Кроме этого, золото принимали в храмах, но тамошний народ был скуповат, и эту возможность Чеснаб тоже отверг.
— Нам ведь не нужно делать вклад, скажу я вам, — толковал он. — Нам нужно просто получить звонкую монету.
Когда они добрались до Сидонской гавани, обнаружилось, что половина лавочек закрыта. Во второй половине, по словам вышедшего из одной из них рассерженного критянина, сидели не люди, а оводы-кровососы. Хаос, вызванный известиями о гибели Цезаря и непонятной судьбой Юпитера, привел к тому, что никто не хотел никому давать подлинную цену. По городу ходили самые дикие слухи.
— Словно с цепи сорвались, — говорил высокий, густо накрашенный критянин. — Мне надо возвращаться домой, еще вчера место на корабле стоило пять драхм, а сейчас мне приходится продавать браслеты! И за них предлагают такую цену, что я лучше по дну пешком пойду!
Чеснаб почесал в голове.
— Мы выбрали не лучшее время для торговли, скажу я вам, — проговорил он басом. — Что же делать, подарочки мои? Деньги на исходе.
Они решили сходить на всякий случай и на Буру, хотя Чеснаб считал, что это лишняя трата времени. Однако дойти туда они не успели — путь преградили два стражника, сопровождаемые писцом.
— Кто вы и откуда? — безразличным голосом спросил писец.
— Чеснаб, ловец губок.
— Это твои дети?
— Да, мои.
Писец внимательно посмотрел сначала на гиганта — тот был больше чем на голову выше всех троих, — потом на детей.
— Не похожи.
— Они под моим попечением.
Лиса вдруг резко развернулась и бросилась наутек. Повинуясь какому-то непонятному импульсу, Азрик сделал то же самое — только побежал в противоположном направлении.
Аполлинор привык вставать поздно, тем более, что вечером они засиделись с Мербалом. Игра в кости — увлекательное занятие, особенно когда выигрываешь. Так что первые попытки разбудить вызвали с его стороны непонимание.
— Уйдите все в Тартар, — не открывая глаз, заявил он обладателю громкого голоса, который призывал его проснуться. — Еще слишком рано.
— Сейчас ты сам туда пойдешь, — ответил голос. — Я не знаю, как вы, люди, считаете время, но у нас уже далеко за полдень.
Аполлинор открыл один глаз. Перед его ложем, едва не упираясь головой в потолок, стоял молодец в белом хитоне, с мощными руками и ногами и густой курчавой бородой. Еще он был прозрачным — не полностью, но тем не менее противоположная стена и сундук, стоящий около нее, виднелись отчетливо.
— Тебя не так-то легко найти, жрец! — недовольно заявил молодец, потом положил свою ручищу на плечо Аполлинора и потряс. Ощущение было странным: прикосновение чувствовалось, но было похоже на толчок тугой струи воздуха.
Аполлинор открыл второй глаз.
— Кто ты? — полюбопытствовал он.
— Меня зовут Мегарай, и ты, думаю, уже понял, кто я. Отец прислал меня узнать, как продвигаются дела. Если ты не исполнил его повеления — я вот прямо сейчас спущу с тебя твою шкуру.
Аполлинора словно ветром сдуло с ложа.
— О великий сын Аполлона, как же я рад тебя приветствовать…
— Замолчи! Отвечай! Поручение, что дал тебе отец, исполнено?
Жрец повалился на колени.
— Оно оказалось гораздо более сложным, повелитель! Дело в том, что искомому мальчику помогает некий злой дух, которого ни я, ни мои помощники одолеть не могут!
— Что еще за злой дух! — завопил Мегарай, размахивая руками. — Тебе всего лишь поручили схватить маленького мальчика, а ты вместо поисков спишь, а потом еще и выдумываешь каких-то злых духов! Думаешь, я тебе поверю? Готовься к смерти, смертный!
Мегарай начал нашаривать что-то у себя на поясе. Аполлинор завопил в ответ:
— О великий Мегарай, сын Аполлона, я обещаю тебе, что мальчик скоро будет у нас, и клянусь всем, чем можно, что не выдумываю про злого духа!
Он распростерся на полу, не решаясь поднять голову. Почувствовал несколько слабых тычков — видимо, Мегарай пытался его пнуть. Но потом сын Аполлона сообразил, что делать — жрец почувствовал, как что-то холодное вошло в него и схватило. Ему показалось, что его сердце остановилось.
— Нет, нет, великий Мегарай, — задыхаясь, сказал он. — Не надо!
Его отпустило. Он осторожно поднял глаза — Мегарай отошел на шаг и, кривя губы, рассматривал его.
— Когда поручение будет исполнено? — спросил он.
— В ближайшее время, мой господин!
— Ладно, — махнул рукой сын Аполлона. — Если при нем будет дух, я разберусь. И учти: я рядом!
Он вдруг словно потерял цвет, стал совсем прозрачным и исчез.
Аполлинор с трудом поднялся с пола. Он обмочился, так что пришлось снимать, комкая, одежду и звать слуг. Которые, естественно, о произошедшем ни сном ни духом. Аполлинор распорядился наполнить ванную и, приведя себя в порядок, послал узнать, где Мербал и что он делает.
Мербал был в храме Ваала. По словам слуг, как раз занимался поисками мальчика. Недалеко: Аполлинор отказался от носилок, прошелся пешком. Застал своего нового друга в окружении помощников, один как раз докладывал.
