Первый он узнал сразу: Папсуккаль. Второй был незнакомый, глубокий и властный.
— Скоро они будут здесь, — сказал голос.
— Но учтите, — голос Папса был странно боязлив. — Вы должны выполнить обещание! Сама Астарта приказала вам отдать мне мой катой и мою долю арнума тоже!
— Не беспокойся, великий глашатай Ашшура, — снисходительно сказал голос. — Все ты получишь. Сейчас придут жрецы, схватят этого мальчишку, заберут его в Тир, там и рассчитаемся!
— Почему в Тир! Почему не здесь? Астарта такого не говорила!
— Великая Астарта не может вникать во все тонкости, правда? Детали на мне, а я решил так. Ты против?
Азрик кубарем скатился на пол. Он не мог поверить своим ушам — Папс, старый добрый Папс, его защитник — просто продал его неведомой Астарте? Как же так!
Мальчик всхлипнул, но постарался взять себя в руки. Понятно, что если его схватят — это конец всему. Он никогда не вернется к своим, его не выпустят. Он вспомнил слова Папсуккаля о том, что увиденное ими очень дорого стоит. Увиденное им, Азриком — так будет вернее. И эта неведомая Астарта вызнает все, а потом? Потом ничего.
Он заметался по комнате. Что делать? Схватил мешок — внутри все его добро, там же и арнум, такой ценный, там же и статуэтка — Азрику захотелось изо всех сил треснуть ею по стене, разбить на тысячу кусков. Но нет, это еще успеется.
Он приоткрыл дверь и выглянул наружу. Его сердце упало — он увидел трех крупных мужчин, чем-то неуловимо друг на друга похожих, в круглых шапочках и длинных одеяниях. Они смотрели на галерею, словно отсчитывая двери. Увидев его, подобрались и не спеша начали подниматься по лестнице.
Азрик захлопнул дверь и изо всех сил налег на защелку. Он оказался в ловушке.
Глава 10. Ловец губок
В деревню Чернозубый и компания пришли только утром. Тропинка, которая поначалу бодро повела их в правильном направлении, после выписывала кренделя и в какой-то момент начинала уводить их едва ли не в противоположном направлении. Не раз и не два Пульций, например, был готов вернуться, смирившись с безвозвратно потерянным временем, однако Чернозубый упрямо вел их за собой, и наконец они вышли к дороге, которую днем ранее одолел Азрик. Арцет указал им, где он находится, Чернозубый, памятуя прежние неудачи, кругом обошел постоялый двор, бросая шарик так и эдак. На этот раз ошибки быть не могло — мальчик действительно находился там.
На разведку послали Пульция и Кудру — оно осмотрелись изнутри и даже определили комнату, в которой находился Азрик — на втором этаже, над кухней. После этого оставалось лишь дождаться либо удобного момента для взлома, либо момента, когда он решит идти дальше, и перехватить его по дороге. Чернозубый и Рушка остались внутри, наблюдать за дверью, а Пульций и Кудра — на улице, приглядывали за внешней стеной, чтобы у мальца не было возможности смыться через крышу.
День обещал быть скучным — малец не вылезал из своей комнаты, деревенька жила своей сонной жизнью. Пульций аккуратно обрабатывал Кудру — рассказывал ему о злых духах, их кознях, опасности, от них исходящей, а также разных возможностях снять проклятье и необходимости довериться в этом деле именно ему и его господину. Кудра внимал и впитывал.
Вошедшая дюжая троица поначалу их внимания не привлекла — мало ли кто тут ходит. Но смотрели они в ту же сторону, а через минуту малец выглянул из своей комнаты. Выглянул, да и сразу захлопнул дверь — трое побежали по лестнице вверх, явно намереваясь его схватить.
Чернозубый ринулся за ними, Рушка свистнул переливисто и тоже выхватил кинжал. Троица затормозила, удивленно их разглядывая, тут в дверь ворвался Кудра, все понял и тоже ринулся вверх. Пульций замер внизу.
Разминуться на галерее было негде, так что все шестеро растянулись там, причем драться могли только двое. Рушка сцепился с последним в тройке, какое-то время они толкались, но тут не выдержали перила, раздался громкий треск, и они в обнимку рухнули на пол.
Чернозубый, выхватив кинжал, тут же ринулся на второго. Тот оказался в этих делах достаточно опытным — своего оружия у него не было, но он успел оторвать перемычку от сломавшихся перил и, орудуя ею как дубиной, не подпускал Чернозубого близко. Третий в это время яростно дергал дверь, которую малец, видимо, успел запереть изнутри.
Галерея угрожающе скрипела и раскачивалась, собираясь вскорости последовать за перилами вниз, на пол, где до сих пор возились Рушка и его соперник. Кудра стоял в полной растерянности — принять участие в схватке он не мог, мешала спина Чернозубого, да и сам он едва удерживал равновесие.
Чернозубый издал громкий вопль, резко наклонился и пошел в атаку. Противник крепко приложил его по темечку, но тот не обратил на это внимания — врезался головой ему в грудь и сильно толкнул. Тот попятился и столкнулся с первым, который тряс дверь, она как раз начала потихоньку отходить. Чернозубый, продолжая орать, наступал, размахивая кинжалом, побледневший Кудра стоял, изо всех сил держась за ручку другой двери — его конец галереи уже отходил от стены. Какое-то время он пытался удержаться, но тут что-то затрещало, и галерея окончательно рухнула — Кудра полетел вниз и разбил своим телом стол, в другом конце комнаты вместе с кучей пыли упали Чернозубый и оба его противника.
