— Нет, — произношу я, направляясь в комнату, — не нужна.
Другая помощь мне сейчас нужна, Оксана. Поэтому я звоню Максу, одеваясь одной рукой и слушая протяжные гудки.
Глава 27. Оксана
Спешно обуваясь, Крис указывает мне на запасные ключи, берет свои и выходит из квартиры, оставляя после себя головокружительный запах парфюма, который я вдыхаю в полном одиночестве.
Я слышала его короткий разговор с Павлом Георгиевичем. Не заметила, чтобы Крис обрадовался приезду жены. Мне даже стало любопытно, что там за девушка, которая так его раздражает, но он усердно сохраняет с ней брак? Я мысленно ругаю себя за то, что посмела задать ему неуместный вопрос, беря фен и просушивая волосы.
Закончив с ними, я одеваюсь, заправляю постель и плетусь на кухню. В холодильнике пусто. Но в шкафчике я нахожу черный чай. Наполняю и включаю чайник и, пока он греется, прибираюсь на кухне. Вчера утром мы тут устроили настоящий срач.
Я завариваю себе густой сладкий чай и, стоя у окна, медленно его попиваю. Смотрю на ровненькие новостройки, на просыпающихся горожан, выгуливающих собак, возвращающихся с пробежки, спешащих к своим машинам, и просто наслаждаюсь минутой покоя. Скоро у меня начнется ад. Васька не простит мне развод…
К восьми я уже полна сил. Ополаскиваю свою чашку, обуваюсь во вчерашние туфли, радуясь, что в магазине меня не обманули и эта модель действительно не натирает ноги, и гляжу на связку ключей. Квартиру в любом случае нужно закрыть. Если что потом незаметно оставлю их у мамы.
Я запираю дверь и выхожу на улицу. Перед встречей с Робертом мне нужно снять деньги: ведь он просил наличные. У девочки лет двенадцати узнаю, что в двух кварталах отсюда есть банк, и иду туда.
Как назло, там всего два банкомата: один светит мне технической неисправностью, со вторым копаются инкассаторы.
— Девушка, вам внести или снять? — с улыбкой интересуется один из них, обводя меня восторженным взглядом.
А приятно, когда ты нравишься мужчинам!
— Снять.
— Так вы в отделение зайдите, у оператора снимите.
— Оу, спасибо, — улыбаюсь я ему в ответ и вхожу в банк. Хорошо, что паспорт с собой.
И как я сама не догадалась так сделать? Вряд ли мне с моей финансовой нестабильностью банкомат вообще выдаст сто пятьдесят тысяч.
Я беру талончик, дожидаюсь своей очереди и уже прикидываю, что поеду на такси. Нельзя с такой суммой в автобусе трястись. А еще надеюсь, что мне дадут крупными купюрами, чтобы деньги в клатч вместились.
— Какую сумму хотите снять? — спрашивает оператор, щелкая по клавиатуре.
Я прикидываю, сколько там с моими премиальными и отвечаю:
— Всю.
— Пятьсот двадцать семь тысяч триста двадцать шесть рублей…
— Сколько? — перебиваю я девушку вмиг охрипшим голосом.
Она в явном замешательстве, смотрит на меня с подозрением и уже совсем другим тоном спрашивает:
— Хотите сказать, у вас нет такой суммы?
Сейчас она решит, что кто-то по ошибке кинул на мой счет полмиллиона, начнет копаться в истории, денег я не увижу, а у меня встреча с Робертом на носу.
— Нет-нет, — обезоруживающе улыбаюсь я ей, доставая телефон и наконец-то прочитывая смс-ку о переводе на мой счет баснословной суммы. — Сумма есть, просто я не выспалась. Мне нужно лишь сто пятьдесят тысяч.
Она вновь меняется в лице, утыкается в монитор компьютера, проговаривая:
— Сто пятьдесят тысяч…
Какого черта Кристиан перевел мне столько денег?! Тоже не выспался? Или заплатил за молчание? Я столько не просила!
Теряясь в догадках, зачем он сделал это, я получаю свои деньги и выметаюсь из банка, где едва не осталась на весь день. Вызываю такси и приезжаю в отель к половине десятого. Роберта еще нет, а Полинка дрыхнет в моем номере.
Стараясь не будить ее, я снимаю туфли и на цыпочках шатаюсь по комнате. Бумажные пакеты с одеждой, вчера курьером отправленные из магазина, ждут, когда же я их разберу. Но я сначала выпиваю стакан воды, снова захожу в мобильное приложение и таращусь на сумму, маячившую у меня на счету.
— М-м-м, — сонно мурлычет Полинка, потирая глаза. — Ты где, блин, была? — Она садится в постели, пошатываясь и морщась. Лохматая, в мужской рубашке. — А где…?
Я киваю ей на записку на тумбочке. Она тянется к ней, едва не навернувшись с кровати, прочитывает и, смеясь, заваливается на подушку.
— Симпатичный фонарь, — делаю я комплимент ее синяку под глазом.
— Да ладно, он же случайно. Вон, обещает загладить вину.
— Я смотрю, у вас была бурная ночка, — я киваю на ее платье на полу и раскиданные по комнате туфли.
— Если честно, я ни хера не помню, — смеется Полинка, перечитывая записку. — Но, черт подери, я в его рубашке! — Она откладывает бумажку и снова садится: — А ты куда свалила? И почему ты мне о своем новоиспеченном братце ничего не рассказала?
Я пожимаю плечами, роясь в пакетах и ища подходящие для встречи вещи. Достаю джинсы и футболку с оголенным плечом и начинаю переодеваться.
