— Было пятьдесят семь… если верить охраннику. …Восемь, да три, да еще один… — Считай полную оикия мы у них уже извели. Значит осталось сорок пять, — считай на оикия больше чем нас.
Если конечно в крепости сидеть, или даже в открытом поле встретиться, то это нам — тьфу. Но сидеть, да в чистом поле ждать, мы не можем. Тогда они и впрямь на «Морского Гуся» напасть смогут. …Уж придумают как.
Да и какой нам смысл тут торчать? Мы Храму и так подарок большой сделали. А если еще и впрямь золота возьмем, или еще какой добычи… да хоть вон, той же слюды. Считай уже и не зря съездили, потому как потери пока минимальные.
— Ты думаешь они и правда за старика много чего дадут?
— Если верить старику, особо много-то у них и нету. Но то что есть — отдадут.
…Хотя возможно, что кое-кому из Этих, мертвый он куда нужнее живого будет. Сам понимаешь, Власть — штука заразная. Так что даже если мы его потащим с собой до корабля, могут специально напасть, чтобы мы его прирезали.
— Тогда делаем так. — Рассудил Лга’нхи. — Низших, которые в шахтах копаются, нагружаем добычей, строим двумя колоннами, а сами идем между ними. Рудокопы им самим нужны, так что напасть они на нас смогут только в двух местах, где дорога сильно сужается…
— …Точно, вот возле той горы… ну ты понял! — Влез я, вспомнив одно из самых подходящих мест для нападения, особенно с использованием дротиков, которыми можно будет закидывать нас сверху, уточнил я.
— Угу. …Туда мы вперед Нит’кау с несколькими ребятами пошлем, пусть проверят. — Согласился со мной Лга’нхи. …Так ты колдовство-то ихнее понял?
— Разберусь! — Пообещал я, не без удовлетворения заметив, что саму идею убивать на расстоянии брательник больше не отвергает как наижутчайшее попрание воинской доблести. Лишь бы это метание приносило реальные плоды в виде возрастания Маны. — Огромный сдвиг в сознании однако. Вот только насколько удастся убедить в этом остальных… — тех кто остался на Том берегу?
— …Вот, это все золото, что у нас есть! — С пафосом сказал воинственный дедок, уже ближе к полудню заявившийся под стены нашего укрепления. (Интересно, — чего он так долго тянул?)
— Негусто… — Весьма недовольно заявил я. — Потому как предъявленная кучка колец, блях и разных браслетов, едва ли тянула на десяток килограммов.
— Для нас, золото — это не главное! — С гордым видом заявил дедок.
— Я понимаю. — Согласился я с ним. — Серебро главнее. Да и камешки разные, тоже хороши… Хорошее оружие тоже неплохо ценится. Дорогие ткани, жгучие специи…
— У нас всего этого нет. — С легкой грустью, выдающей искренность, ответил на это дедок. — Мы собрали последнее что осталось!
…Ну, собственно этого и следовало ждать! — Дополнительные корма, тряпки, и ту же бронзу, аиотееки им наверняка поставляют по суперзавышенным ценам. А с местных, особо много ценного металла не сдерешь. Они — сами голодранцы, натуральным хозяйством живут. …Кстати, это объясняет, почему доспехи с бронзовыми бляшками, имеются только у этого дедка. У всех остальных, что мы успели тут увидеть, доспехи — простая кожа, причем не лучшего качества. А кое-кто из мертвых наблюдателей был даже вооружен копьями с каменными наконечниками, и деревянными дубинками с шипами. Это, вероятно, тоже не от излишков богатства.
— …Можете забирать ту слюду, что хранится тут. — Продолжал говорить дед. — А больше вы ничего не получите. А если вам этого мало, можете пойти и ограбить тех, кто сказал будто у нас есть сокровища. Потому что они вас жестоко обманули.
…Я поторговался с ним еще наверное минут сорок, пытаясь прибавить к выкупу, еще и бронзовое оружие. Не то, чтобы моя внутренняя жаба этого требовала. Просто подумал, что было бы неплохо максимально разоружить противника.
Увы, максимум что удалось выторговать, это три кинжала и топор. За остальное, дедок держался насмерть.
Я тогда слегка изменил тактику, и вдобавок к бронзе, потребовал десяток мешков отборной аиотеекской каши, и двенадцать овец — типа, в качестве провианта на обратный путь. Дед собрал последние силы, и сбил цену до шести мешков, и пяти овец. Я малость поскандалил по этому поводу, но все-таки согласился.
Все это, нам пообещали доставить завтра к утру.
На равнине уже наверное было бы светло. Но тут, в горах, резкие черные тени скал, подчас погружали окружающий мир в настоящую тьму. Да еще и этот утренний туман, то ли пригнанный с протекающей недалеко реки, то ли поднимающийся от осевшей на остывших за ночь камнях, влаги. Бр-р-р…
Вообще, не нравится мне в этих Драконьих Зубах. Нет, по своему конечно живописно. Эти вздымающиеся вверх клыки, и завалы свалившихся с них за тысячелетия существования, камней. Резкие контрастые и неожиданно яркие цвета… Так и просится на декорации к какому-нибудь фантастическому фильму, про иные планеты и времена.
Но вот жить… как-то тут мертво, воды мало, а значит и минимум растительности, да и фауна — небогата. А всю жизнь ходить перепрыгивая с камня на камень, или петляя по серпантину между клыков… ну его нафиг. В наших горах, и то приятнее, я уж не говорю про равнины.
