…Кстати, верблюда то он взял всего одного. Конкретно своего. Других не тронул. Интересно, это такая щепетильность истинного оуоо или какой-то хитрый расчет? Ведь даже если он думал, что остальные верблюды будут его сдерживать, мог бы просто прирезать остальных… Хотя нет. Для аиотеека это невозможно. Так что у нас все еще имеется двенадцать трофейных верблюдов и еще тот, что я подарил Мордую.
Ну все, надо пойти спросить у Лга’нхи, чего там высмотрели наши следопыты… Хотя стоп! Струйка крови не может вытекать из тела, убитого больше суток назад. Значит, либо грохнули Мнау’гхо совсем недавно, либо он еще жив.
Подбежал к телу. «Покойный» оказался еще вполне теплым, а клинок фест-кийца, который я поднес к его рту, за неимением зеркала, быстро запотел.
Рявкнул на стоящих вокруг ирокезов, и, перекатив тело на принесенную шкуру, мы потащили его к моему костру.
— …Ну, чего узнали? — спросил я у подошедшего Лга’нхи, утопая взглядом в заветном медицинском сундучке Эуотоосика… Честно сказать, я даже не знал, что лечить, не говоря уже о том, что «чем», и смутно надеялся что вид медицинских инструментом мне это подскажет.
— Ушел в степь, — коротко ответил мне Лга’нхи. — Сразу отсюда поехал на север и на запад.
— Ну да. — Думаю, переедет ту гряду холмов и поскачет за своими прямо на север, — задумчиво сказал я, остановив свой взгляд на единственной штуке, которая относилась конкретно к лечению головы… Вот только воспользоваться мне было как-то боязно.
— А как думаешь, сможем перехватить? У нас ведь тоже тут куча верблюдов, сядем на них и…
— Верблюд шибко долго быстро бежать не сможет, — ответил мне главный, среди ирокезов, эксперт по верблюдам. — Человек… степняк, (поправился он). — Может бежать долго и быстро. Мы его и так догоним! Да он же ведь еще и косой на один бок.
— А вдруг он притворялся? — внезапно пришла мне в голову мысль. — Делал вид, что толком ходить не может, а сам уже и вылечился давно?
— Неужто он тебя обмануть бы смог? — Безграничное сомнение в подобной возможности, конечно, очень мне льстило, но тем не менее отметать подобный вариант лишь из собственной дури не стоило, — это могло бы стоить жизни кому-то из моих соплеменников.
— Он ведь тоже шаман, — коротко и самокритично ответил я нашему Вождю. — Может и обмануть!
…М-да. А ведь похоже, придется воспользоваться этой хренью для трепанации. Там ведь по любому череп проломлен, и когда я обследовал рану, чувствовалось, как двигаются осколки. Да и Эуотоосик вроде еще раньше, когда я был у аиотееков, упоминал, что бывает полезно просверлить дырку в голове в подобных случаях…
— Чего? — переспросил Лга’нхи, услышав мое бормотание.
— Говорю, — Мнау’гхо лечить надо. — Сложное колдовство это будет, даже и не знаю, получится ли у меня?
— Мнау’гхо пленника упустил! — в голосе нашего Вождя послышались нотки, не предвещающие для бедолаги Мнау’гхо ничего хорошего.
— Он не виноват, — постарался я защитить бедолагу от начальственного гнева… Не то чтобы я на него и сам не злился, — просто жалко стало парня. Вечно ему достаются все тумаки и шишки. Ну да, — дурак! Так ведь это вроде не преступление.
…Эуотоосик — шаман, он воспользовался тем, что моя сила ослабла во время обряда, и околдовал Мнау’гхо, — с важным видом сказал я. — Так что его ругать не за что… Ты лучше скажи, как этого поганца ловить будем?
…А сам тем временем бросил в кипящий котелок скальпели, иголки, фрезу и крышечку из медицинского набора Эуоотосика и начал аккуратно стирать кровь с затылка раненого и смазывать место предстоящей операции раствором с запахом йода, что нашел в аптечных запасах беглого коллеги. Хорошо хоть, что Мнау’гхо перед обрядом дележа добычи и братания тщательно побрил голову, так что хоть с волосами разбираться не пришлось.
…Если бы я еще знал, что делаю! — Хотя в принципе коллега мне и рассказывал, как это делается, но одно дело слушать инструкции и совсем другое — делать самому.
…Вроде бы сейчас кровь должна заполнить черепную коробку больного и типа создать сильное давление на мозг. А если просверлить дырку, то это позволит крови слиться и перестать давить на мозг, при условии что у пациента вообще есть мозги… Возможно, это, конечно, и полный бред, выплывший из обрывков эпизодов просмотренных медицинских сериалов. Но ведь и Эуотоосик клятвенно уверял меня, что это помогает… Иногда.
В этот момент подошли другие старшины, и пока Лга’нхи сообщал им о текущем положении дел, я подрезал кусок скальпа с раны, и Витек, подцепив его клещами, оттащил в сторону.
Старейшины начали прикидывать, как бы лучше изловить беглеца, а я, приладив фрезу, представлявшую из себя что-то вроде неглубокой чаши с зубчиками по ободку, насаженное на некое подобие дрели, начал одной рукой давить на набалдашник на противоположном конце, а другой двигать своеобразный смычок, приводящий весь этот ужас в движение. Хорошо хоть пациент был без сознания, и не пришлось приматывать его к операционному столу… которого у меня, кстати, не было… А я ведь блин, предлагал Эуотоосику идею нормального коловорота и даже схему рисовал. А догадаться сделать такую несложную фигню не догадался. Все со шлемами игрался, дурень!