— Кристиан — сын Павла Георгиевича. Я тебе рассказывала, что мама скоро за него замуж выходит.
— Да-да, это я помню. Но вот о брутальном красавчике с сексуальным именем ты мне не говорила. Признавайся, вы уже переспали?
— Что-о-о??? — я так возмущаюсь, словно Полинка спросила что-то из ряда вон выходящее, а я не такая.
— Ой, да ладно. Он же тебе не родной и даже не двоюродный. Со сводным грех не перепихнуться.
— Так! — я натягиваю джинсы и подпрыгиваю, чтобы вместить в них попу. — Во-первых, он женат.
— Пффф… рассмешила… То-то он вчера ту мартышку клеил…
— Во-вторых… во-вторых… В общем… Да, мы переспали!
— А-а-а-а-а!!! — визжит Полинка, размахивая ладошками. — Это же круто!!! Ты должна все мне рассказать.
— Полин, давай не сейчас. — Я надеваю новую рубашку и залезаю в папку с документами. Васька раньше любил паспорт закладывать, так я взяла в привычку его у себя хранить. Пригодилась привычка-то. Сейчас и мне штамп о разводе поставят, и ему. — Я все дела улажу, и мы поговорим, окей?
Блин, что за «окей»?! Я уже стала перенимать привычки Криса!
Мотнув головой, я впихиваю паспорт в клатч и, отослав подруге воздушный, поцелуй, оставляю ее в удушливом перегаре.
В баре-ресторане я заказываю салат и зеленый чай. Занимаю столик перед панорамным окном и, немного нервничая, жду своего адвоката. С волнением смотрю на каждую машину, подъезжающую к отелю и гадаю, кто сейчас из нее выйдет.
Ровно в десять у парадного входа останавливается обычное такси. Через минуту из него выходит молодой брюнет с кейсом. Деловой костюм, не скрывающий его любви к тренажерке, лакированные туфли, модная стрижка, брутальная бородка. Высокий обладатель белозубой улыбки, уверенной походки и итальянских темных очков. Черт, с чего я взяла, что они итальянские?! И вообще, может, это не мой адвокат.
Я приступаю к своему салату, а мужчина вскоре входит в обеденный зал, приспускает очки, обводит столики взглядом и останавливает его на мне. Опять улыбается, как бог, и движется ко мне.
Поперхнувшись салатом, я запиваю его чаем, смахиваю навернувшуюся слезу и привстаю из-за столика.
Адвокат снимает очки, кладет их на стол и протягивает мне руку:
— Я Роберт.
От его голоса у меня подкашиваются колени. Да это издевательство какое-то! Почему, как только у меня наметился развод, меня стали окружать такие красавцы?! Может, зря я у Криса деньги взяла? С таким-то… Робертом можно и на Мальдивы…
— Ок-са-на, — по слогам отвечаю я, вкладывая в его горячую ладонь свои пальчики.
Он подносит их к губам и легонько целует.
— Я знаю, Оксана, — улыбается он, отпуская меня и кивая на стул напротив. — Я присяду?
— Д-да… конечно.
Мы садимся, он сразу щелкает замками кейса и деловито говорит:
— Моя коллега немного задерживается. Но, в целом, мы укладываемся. Вы как? Не передумали?
— Нет, — мотаю я головой. — Давайте уже поскорее вытащим меня из этого ада.
— Хорошо, — подмигивает он. — Тогда приступим.
Глава 28. Кристиан
— Спишь, скотина? — интересуюсь я, дозвонившись до Макса, а он невнятно мычит в трубку. — Поднимай давай свой зад.
— Че те надо, Крис? У меня башка трещит.
— Невероятно. Ты вчера нажрался, как свинья, — вырывается у меня усмешка. — Давай двигай ногами, чтобы через двадцать минут быть в… — Я отнимаю смартфон от уха и быстро пробиваю ближайшие кафе и рестораны в округе. — Давай в «Чикаго гриль».
— Ты мудак, Крис, знаешь об этом? — бурчит в трубку Макс, и, судя по шороху, ворочается в постели. — Я даже не извинился перед этой девчонкой… эээ… Полиной? — он замолкает, думая. — Ага, Полиной, кажется. Хочешь, чтобы я свалил, пока она спит?
— Разбуди или записку напиши, — пожимаю плечами я и сбрасываю вызов, набирая следующий номер. В этот раз трубку берут почти мгновенно.
— Дааа, мой сладкий персичек? — с придыханием выдает Лана.
— Какого хера ты забыла в России? — без приветствия интересуюсь я.
— Соскучилась по тебе. Ты не рад, котик?
— Рад ли я видеть твою рожу, которую придется выгуливать? Естественно, я ни хрена не рад. Откуда у тебя деньги на билеты?
— Заняла, пупсик. Ты же мне дашь свою карточку, когда я приеду в Россию? Не просить же мне их у твоих родителей?
— Конечно, дам, Лана, — усмехаюсь я. — Она будет целиком и полностью твоя.
— Целую тебя, сладусик, — голос этой долбанутой понижается до мурлыканья, — я уже в аэропорту. Скоро увидимся!
Пиздец, радость-то какая. Я хмыкаю, запихивая телефон в карман. Карточку я дам, все равно на ней не осталось денег. Часть отправилась по друзьям, а остаток пришлось перевести нимфе. Пусть наслаждается новой жизнью. Это лучше, чем я еще буду париться, куда пристроить временно очередные полмиллиона.
В «Чикаго гриль» я захожу ровно через пятнадцать минут и вижу дико помятую рожу Макса за столиком. Он уныло ковыряет стейк, с таким видом, будто ему дерьма кинули в тарелку.