…Вот только у меня на душе как-то неспокойно и мандраж нервический во всем теле отчего-то присутствует. …Пойти что ли попинать командный состав, чтобы скорее приводили своих вояк в чувство. Оно конечно, дикари — ребята крепкие, они и с жутким похмельем будут драться так же яростно и свирепо. Вот только битва нам предстоит очень серьезная, и разбазаривать свои силы по пустякам не хочется…
Однако, вопреки моим опасениям, уже к полудню все войско не только поднялось на ноги, но и презрев похмелье, вчерашний пережор и прочие телесные слабости, сумело переместиться на десяток километров, к месту предстоящего боя.
Разведка, малость обиженная тем, что ее исключили из вчерашнего праздника, уже донесла, что аиотееки не стали делать крюк, обходя озеро стороной, и не пошли путаться между холмами, а двигаются в нашу сторону и будут тут буквально через сутки. Так что пора было начинать действовать.
Для начала я порекомендовал Лга’нхи вызвать на совет всех Вождей и провести этот совет прямо на поле боя, чтобы можно было, тыкая пальцем, указать каждому конкретное место, где будет биться его отряд, и оговорить то, что им предстоит сделать. А пока они собираются и идут, кратко поведал братцу о придуманном мной плане.
…Блин. Увы, но те времена, когда Лга’нхи заглядывал мне в рот и верил, что моими устами говорят Духи, уже канули в лету.
Нет, он продолжает верить что Духи общаются со мной и подсказывают умные мысли (а иначе откуда им взяться-то у дебила?). Вот только я ведь сам в последнее время требовал он него думать своей головой, так что все мои идеи он отныне принимал достаточно критично.
Потому-то, постепенно подходящие Цари и Вожди вместо благообразной беседы двух Великих заставали нас за жарким спором, …и немедленно в него включались.
И таким вот незатейливым образом, собственно говоря, и была составлена диспозиция предстоящей битвы.
К моему большому изумлению, проще всего оказалось с песиголовцами. Я почему-то думал, что они начнут брыкаться и кочевряжиться, поскольку не имели ни малейшего представления о дисциплине. А они преспокойненько согласились спрятаться в холмах и сидеть там до тех пор, пока им не подадут сигнал звуками кол’окола и густым сигнальным дымом из расположения наших войск.
— …А что ты удивляешься, Дебил. — Разрешил после окончания Совета мои сомнения Царь Царей Леокай. — Мы же один раз послали их к вражескому войску и рассказали способы, как взять там богатую добычу. Они ее и взяли. Так что теперь будут верить нам, пока мы их не разочаруем… — И при этом строго так посмотрел на меня, словно бы из всей нашей банды Мудрецов я был единственным слабым звеном, от которого можно ждать лишь нелепых ошибок и грубых ляпов.
…Да уж, куда сложнее было убедить «благородных» горских Царей занять предписанные им позиции и строго следовать Плану. Причем самые большие разборки, естественно, шли за право сразиться в самом пекле боя. Не потому что все так радели за дело Союза и погибель аиотеекских захватчиков. …А потому как Мана!!!!
Не так уж эти аиотееки и богаты, чтобы продвинутые горцы рассчитывали взять с них реально большую добычу. Думаю, тот же Леокай уже давно подсчитал баланс вероятных потерь и прибылей, и лишь горько вздохнул да развел руками.
Так что, если уж драться с такими опасными врагами, как аиотееки, то лишь ради приобретения Великой Маны! А отсиживаясь в кустах или шпыняя на поле боя всяких там слабаков и убогих, Великой Маны не получишь.
Так что вытребовать для ирокезов права сдерживать главный удар верблюжачьей кавалерии, стоило мне множества усилий.
Не то чтобы я особо рвался схватиться в бою с самым сильным и опасным противником. Просто тренировки и экзерциции на маневрах это одно. А вот выдержать вид несущегося на тебя стада огромных зверюг, не говоря уж о копьях сидящих на зверюгах всадников, и не побежать в панике назад или не сдриснуть в сторону — это вот уже совсем-совсем другое. Тут нужна даже не столько смелость, сколько привычка и выдержка. У ирокезов она была. А вот за остальных я так уверен не был. Так что ринулся в бой за ради Славы и Репутации как последний спортсмен.
Увы. Рациональные доводы, вроде того, что мы уже неоднократно дрались с аиотееками-оуоо и знаем как их побеждать, тут не котировались. Так что, пока я не привел аргумент, что собираюсь задействовать против верблюжатников свою Магию, высокую честь помереть под верблюжьими копытами нам никто уступать не хотел. Худо-бедно уговорил.
Потом начались очередные проблемы, но уже с обратным знаком. Подготовка позиций для битвы заранее тут также проходила по разряду магии. Так что копать ямы и вбивать колья было предложено шаманам, которые что-то в такой магии смыслят. Что, в переводе с нагло-местного наречия, означало — сам Дебил и вкалывай.
Но тут уж впрягся Леокай, которому я суть этой «магии» объяснял еще два года назад, и как-то так повлиял на зарвавшихся Вождей-Царей. …Причем сделал это столь блестяще, подчас умудряясь сочетать в одной фразе и угрозу, и лесть, и обещания, что я чуть слюной не истек от зависти. Силен был дедушка Леокай! Ох, силен!
