Дверь за моей спиной закрывается, и мужик вздыхает.
— Ну, давай сюда, что надо.
Я протягиваю ему конверт. Мужик забирает его и кидает на журнальный столик.
— Десять минут посиди и можешь уходить. Извини, мне нужно работать.
Он уходит в другой конец комнаты, забирает ноутбук и молча принимается что-то на нем печатать. Эти десять минут тупого торчания у двери становятся самыми странными и глупыми в моей жизни, и я чувствую облегчение, покидая номер.
Пока я иду по коридору, достаю из кармана смартфон и еще раз проверяю уведомления. По-прежнему пусто. Я успеваю мысленно произнести пару матерных слов, и только спустя несколько секунд до меня доходит одна чистая и ясная мысль: придурок. Откуда у нимфы твой номер, Кристиан?
Я тычу пальцем в кнопку лифта и вижу, как он уже поднимается вверх. На табло тикают номера этажей. Третий. Пятый. Шестой. Седьмой. Лифт останавливается, двери медленно разъезжаются, и я чувствую, как на лицо наползает ехидная улыбка.
— Это судьба, нимфа, — произношу я, пока Оксана растерянно хлопает ресничками, в шоке рассматривая меня. В ее глазах горит невысказанный вопрос «какого?...», когда я делаю шаг в лифт, беру ее за тонкую и нежную шейку и прижимаю со стуком к стене.
— Кристиан...
Я не глядя тычу в кнопку, и лифт закрывается, трогаясь вниз. Пока он находится между этажей, я нажимаю кнопку остановки, и он замирает.
— Ты что делаешь? — шепчет Оксана, пожирая меня невероятными огромными глазищами. От нее пахнет солнцем и какими-то новыми приятными духами. От этой смеси запахов у меня закипает кровь. Я полностью рехнулся. Ее тело — это чистый афродизиак и хренов эликсир, который возвращает меня к жизни, выдирая и унылого существования. — Ээээй! Мы в лифте.
— Это-то и охеренно, Оксана, — шепчу я. — Не стони только громко, чтобы нас не спалили.
— Ты точно крышей поехал, Крис... Скажи мне, зачем ты отправил мне пятьсот... Оооой, — выдает растерянно она, роняя из рук свою сумочку и бутылку с минералкой, когда я рывком стягиваю с нее джинсы и закидываю ее ногу себе на бедро, вжимая ее в стену.
— Чего? Тебя плохо слышно, нимфа, — я расстегиваю пояс своих джинсов, освобождая член, и провожу им по уже влажной ткани ее кружевного белья.
— Боже ты мой... — она зажмуривается, вцепившись мне ноготками в плечи. До боли. Кажется, что они вот-вот порвут рубашку, и я тихо шиплю сквозь зубы.
— Повтори еще раз… — мои пальцы отодвигают край трусиков Оксаны, и она резко выбирает в легкие воздух, изогнувшись мне навстречу, как податливая мартовская кошечка. Я провожу членом между влажных складок, и врываюсь в нее, узкую, горячую и влажную. Медленно, под аккомпанемент ее протяжного и жалобного стона. — Таким же тоном, нимфа.
— Боже!
— Да, конфетка, именно так.
Я двигаюсь в ней, растягиваю ее, и она сладко сжимается на члене. Нимфа распахивает глаза, которые затягивают меня, как омуты, вызывая во мне животное желание обладать ею. Целиком. Сделать так, чтобы она была только моя. Я наклоняюсь, и поцелуй, которым она впивается в меня, подавшись навстречу, превращает воздух вокруг в горячее и плотное желе. Дьявол, если б кто мне раньше сказал, что я буду трахать женщину в лифте, мечтая, чтобы она навсегда осталась моей — я бы поржал. Сейчас это стало моей чертовой реальностью. Стоит признать — эта маленькая овечка с душой стервы морально поставила меня на колени перед ней.
Потому что ее стоны кажутся музыкой, а одни лишь прикосновения воспламеняют кровь. Я слизываю с ее кожи сладкий фруктовый аромат, заставляя ее распластаться по всей стене, и беру ее медленно и жестко, чтобы растянуть удовольствие, которое необычайно яркое сейчас. С каждым движением по телу нимфы прокатывается дрожь, а тихие стоны превращаются в обессиленный писк. Она запрокидывает голову, едва не ударившись затылком о стену лифта, и закусывает до крови губу, вскрикнув и сжавшись на мне так, что темнеет в глазах.
