Ведь даже, вон, я и то умудрился уложить этого вояку, используя исключительно самую примитивную, зато наработанную годами технику.
За спиной послышался шум. Я резко обернулся, однако это возвращались мои ребята, таща под микитки какого-то пленника. …М-да. На вид дедку было уже лет под семьдесят… А может это просто растрепанный вид и фингал под глазом, добавляли ему лет. Но видать дедушка «весил» немало. Раз этот вояка пошел на смерть, чтобы дать ему время уйти. Интересно будет узнать, что же это за фрукт.
— Эй, Шаман Дебил. — окликнули меня со стороны ворот. — Лга’нхи говорит что ты можешь заходить.
…Что означало, — иди, занимайся ранеными и убитыми.
Ух. Слава Икаоитииоо, мои ожидания оправдались! Убитых у нас не было вообще, а серьезно раненных — только один. Это, конечно, не считая Туупаака и моряка. Еще человек семь получили царапины и синяки, и те — больше споткнувшись в темноте, или навернувшись на косяк дома или колышек ограды, но это уже было мелочью.
Так что пока я шил глубокую рану плеча Лиг’тху, успел хорошенько расспросить о том как развивались события внутри ограды.
Первое. Действительно сработал фактор внезапности. По словам Лга’нхи, даже охранники возле ворот были столь беспечны, что заметили подкрадывающихся ирокезов только когда чуть ли не половина всего нашего войска уже оказалась внутри ограды. А учитывая, что охранники эти стояли на возвышающихся над частоколом площадках и представляли собой идеальные, на фоне более светлого неба, мишени — всех трех снесли за считанные секунды. Ну а дальше… В общем не знаю как там было в нашем Шаолине, а у этих ребят с дисциплиной и умением быстро реагировать на обстановку были явные проблемы. Большую часть охранной команды просто перекололи, при попытке выйти из хижины где они дрыхли. Хотя между первым вскриком часового и «выходом» первого «клиента» из двери, прошло не меньше трех-четырех минут. Нашим степнякам, привыкшим спать очень чутко и всегда быть настороже, этого бы вполне хватило чтобы вооружиться, выскочить и встать в строй, но «шаолиньцы» раскачивались довольно долго. За что и поплатились.
Оставшиеся трое попытались было поиграть в хитрую черепашку, спрятавшую голову и лапки под панцирем домишка, и «кусая» всех кто попытается ворваться в узкую дверь.
Но тут Лга’нхи проявил потрясшую меня смекалку и, велев дюжине самых крепких степняков выворотить какой-то столбик, не долго думая просто своротил угол домика чьи стены были сложены пусть и из подогнанных друг к другу блоков, однако посаженных не на цемент, а на обычную глину.
Оказывается, еще в той деревеньке, где мы отсиживались последние четыре дня, он обратил внимание на хилость подобной конструкции. И надо ли говорить что дюжина монстриков под два метра ростом, с помощью импровизированного тарана, буквально с третьего-четвертого удара разнесла угол дома, обрушив крышу на головы защитников?
А дальше, уже чисто дело техники — вытащить причумевших страдальцев из под обломков, надавать по морде в профилактических целях (способствует как и приходу в себя, так и общему вразумлению), после чего хорошенько связать.
А вот Лиг’тху, погнавшийся было за двумя непонятными персонажами, один из которых был «…даже меньше нашенского Дебила», а второй «вообще старик», внезапно схлопотал по плечу какой-то странной хренью (и это он еще успел увернуться… почти), после чего огреб чем-то тяжелым по затылку и впал в беспамятство.
…Я, не без некоторой рисовки, успокоил Лга’нхи встревоженного уходом парочки потенциальных жертв, сказав что разобрался с этим мелким и зловредным шкетом. А дабы молодой Лиг’ху меньше переживал свое поражение, продемонстрировал дырки в одежде и царапины на доспехах, что наставили мне закорючки этого боевого коротыша, также рассказав, что перед смертью тот успел ранить еще двоих.
Мне ведь не жалко, теперь парнишке можно даже будет хвастаться шрамом, который поставил ему воин «с которым только Великий Шаман Дебил и смог справиться». Да и моему авторитету жирный плюсище… а то что противник ростом был метр с кепкой — так это же еще страшнее… даже не знаю, — гномом, кобольдом, или еще каким мифическим существом объявить его, когда сочиню по этому поводу соответствующую балладу!
Но легенды и баллады, это потом. Сейчас куда важнее допросить пленных.
Думаете сразу надо со сверхценного старика начинать? Колоть пока тепленький? Момента истины добиваться? А вот хренушки!
Какой нафиг момент истины, если я толком не знаю, что у него спрашивать?
Так что сначала допрашиваем работяг… ну штуки три-четыре, на выбор. Потом оставшихся в живых охранников. А вот когда я соберу максимум информации о руднике, плато и самом загадочном дедке. Вот тогда уже можно будет попытаться и его за жабры взять. Потому как клиент, мало того что нежный — вот-вот сам загнется от старости. Так еще и, возможно, ценный — и как предмет для торга, и как возможный деловой партнер (чем черт не шутит). Так что пытки тут не актуальны, а значит придется давить врага интеллектом и информированностью.
— Так что, подать-ка мне сюда… Ну выберите, у кого там рожа поумнее… И да, Тууивоасик, будь любезен, сбегай за ворота, принеси мне оружие того благороднейшего воина что я сразил на поединке. …Кому как не благородному оуоо касаться его… — (Не самому же за ворота тащиться).
