Вот такие вот пироги. И что из всего этого следует?
1. Похоже, аиотееки решили прочно осесть на Реке и теперь медленно но упорно подгребают под себя все окрестные земли, включая побережье. Вон, даже в Змеиной Бухте какой-то свой не то форпост, не то факторию организовали.
Но поскольку всерьез контролировать побережье им пока явно не по силам, то пока только, подобно русским князьям, аиотееки ходят на полюдье. Да и берут сущие крохи. Два мешка сушеной рыбы и горсть жемчужин для семейства, где одиннадцать взрослых мужиков — это и впрямь весьма необременительный налог. Но, по всему видать, аиотееки опытные эксплуататоры и понимают, что коли сразу взяться за дело ежовыми рукавицами, потенциальные налогоплательщики тупо разбегутся. А вот если их приучать платить налоги понемногу да по чуть-чуть… Глядишь, лет через десять можно уже и по три шкуры драть.
Ну и попутно начали местное население ставить в зависимость от привозимых товаров. Ежели пофантазировать, то, регулярно поднимая количество необходимого для уплаты налога жемчуга, можно заставить прибрежников оставить рыбную ловлю и вплотную заняться именно его добычей. А харчи и прочие товары закупать привезенные аиотееками, платя за них все тем же жемчугом. Так что вскоре нету жемчуга — сидишь голодным. Не приехали аиотееки с товарами — опять же, подыхай с голоду.
Может это все, конечно, лишь фантазии излишне продвинутого во всяких там подлянах жителя 21 века, и таких замыслов наши черноволосые друзья не таят… Но что-то похожее явно происходит!
2. Про нас они знают. Причем, узнали даже несколько раньше, чем мы успели надрать задницу Большой Орде. Вопрос, откуда?
Видать, даже несмотря на беспокойное время (будто тут оно спокойным бывает) караваны вдоль побережья все-таки ходили… Может, даже из самой Вал’аклавы. А может, наоборот — в Вал’аклаву. Так что кой-какой информацией, в том числе и про нас, смогли разжиться.
Вопрос намба ту: случайно ли аиотееки узнали про нас? Или у них есть какая-то служба, которая опрашивает проезжающих мимо купцов да собирает сплетни по окрестным землям? Тогда может так получиться, что караваны в Вал’аклаву ходят не просто так, а в каждом из них сидит некий смышленый парнишка, работающий на врага. Который, например, проплывая мимо Улота или нашей Ирокезии, перебазарил с парой-другой рыбачков и те, естественно, поделились с ним новостями об очередной дурацкой затее этих беспокойных ирокезов. А в том, что половина побережья про нее знает, можно даже не сомневаться — хранить тайны местные ребята по-прежнему не умеют.
…Скажете, бред и паранойя? Однако, судя по всему, у Мит’окока такая служба была. У дедушки Леокая точно есть, причем функционирующая весьма умело. Вот насчет Мордуя не знаю, однако он тоже как-то умудряется довольно быстро по местным меркам узнавать все новости. Так что чувствую, что Ортай там не только говорильней да раздачей подарков занимается. Так почему бы подобной Службе не быть и у аиотееков?
Потому-то, пожалуй, стоит крепко задуматься, случайно ли не более чем десять дней назад тут появился дозорный отряд аиотееков-оуоо?
Для начала расспросил Кор’тека, потому как никого, кто ведал бы больше него о творящихся на море делах, я не знал. Кор’тек суть моей идеи ухватил быстро. Оказалось, что для него все это никакое не откровение и точно не ноу-хау. И он, регулярно плавая с караванами Улота, делал что-то похожее для дедушки Леокая. Так что как на полного идиота (чего я, признаюсь, опасался) он смотреть на меня не стал, а, пошевелив извилинами, подтвердил, что пара-тройка прошедших мимо нас караванов вполне могут вызывать законное подозрение.
Да и без этого скорость распространения слухов по побережью столь высока, что лично он нисколько не сомневается, что живущие на Реке люди знают о существовании нашего племени.
— Знают, не знают… — вклинился в разговор Лга’нхи. — Чего об этом раздумывать? Тут целое поселение аиотееков рядом, возьмем языка и хорошенько расспросим.
— А еще те, что в степь ушли, — подключился Нит’кау. — Надо бы их выследить, а то нехорошо, когда за спиной кто-то ходит.
— Однако, разведку посылать надо, — согласился с ним Лга’нхи, радостно блестя глазами в предчувствии очередной резни. — Вы давайте с Тов’хаем идите в степь, ищите следы да смотрите, куда аиотееки пошли. Три дня вам сроку, потом вернетесь и расскажете.
А ты, Кор’тек, кого из своих посмышленее отправь посмотреть на тот поселок, что в Бухте Змеиной стоит… (Почему название такое плохое?) Лодки у этих возьмите, наши пока тут оставьте, а то они дюже приметные.
А Дебил пусть с этими еще поговорит… по-своему, может, еще чего ценного скажут.
— Ты там эта… — обратился я к Кор’теку, торопясь внести и свою лепту в монолог внезапно раскомандовавшегося (причем по делу) Лга’нхи. — Выбери кого похитрее, чтобы, значит, коли к аиотеекам попадутся, прикинулись бы жителями дальнего поселения, узнавшими про награду за сведения о нас и поехавшими ее получить. Пусть ко мне подойдут, я им расскажу, что говорить.
