил Джарвис. — Скорее же, лорд Эйеме, а то парень истечет кровью!
…На обратном пути в карету уселась только монахиня-алхимик — Джарвис был вынужден ехать верхом, ведя в поводу лошадей Тай и Берри. Хольран, впервые оказавшийся в столице, то и дело останавливался — припоминал дорогу, по которой ехал утром, направляемый Танберном. Еще не окончательно стемнело, но сумерки уже сгустились, и фонарщики зажигали редкие уличные фонари, весьма условно разгоняющие тьму. Они миновали больше половины пути до особняка…
Внезапно из бокового переулка, слишком узкого для кареты, выехали четверо верховых и перегородили проезд. В руках у одного Джарвис заметил взведенный арбалет.
— Стоять! — приказал рыжеволосый детина в берете со сломанным пером — похоже, предводитель.
В ответ Хольран вместо того, чтобы натянуть вожжи, вскинул кнут, желая хлестнуть лошадей в надежде прорваться. Но не успел кнут опуститься на лошадиные спины, как звонко щелкнула тетива арбалета — и Хольран повалился наземь, зажимая рану в боку.
Джарвис упустил несколько драгоценных секунд, поскольку сейчас его меч, как на грех, был не на поясе — он сам приторочил его к седлу, чтобы не мешал сборам. Тем временем арбалетчик, отбросив свое оружие, уже соскакивал с лошади.
Принц выхватил меч — пусть не Зеркало, но все-таки прекрасный длинный клинок островной ковки, которому заведомо уступали ковыряльники нападавших — и вдруг ощутил за своей спиной чье-то присутствие… может быть, услышал какой-то шорох, лязг… На одной вбитой в мышцы выучке, плохо понимая, что делает, но веря интуиции, Джарвис резко пригнулся. Еще один арбалетный болт пролетел совсем рядом с его плечом и вонзился в шею лошади Берри, судя по всему, прямо в артерию — брызнул фонтан крови, животное упало и забилось в агонии.
Быстро обернувшись в ту сторону, откуда прилетел болт, принц обнаружил пятого нападавшего, подкравшегося с другой стороны переулка. Копыта его лошади были обернуты тряпками, поэтому разбойнику удалось подобраться практически бесшумно. И это яснее ясного сказало Джарвису, что нападение не случайно — кто-то ждал здесь, и ждал именно их, а не просто первую попавшуюся жертву… Враги Нисады? Карета-то ее!
Тело само собой перешло в боевой режим. Перекинув меч в левую руку, принц рванул с пояса кинжал. Конечно, до настоящего метательного ножа ему далеко, но все-таки при желании его можно использовать и таким образом, баланс позволяет… Самый опасный из них, видимо, Сломанное Перо… или нет? В любом случае он главарь, его и надо выбить первым.
Рыжий вскинул руку, наверное, желая что-то скомандовать своим, но тут кинжал Джарвиса вонзился ему в ключицу. Более не отвлекаясь на него, принц в два лошадиных прыжка оказался рядом со вторым арбалетчиком и покончил с тем несколькими ударами меча — оружие р