Их падение оказалось фатальным для Рушки — тот, что тряс дверь, приземлился прямо на него и, похоже, сломал ему шею. Счет жертвам сравнял Чернозубый, который, не растерявшись, воткнул кинжал лежавшего под ним противника. Так что встал он один — косматый, страшный, вопящий во все горло. Тот, что свалился на Рушку, с оставшимся в живых товарищем отступили к краю зала, вооружившись чем попало. Кудра, хромая и размахивая ножом, присоединился к своему главарю.
Пульций всю схватку простоял в ужасе, зажав уши руками. Но у него осталось достаточно присутствия духа, чтобы увидеть то, чего не видели сражающиеся — дверь в комнату мальчишки распахнулась, и стало ясно, что там его нет.
Противники медленно сближались, а Пульций, набравшись духу, выскользнул из зала на улицу. Он заметил бегущих к постоялому двору людей — скорее всего, подумалось ему, они будут не на стороне Чернозубого. Но его занимал мальчишка, и он побежал за угол.
Защелка легла ровно и плотно, но Азрик не тешил себя ложной надеждой — преследовали его люди явно не слабые, дверь высадят быстро, так что единственный путь к спасению — на крышу. Он обвязал мешок вокруг плеча и полез к раме. Руки тряслись. Толкнул еще и еще раз, открывая пошире. За дверью зашумели, но он не обращал на эти звуки внимания. Зацепился, подтянулся и полез дальше, проталкивая себя через узкую щель. На секунду мешок застрял, его окатила волна страха, он дернулся еще раз и наконец-то оказался снаружи.
На улице гулял ветер и собирался дождь — что было даже приятно, так как он уже взмок от волнения. Яростно извиваясь, он выполз на галерею. Встал на ней, держась за стену. Крыша была на уровне его шеи, на ней замерли двое — Папсуккаль, отвернувшийся, вроде как виноватый, и его недавний собеседник — франтоватый молодой мужчина, высокий, гибкий, с перекошенным лицом. Находчивость Азрика ему явно пришлась не по душе — он ругался вполголоса, потом вообще исчез.
Папсуккаль стоял на месте, смотрел в сторону. Азрик не обращал на него внимания — его полностью поглотила задача не упасть с совершенно разболтанной галереи — доски были гнилые и подламывались даже под его весом, перил практически не было.
Крыша соседнего дома была недалеко — можно было попробовать, разбежавшись, перепрыгнуть на нее. Азрик запыхтел, подтягиваясь, и кое-как вылез на крышу. Папсуккаль с беспокойством посмотрел на него.
— Не надо прыгать, разобьешься, — сказал он, уразумев, для чего Азрик отходит на противоположный край крыши.
— Отстань, — огрызнулся тот. — Первое, что я сделаю — это тебя самого разобью. На тысячу кусочков, — мстительно заявил он, видя выражение лица Папса.
Он примерился, разбежался и прыгнул.
Ему не повезло. Крыша была хилой, на ее краю оказалась не замеченная им выбоина. Он споткнулся и вместо того, чтобы полететь вперед, рухнул вниз. Галерея немного смягчила удар, хотя все равно он очень сильно ушибся, но не выдержала и обрушилась. Азрик полетел вниз.
Но до земли он не долетел, приземлившись в огромные руки великана, замеченного им ночью.
— Интересные подарки тут падают с небес, я тебе скажу! — голос у великана был, как ни странно, не громовой, а самый обычный. — И что это означает, спрашиваю я тебя?
— Чего? — пискнул перепуганный Азрик.
— Видишь ли, мой юный господин, — продолжал великан. — О нет, я вижу, что твоя нога повреждена и вот что я тебе скажу — тебе лучше оставаться там, где ты сейчас находишься.
Он легко приподнял Азрика, как-то странно, но довольно уютно умостил его у себя — словно соорудив колыбель из своих рук и груди — и широкими шагами пошел прочь от постоялого двора.
— Тебя, видимо, заинтересует, о каких подарках я тут толкую, — продолжил он, обращаясь к потерявшему дар речи Азрику. — А все просто. Ночь я, по некоторым житейским обстоятельствам, провел именно на этом постоялом дворе. И, знаешь ли, приснился мне сон. Некая странная женщина, вся в цветах и морской пене, странное сочетание, скажу я тебе — сообщила мне, что меня ждет подарок, и подарок этот упадет на меня с неба. Надо сказать, я не был этому рад — на рейде Тира такой подарок в виде молнии испепелил большой египетский корабль, я видел это своими глазами! Но я сказал себе — если тебе назначен подарок, то избежать его не удастся, поэтому все утро ходил по деревне и смотрел на небо. И вот дождался. Но что мне делать с таким подарком!? Кто ты, малыш?
В руках у великана было необыкновенно уютно и безопасно. А говорил он так чудно и быстро, что Азрик просто не успевал сообразить, что ему отвечать.
— Ну что же, я так скажу, подарок получен, значит ждать больше нечего. И меня больше ничего не держит в этом месте. Думаю, тебя тоже, как скажешь?