Следующие несколько дней мучительного ожидания текли словно целые столетия… Помню, кажется, не то в начале, не то в середине 19 века кто-то из английских ученых, кажется даже по заказу Адмиралтейства, взялся проверить скорость текучести смолы, которой смолили доски кораблей. Налил ее на две сдвинутые дощечки и стал ждать. К тому времени, когда протекла первая капля, по морям уже вовсю бегали пароходы, а к тому времени, когда его последователи дождались второй капли, суда с деревянными корпусами уже стали экзотикой.
Вот и я казался себе таким же ученым, наблюдающим за тем, как капля густой смолы медленно просачивается сквозь едва заметную щель в деревяшке, пока жизнь проходит мимо. Бедолага Бир’кек и вся его родня при виде меня уже начинала скулить и мелко трястись то ли от ужаса, то ли от ненависти — так я допек их многочисленными допросами, по сути так и не давшими никакого положительного результата. Ну не знали эти ребята ничего, что бы могло оказаться полезным для меня. Они и аиотееков-то вблизи видели только три раза в жизни… Но ведь должен же я был что-то делать, чтобы не опухнуть от беспокойства и ожидания?
Наконец, появились Нит’кау с Тов’хаем. Закадычные приятели и, пожалуй, одни из лучших следопытов нашего племени. Для них проследить путь большого отряда аиотееков-оуоо было не сложнее, чем для меня найти по указателям нужник в супермаркете.
— Ага. Восемнадцать человек, — бодро отрапортовал молодой и потому более продвинутый в числах Тов’хай (ох уж эти молодежные понты, хоть тут от них какая-то польза).
— И еще два верблюда просто с грузом идут, — добавил тумбочкообразный Нит’кау, который, несмотря на свою внешность, как я знал, был неутомимым и выносливым марафонцем. — Мы бежали по следу два дня, а на третий повернули назад. Они сначала еще немного на восток прошли, а потом свернули на север и дальше уже двигались только туда… Постоянно поднимались на высокие холмы — видать, оглядеться хотели. Наши тоже так делают, когда аиотееков высматривают. Только мы на своих ногах бегаем, а они на верблюдах ездят.
Так… Если эти два степняка бежали по следу два дня, то, вероятно, пробежали за это время километров сто пятьдесят, а то и двести. Верблюды ходят медленнее, чем бегают степняки, так что, думаю, раньше чем через четыре-пять дней нам возвращения супостатов ожидать не стоит… Да и, если я понимаю чего-нибудь в тактике дозоров, ребята ходят по определенному маршруту. И высматривают, скорее всего, не столько подкрадывающихся нас, сколько следы нашего появления в этой местности.
Думаю, если бы было время проследить за ними до конца маршрута, то можно было бы определить северную границу территории, которую контролируют аиотееки. Но времени у нас на это нет. Надо ждать возвращения нашей военно-морской разведки.
…Еще пара дней мучительного ожидания. И вот, на Большом Совете выслушиваем очередной доклад.
— Приплыли мы туда. Как Кор’тек и говорил, потому эту бухту Змеиной зовут, что вход в нее уж больно петляет, и всяких камней подводных много, того и гляди днище лодки распорешь. Так что ночью мы туда идти остереглись. А пристали к берегу не доходя немножко, лодку спрятали и зашли со стороны степи.
…В общем, там поселок. Большой, домов двадцать будет. Только аиотееки в нем не живут, они себе отдельный поселок в степи подальше от моря разбили. Там шатры в основном стоят, несколько очень больших. Не таких больших, как у Вождя Лга’нхи, а таких, как у шамана Дебила. В тех шатрах аиотееки-оуоо живут, потому как видели, как они за верблюдами своими ухаживают. А еще там стоят палатки да хижины — в них, по всему видать, оикия располагаются. Три оикия явно коренных, а еще четыре, видать, собраны из «забритых», потому как и вооружение у них дрянное, и одежда, а коренные шпыняют их сутки напролет по хозяйственным делам или муштруют до посинения, делая из прибрежного сброда настоящих солдат.
А лагерь крепкий. Даже крепче того, что мы тогда в Большой Битве приступом брали. Обнесен весь частоколом, а перед ним канавы прорыты вроде тех «каналов», что у нас от озера до дальнего поля прорыты. Хотя на том дальнем поле аиотеекскую кашу один черт не сажают, а овощи всякие и без всяких там каналов растут. Но Дебила типа никто за то, что он нас эти каналы рыть заставил, не упрекает, просто к слову пришлось.
В общем, как тот лагерь брать, это сплошная загадка. Потому как частокол высоченный, аж в полтора человеческих роста, не перепрыгнешь. А войти-выйти в лагерь можно только через пару ворот. Одни к берегу обращены, а другие в степь. Только те ворота шибко охраняют, а из-за канав этих к ним в строю даже и не подойдешь… В общем, совсем неприступная крепость. Почти как у Мордуя или Мокосая!
И тут все дружно так посмотрели на меня. Ну ясен хрен, моя задача — быстренько связаться с Духами получить от них инструкции по взлому вражеских укреплений, передать их соплеменникам и сидеть дальше молчать в тряпочку. А в