А уж топать тут в полном доспехе, с оружием наготове, да еще и пытаясь контролировать пространство вокруг себя и толпу бестолкового народа рядом с собой, — удовольствие более чем сомнительное.
Блин, идея поставить этих бедолаг рудокопов в две колонны, конечно была отличная. Но Лга’нхи хорошо, — он идею подал, и слинял воевать. А исполнение своих планов, оставил на меня. Вот сам бы попытался пытаться вести гражданских, своими колоннами. Особенно учитывая что эти бараны знают только один тип построения — стадо, и идущим под моим командованиям ирокезам, приходится прилагать немалые усилия, чтобы поддерживать хоть какой-то порядок в этом стаде.
…И тишину. С соблюдением тишины, у рудокопов тоже большие проблемы. И не то, чтобы они специально пытались производить демаскирующие звуки, у них на это соображаловки бы не хватило. Просто той же соображаловки им не хватает и понять, что же тут происходит, и осознать, что по сути-то, мы прикрываемся ими от возможного нападения. А значит, в случае чего — первые шишки достанутся им самим.
У меня вообще сложилось впечатление, что этот переход они воспринимают как продолжение вчерашнего праздника, и наиболее яркий эпизод своих скучных жизней. Еще бы, идут на реку. Практически в гости! Ведь их же там пообещали накормить еще лучше чем вчера!!! Все-таки зря мы связались с этим геморроем.
— Нет, не то чтобы это была жадность… — Рассуждал я, спотыкаясь в утренней туманной дымке о камни, которыми была щедро усыпана тропа, по которой мы шли. — Скорее, «экономическое обоснование» похода. Тут война многим еще представляется чем-то вроде разновидности охоты. Так что ежели ты даже вернулся с войны живой, и обвешенный скальпами как елка шишками, замочив всех своих врагов, но с пустыми руками, полноценной победы тебе не защитают.
Вот потому-то мое предложение ускользнуть незаметно и было воспринято без всякого энтузиазма. Зато вот второе…
— Шаман… — Окликнул меня Мнау’гхо. — Сигнал!
Я поднял голову, и вгляделся в ту часть пространства, куда указывала его рука.
— И чего там? — Спросил я, старательно скрывая раздражение от того что нифига не увидел.
— Три камня друг на дружке стоят. — Уверенно ответил Мнау’гхо, лишний раз подтверждая, что отсутствие выдающихся мыслительных способностей, мать природа компенсировала ему особенно острым зрением.
— Вот и славненько. — Довольно ответил я. — Идем дальше. И помни, следующий знак — составленные в пирамидку ветки. …Помнишь, что такое пирамидка?
…Так мы и пошли мимо потенциально опасного места, ничуть не опасаясь за свои жизни, а наш караван, внезапно стал больше на трех человек.
— Эй, странник. — Вдруг окликнул меня Учитель, до этого молча шедший рядом. — Так может быть ты все-таки скажешь, зачем приходил сюда?
— А почему тебя это интересует? — Рефлекторно применил я «еврейскую защиту» ответив вопросом на вопрос. …А впрочем, к чему тут эти игры? — Храм пытался натравить нас, чтобы мы вас всех перебили. Честно ответил я.
— Они еще не забыли о нашем существовании? — Почти натурально удивился Учитель. — Кажется мы уже многие годы ничем особенным себя не проявляли.
— Даже маленькая заноза в пальце, вызывает беспокойство. — Пожал я плечами. — Местные аиотееки очень удачно используют ваше существование, чтобы давить на Храм. Вас не станет, Храм сможет вздохнуть с облегчением.
— Понятно… — Протянул Учитель. — Но вы кажется передумали с нами драться?
— Храм поступил с нами нечестно, не сказав открыто чего хочет, а вместо этого попытавшись вести нас вслепую. Но у них лечится один из наших бойцов, и возможно они спасут ему жизнь, так что долг благодарности требует оказать ответную услугу. Мы оказали. Но Храм обманул сам себя, не сказав чего хочет. А значит, размеры этой услуги мы определяем сами.
— Что ж, если ты отдашь Храму меня, думаю они вполне удовлетворятся этим. И ты даже сможешь получить то золото и даже серебро, о котором так мечтал. …Если конечно, тебя интересует именно это!
— Ты знаешь что меня интересует. — Важно ответил я. — А золото, на нашем берегу, не такой уж и ценный товар.
— Так откуда же вы, — чужаки в богатых доспехах и с дорогим оружием, промышляющие грабежом мелких поселений? …Думаю, если продать твой шлем, — вся наша община могла бы питаться целый год!!!
— Ты значит понял… — Всполошился я. — А твои, думаешь, сообразили?
— Нет. — Печально ответил Учитель, опять быстро превращаясь в старика. — К сожалению, тех бежавших из Храма, кого можно было бы назвать мудрецами, давно уже нет на этом свете. А Наардаак… ну тот, с которым ты говорил, он особой сообразительностью не отличается. Жаардаак, его сын, возможно бы и сообразил. Он был не только хорошим воином, но и думать умел. Но ты его убил. Так что, можешь не сомневаться, когда солнце поднимется над скалами, к стенам покинутого вами рудника принесут мешки с зерном и пригонят овец. И еще долго будут звать вас, не понимая как кто-то мог уйти не взяв такого ценного богатства.