А то ведь, — скальп с жертвы я содрал чисто на автомате (понимаю, гадкая привычка, хуже чем ковырять в носу, или громко разговаривать по мобильнику в общественном транспорте, но что уж тут поделать?), а вот эти странные крючья, увидев новую игрушку в виде пленного дедка, оставил на том же месте. …А у меня на них были планы… эмоционального, так сказать, воздействия на противников.
Работяг пришлось допросить штук пятнадцать. …Прежде чем попался хоть один толковый рассказчик. Остальные…
— …Угу… В шахте работаем… Ага, …слюду… Эвон куски которые, дык мы пласты крючьями подцепляем и того значит, откалываем… Ы-ы-ы… Значитца берешь значитца сначала клин, и клин этот значитца молотом деревянным значитца тыдыть и забиваешь… А потом…
…Дык и не были мы тама… Ну разве что один разок, когда нам велено было запас слюды туда утащить. …Не, обычно-то, вон в том сарае храним. Потому как она значит… Хорошо, не буду отвлекаться. …А чего там? Дома там. Поля. Люди живут… Чего там еще та? …А почему тогда наверх таскали? Дык почему-почему? Велели нам, вот и таскали!
…Ясное дело в Икаоитииоо, свет Истины несущего. И его всеблагих детей что указывают нам дорогу! Как же иначе-то. …Дык ведь, Учителя сказали! А как же иначе-то?
Храм? Так то не храм вовсе, а демонское наваждение! Тама во всех демоны засели, что хотят Свет Икаоитииоо от людей затмить. Но Истинные Дети, они того… Они на страже.
…Дык сам посмотри, солнышко-то по небу идет? Плывет, значица, Икаоитииоо на своей золотой лодье по небесной реке-то! А ежели, тьфу-тьфу-тьфу, сгинут с лика земли Истинные дети Икаоитииоо, дык и все. Солнышко-то уже и не появится. Наступит тьма-тьмущая, земля родить перестанет и все мы с голоду помрем! А потому должны трудиться изо всех сил, ибо трудом своим значитца эта… как его… во-во… способствуем ходу жизни на земле! Вона как!!!
…А тама-то… Дык эта! Учитель эта! Наимпирвейший! Вы бы того с ним, повежливее. А то он хоть и смиреннейший из всех человеков, а однако коли разозлится, — может и плетьми велеть запороть!
И это был наиболее сообразительный из работяг. Остальные были еще более тупы, наивны, с напрочь зазомбированными мозгами.
Судя по виду этого персонажа, шахтеры долгожительством не отличались, потому как вкалывали много, на солнышке бывали мало, а ели и того меньше. Так что, думаю, это уже был представитель второго, а может и третьего поколения «от воцарения отщепенцев», с напрочь промытыми их проповедями мозгами. Уж на что в последнее время мне был неприятен Храм, но вот эти отщепенцы, как-то резко стали нравиться еще меньше.
Ну да хрен с ними. Велел тащить выживших охранников. Таковых было числом три.
Они подходили по одному, и слегка испуганно косясь на трофейные серпо-крючья, чьи рукоятки весьма элегантно и многозначительно упирались в свежий кровоточащий скальп на моем поясе, тем не менее, вести себя пытались дерзко и вызывающе. …Поначалу!
Первый даже заявил, что не чувствует боли, в доказательство чего показал следы ожогов на своих предплечьях… И так сильно заинтересовал этим пытливый ум Грат’ху, что тот не удержался и, вытащив из костра уголек, внезапно прижал его к голой спине нечувствительного.
Громкий визг опроверг теорию охранника о собственной неуязвимости, сняв целый ряд умозрительных вопросов, и, думаю, заставил бедолагу пересмотреть некоторые свои научные воззрения.
Ну, по крайней мере, мне так показалось, так как взгляд его стал куда более смиренным, а интонации почтительными
…И тем не менее, перед нами был фанатик!
…А всякий фанатик обожает разглагольствовать о предмете своего фанатства. Так что надо только умело направлять его по нужному руслу.
Честно сказать, я не силен в вопросах теологии. Особенно когда они настолько бредовы и запутанны.4 Тут тебе и «все люди — братья»; «взять и поделить», и «есть разные грани просветления, а значит менее светлые должны подчиняться тем что посветлее».
Много каких-то шебутных теорий про Икаоитииоо, «по-иному толкующие его подвиги», «ибо есть разные ступени понимания».
Короче, когда несколько людей, пусть даже и очень умных, длительное время начинают размышлять о чем-то очень простом, все это выливается в такую заумь, которую, в конце концов, даже эти самые умные люди перестают понимать. Но я, признаться, и не претендовал на понимание. Мне бы с практическими вопросами разобраться, а это не так-то просто!
— Если бы Икаоитииоо и впрямь был к вам особо расположен. — На полном серьезе убеждал я пленника. — То вас бы с каждым годом становилось все больше и больше… А вас ведь становится меньше!!!
— А вот ты и лжешь неверующий! — Яростно убеждал меня пленник, тыча грязным пальцем едва ли не в самый нос. — Десять лет назад, когда я начал воинское служение, — нас таких, было всего четыре дюжины и еще четыре человека. А сейчас, в нас уже почти полные пять дюжин… без трех человек!