Еще внезапно проблем подкинул Мокосай. Ему надо было реабилитировать перед всем миром свое царство за грехи предшественника. Ибо клеймо «негостеприимного хозяина» все еще довлело над этим народом, а некий шаман обещал ему, что пятно это можно смыть кровью в Великом Сражении. …Собственно за этим он сюда и пришел. А для того чтобы смыть пятно, подвиг, который должны были совершить иратугцы, должен быть воистину грандиозен и запоминающийся. Так что я (все время я) обязан был ему этот подвиг обеспечить.
Я пообещал, что сделаю. Потом мы еще ругались и спорили часа три, а потом пошли вручную изменять ландшафт местности, обеспечивая себе безоговорочную победу.
И вот… Нет, не на следующий день, а еще через два дня, которые понадобились Орде, чтобы неторопливо дойти и расположиться на берегу озера, поставив свой лагерь километрах в десяти от нашего.
По местным меркам — это уже было почти в упор. Учитывая, что даже наш временный и оттого суперкомпактный лагерь раскинулся не меньше чем на три-четыре квадратных километра. …Скотину надо кормить. Да и не любят местные ребята чересчур близкого соседства даже с хорошими друзьями.
…И вот тут мне словно кто-то отвесил увесистый и звонкий подзатыльник! Я даже вскочил с шкуры, изображающей мою постель, и начал испуганно оглядываться по сторонам.
…Вот ведь гадство… и отсутствие реального опыта управления такими массами народа. Все продумал. И кто где стоять будет, и какие действия смогут предпринять аиотееки, сигналы, команды и даже пути возможного отхода догадался наметить.
…Вот только не продумал, сколько времени нам понадобится, чтобы выйти на поле боя!
Народ-то местный, как наши, так и, насколько помню, аиотееки, просыпаются обычно с первыми лучами солнца. Не раньше и не позже. …Инстинкт у них такой за долгие тысячелетия эволюции выработался.
И что это значит? А значит это, что проснемся мы одновременно с аиотееками и начнем неспешно собираться, готовясь к битве. Тут-то аиотееки и вдарят!
Почему я решил, что именно тогда они и вдарят? Ну, во-первых, опыта построения войск и проведения больших битв у них намного больше. Так что пока наши только успеют проморгаться и подумать о начале построения, аиотееки будут уже готовы. Готовы просто потому, что у них гораздо больше опыта в подобных делах. …Это как я первый раз надевал доспех, путаясь в ремешках и завязках, а теперь влезаю в него чуть ли не быстрее, чем в обычную майку Там. А с ремешками и завязками справляюсь чисто автоматически, думая о чем-то абсолютно другом.
Так что мы, какими бы опытными вояками себя ни считали, по сути своей еще настоящие желторотики. И потому, даже начав одновременно, к финишу наверняка придем с заметным опозданием. А много ли надо вражескому войску, чтобы пройти эти жалкие пять-шесть километров и ударить по только начинающим выстраиваться войскам? Час, максимум — полтора.
А то и вовсе, пройдут аиотееки столь оберегаемую и «минированную» горловину хотя бы силами кавалерии до того, как мы успеем занять свои места, и обрушатся на едва проснувшийся лагерь. И мало того что все подготовительные работы прошлых дней подут насмарку, так еще и бить нас будут не как «цивилизованных» воинов, умеющих и воевать и погибать в строю, а как тупую толпу дикарей. Обидно вдвойне!
…А еще я помню разговоры с Эуотоосиком и нравоучения-похвальбы Асииаака, что «аиотееки нападают на врага подобно ястребам и соколам — стремительно и беспощадно».
Так что тут никто не будет долго и нудно ждать, пока противник соизволит встать в позитуру и отсалютовать клинком. Все-таки, какой бы несовершенной ни была верблюжья кавалерия, а наличие дополнительных четырех длинных и сильных ног, подразумевают стремительность и скорость. Это другой тип мышления и совершенно другая стратегия войны — ставка не на силу, а на скорость…
Вскочил, глянул на луну, время было самым неподходящим. Чтобы быть готовым к битве на рассвете, надо встать за пару часов до него. А пока что у нас только начало ночи, и до раннего подъема еще часов пять.
…И что мне делать эти пять часов? Ложиться досыпать, проворочаться полночи от волнения, довести себя до изнеможения и отрубиться, чтобы проснуться как все на рассвете, прошляпив нужный момент?
Или намеренно не спать всю ночь, чтобы потом идти в бой с тяжелой головой и слипающимися глазами? …Вот ведь ж блин! — все детство считал, что будильник это самое ошибочное изобретение человечества, без которого ему было намного проще жить. А вот теперь горько жалею, что такого будильника у меня нет. …Блин, что же делать, чтобы и войско наше не подвести, и сынишку сиротой не оставить.
О! Кстати!!!! Растолкал Улоскат и велел ей бдить всю ночь возле сынишки, а меня разбудить когда луна окажется во-о-он над тем вон холмом. Зачем все это, объяснять не стал. Пусть тревожится, тогда точно не заснет. Понимаю, что жестоко и нехорошо, но что поделаешь, я ведь не из большой душевной подлости все это делаю и не ради тупого прикола. Для всех стараюсь! …Сколько же идиотской суеты из-за отсутствия такой простой и обыденной вещи, как будильник, изобрести что ли? …Чтобы меня возненавидело все местное человечество…