…Когда раздался звук фрезы не столько режущей, сколько скоблящей череп, все переговорщики замолкли, и даже бесстрашный Лга’нхи малость сбледнул с лица. Я его понимаю — самому охота упасть в обморок, да шаманский долг не позволяет.
…Ну вроде все, пропилил. Теперь аккуратно вытащить обломки кости из под фрезы и повернуть больного набок… Ага, кровь пошла из дырки, будем надеяться, что так и надо. Теперь прилаживаем золотую пластинку (не ржавеет!), закрываем лоскутом кожи, зашиваем, замазываем обеззораживающе-заживляющими мазями, заматываем… Вроде дело сделано. Даже со лба Осакат, которая лишь подавала инструменты, градом стекает пот, у Витька дрожат руки, а я так вообще чувствую себя полностью вымотанным.
— …Так чего вы там решили-то? — спрашиваю у Лга’нхи.
— Двумя группами пойдем. Одна прямо по следу, а другая наперехват.
Я лишь согласно кивнул головой. Предлагать себя в состав одной из групп я не стал. Старенький я уже, чтобы по степям бегать. Да и ноги коротковаты от рождения.
У меня еще хватило сил, малость отдышавшись, провести вдохновляющий обряд для уходящих в погоню воинов. Пропел им «Земля в иллюминаторе», дарующее всевидение словно бы глазами орла, летящего над степью, и «Погоня-погоня-погоня» из «Приключений неуловимых» для бодрости ног. Потом мысленно помахал вслед платочком и пошел поваляться, — все-таки эта чертова медицина выпивает из нас, профанов и дилетантов, слишком много сил.
…Но не успел я даже толком заснуть, прибежал гонец от Мордуя, и по сравнению с новостью, что он принес, побег Эуотоосика был сущей детской проказой. К нам едет Леокай! Как Леокай? Почему Леокай?! Почему Леокай обязательно к нам, и так измученным побегами и операциями? Право, так нечестно!
Хорошо, что хоть успел придавить взглядом к месту, на котором они сидели, горе-любовничков! — А то у них уже чувствовался порыв бежать куда-то подальше отсюда… То-то бы удивился Эуотоосик, увидев, как его верблюда обгоняют двое этих прощелыг и чешут в сторону бредущей на север Орды аиотееков!
— И где сейчас пребывает Великий Царь Царей Могущественного Улота, мой дорогой друг и наставник Леокай? — как бы невзначай спросил я у гонца.
— Четыре дня назад он вошел в наши земли со стороны Иратуга, — радостно поведал мне этот непонятно чему радующийся придурок. — Сейчас, должно быть, уже в пяти-шести днях от Крепости. — Он особо упомянул, что хочет видеть тебя, шаман Дебил, и свою внучку Осакат с ее новым мужем.
— Хм… — чуть не поперхнулся я. — А откуда он вообще знает, что мы тут?
— Так ведь… — даже будто бы удивился гонец. — Тогда еще, перед тем как вы пошли на битву с верблюжатаниками, Мордуй послал радостное известие о вашем прибытии в Улот. Потому как от Леокая еще по осени гонец был, который сказал, что Царь Царей Леокай очень огорчен вашей пропажей и шибко печалится о судьбе своей внучки и ее родственников!
— …А много ли людей взял с собой в это путешествие Великий Царь Царей Леокай? — опять начал я осторожно выспрашивать подробности. — А то вот даже и не знаю, сколько подарков надо готовить для дорогих гостей!
— Да вроде немного, — слегка опешил от такой предусмотрительности мой собеседник. — Полный человек людей, наверное, взял с собой Царь Царей Леокай. — Потому как брать меньше не подобает его царскому достоинству!
…Так ведь и сказал, гад, — «не подобает его царскому достоинству!». Как будет «двадцать», он не знает, а «не подобает его царскому достоинству» — это всегда пожалуйста… Если бы математика развивалась такими же темпами, как и искусство лизоблюдства, калькуляторы пришлось бы изобретать еще динозаврам!
Ну и что тут прикажете делать? Нет, конечно, можно и сбежать. Вот только тогда о козырянии родством и дружбой с Царем Царей могущественного Улота можно будет смело забыть. А ведь что там ни говори, а девяносто процентов политических и экономических ништяков, что достались мне и ирокезам за последнее время, удалось стрясти именно с этого ништякового дерева.
Тогда надо умасливать дедулю. И чем? Правнучком его особо не умаслишь. Судя по тому, что я видел в его Дворце, у него этих правнучков уже на полную оикия хватит.
Да, правнучки и родственные чувства для Леокая еще далеко не аргумент, если не снабжены довеском в виде политической выгоды. Вот-вот, именно это самой «политической выгодой» и надо давить на психику могущественного Царя Царей!
…Мы отвели угрозу очередного нашествия аиотееков от его земель. А потом еще и побили их! Ура! Ура! Ура???
А победили ли? Вот сейчас вернется Эуотоосик с армией отморозков, да еще и дико озлобленных потерей своих волчехвостых и бронзоволиких, и будет у нас «победа» в дисциплине «за лучшее подражание дохлой рыбке».
Шлемак подарить? — Выгоды от их изготовления и реализации дед оценит. Но, боюсь, не настолько высоко, чтобы простить предательство.