— Двоих видели, сопровождались здоровым таким мужиком, он сказал, что ловец губок. Детки брызнули в сторону. Одного поймали, девочка. Она здесь, внизу. Второй убежал. Этот ловец тоже удрал.
— Убежавший — мальчик?
— Вроде бы да.
— Под описание подходит?
— Под такое описание все подходят, — заявил писец.
— Еще удравшие были?
— Нет, в районе порта больше никого. Их всех осмотрел Прим, который видел мальчишку в деревне. Нашего нет.
— А удравший?
— Так он же удрал!
— То есть тут только девчонка?
Служки закивали. Мербал вздохнул — увидев Аполлинора, заулыбался и махнул рукой, мол, сейчас.
— У нее что-то с собой было?
Перед ним поставили очень старую, полустертую статуэтку высотой в полторы ладони.
— Только это.
Мербал внимательно осмотрел ее, погладил.
— Интересная вещица. Где взяла, объяснила?
— Нет. Молчит.
— А про убежавшего?
— Тоже молчит.
— Ладно, пусть помолчит. Попозже с ней поговорю. Все свободны, все знаете, что делать.
Все разошлись. Мербал, раскинув руки, подошел к Аполлинору.
— Как видите, делаем все, что в наших силах. Думаю, что скоро смогу вас порадовать!
— А я вот вас не порадую, — мрачно ответил Аполлинор. — Только что меня посетил эмиссар моего покровителя. Выразил крайнее беспокойство задержкой поисков. Сказал, что примет меры, если искомое не будет найдено. При этом у него очень большие полномочия.
— О! То есть вас почтил своим посещением один из бессмертных богов?
Мербал заискивающе поклонился. Аполлинор приосанился.
— Да. Для вас это, вероятно, в новинку, для меня же — обычное дело. Я могу лишь сказать, что ни вам, ни даже мне, наверное, не поздоровится, если мы не примем самых срочных мер к розыску.
— Они уже принимаются, уверяю вас. Остались буквально считанные часы!
К ним неслышно подошел один из храмовых служек. Почтительно приветствовав Аполлинора, он прошептал несколько слов на ухо Мербалу. Тот кивнул.
— Мне необходимо отойти ненадолго. Вернусь как только смогу. Надеюсь, что быстро. Вы можете остаться здесь, сюда стекаются все новости — и пойманные мальчики тоже, ха-ха.
Чеснаб отыскал Азрика уже вечером. Встретились они неподалеку от дома, где жил Чеснаб — Азрик прятался везде, где можно, но в дом заходить боялся.
Гигант был мрачен.
— Лиса убежать не смогла, — сообщил он. Потом, помолчав, спросил. — Это тебя ловят? Продолжают ловить? Как в деревне?
Азрик кивнул.
— Ты что-то натворил?
— Нет. Просто я видел что-то, что не должен был.
Они поднялись в каморку. Чеснаб уселся у стены и уставился в пол. Азрик начал копаться в мешке и обнаружил пропажу Папса.
— Чеснаб, — прерывающимся голосом спросил он. — А где… тут была статуэтка? Мой семейный талисман?
Чеснаб пожал могучими плечами.
— Я не трогал.
Азрик обыскал всю каморку — нигде ничего не было.
— Кажется, ее взяла Лиса. Да, точно, положила в свой мешок.
— Зачем?
— Ты вышел первым, а эта статуэтка стояла в углу, она сказала, что ее надо носить с собой, и взяла. Хотела, наверное, тебе отдать, но потом помнишь: все попадали, вот она и забыла.
Утренняя находка сильно испугала Азрика, а облава показала, что от него не отстанут. Нужно было как можно скорее уходить отсюда. Исчезнуть, раствориться. Они искали его с помощью этого шарика — теперь он у него! Только бы удалось убраться из города… но ему нужен Папс!
— Надо ее выручать, — дрожащим голосом сказал Азрик.
— Это-то конечно, — Чеснаб, похоже, считал это естественным. — Я сейчас думаю, как это сделать.
— Куда ее повели?!
— В храм Ваала, кажется. Этот писец оттуда. Я их знаю. Неприятное место.
— Так пошли туда!
— Скоро ночная стража.
— Да и плевать!
Чеснаб посмотрел на него.
— Подарочек к подарочку, — грустно сказал он. — Думал, вы мне на счастье, но что-то, я тебе скажу, начинаю в этом сомневаться.
Он встал.
— Пошли.
Мербал ушел надолго. Аполлинор потоптался около его кресла, потом посмотрел на работу стражи — они приводили детей, рассматривали их и тут же отпускали, нужного мальчишки среди них не было. Потом спустился ниже. Здесь было тихо. Чернозубый сидел в своей клетке, вроде как спал. Из одной из камер доносилось всхлипывание — видимо, там сидела девочка, про которую говорил Мербал. Никакого интереса к ней Аполлинор не испытывал.
— Чего бродишь? — хохотнул вдруг Чернозубый. — Иди сюда, поговорим.
— Не о чем нам с тобой говорить.
— Еще как есть о чем. Твои новые друзья, как я понял, просто с улиц всех ребятишек сметают? Так я тебе скажу — ничего у них не выйдет.
— Еще как выйдет!
— Посмотришь. Пяточки-то тебе, небось, уже поджаривает?
Аполлинор вздрогнул и впился взглядом в бандита. Неужели тот знает о визите Мегарая? Нет, откуда.