— Оооооууууу, — выдыхает она с хрипом из легких, — боооооже… кажется, у меня от такого едва не случился… инфаркт, — слова ей даются с трудом, и пауза, потому что ее еще колотит оргазм. Я закрываю глаза, не желая покидать ее. Вдыхаю запах ее волос, зарывшись в них, и едва держусь, чтобы не закончить начатое.
— Ты еще твердый… Крис, — выдыхает она, поерзав на моем члене, и мне хочется укусить ее в отместку, блядь.
— Да, нимфа. Если ты не прекратишь так сильно держать меня, чтобы я не отстранился, и ерзать, то я просто кончу в тебя…
Глава 31. Оксана
В лифте становится душно. По моему телу прокатываются горячие шарики эйфории. Я вдыхаю теплый горьковатый запах Кристиана, шипящего сквозь зубы. Взгляд его дерзких темных глаз пронзает меня насквозь, я и тону в этой бездне. Еще вчера я опасалась его, как бабника, а сегодня дрожу от ужаса, что он отравляет меня собой. Я больше не в силах сопротивляться. Хочу принадлежать ему сейчас, завтра, всегда. Теперь я понимаю, почему даже не дала шанса Роберту. Я, сама того не заметив, втрескалась в Криса!
Мы медлим, оба сомневаясь в том, чего хотим. Мы оба боимся снова обжечься. А еще скоро мы станем сводными братом и сестрой, и объяснить что-то родителям будет не просто сложно, а невозможно.
— Кри-и-ис, — выдыхаю я ему в губы, осторожно снимая себя с него.
На его лице играют желваки, когда он дергаными движениями застегивает свои джинсы, запихивая в них эрегированный член. Клянусь, он матерится про себя, а я подбираю свои джинсы и спешу в них влезть.
О чем я только думала? Здесь же камера!
Я поднимаю лицо. Ну точно! В углу под потолком!
Мотаю головой, застегивая джинсы, и наклоняюсь за клатчем. Поднимаю выпавшую из него пачку денег и протягиваю ее Кристиану, уже откупорившему Полинкину минералку.
— Сладкая моя, — смеется он, — секс со мной стоит дороже, — и начинает жадно глотать из горлышка.
— В таком случае мне придется пользоваться эскорт-услугами проверенных компаний с гибкой системой скидок, — отвечаю я, выпрямившись и шагнув к нему вплотную. — Девушка я теперь свободная, но не богатая.
Заведя руку за его спину, я наблюдаю за тем, как по его подбородку стекает вода, заливая футболку, и нажимаю кнопку на панели. Лифт снова поднимает нас наверх.
— А теперь говори, что ты тут делаешь? — спрашиваю я таким тоном, будто мы десять лет в браке, а мой муж-скотина пойман с поличным на своей «рыбалке».
— Тебя ищу, — скалится он, спиной прижимая меня к холодной стене и блокируя мои движения.
— Не волнуйся, твои деньги я не потратила. Все до копеечки у меня.
— А как же продажный адвокатишка?
Я коварно улыбаюсь и, глядя ему прямо в глаза, смело отвечаю:
— Мы с ним летим на Мальдивы.
Кристиан меняется в лице. Десятый раз за то время, что мы в лифте.
Кабина в этот момент замирает, двери разъезжаются, и мне удается выскользнуть из лифта. Я уже шагаю по коридору, когда слышу, как Кристиан в последний момент задерживает задвигающиеся дверцы, и те с грохотом выпускают его из плена шахты.
— Постой! Ты что, серьезно?! — Он хватает меня за локоть и резко разворачивает к себе. По его лицу скользят тени ревности, возмущения и алчности, и я прыскаю смехом.
— За кого ты меня принимаешь, Крис?
— Тебе лучше не знать, за кого я тебя принимал до недавнего времени.
— Ох, какой грубый, невоспитанный мальчик! — Я игриво грожу ему пальчиком, забираю минералку и иду дальше.
Полинка все еще валяется в постели. Окна в комнате так же наглухо закрыты, и от перегара здесь режет глаза.
Кристиан вваливается в номер вслед за мной, даже не пытаясь спросить приглашения. Обводит комнату мрачным взглядом и на каких-то необъяснимых хозяйских правах спрашивает:
— Так ты сюда перебралась?
— Господи, ну его-то ты зачем притащила? — со стоном протягивает Полинка, беря у меня воду.
— Брат же, — смеюсь я и открываю окно.
— Не волнуйся, безымянная подружка моей сестры, мы уже уходим, — отвечает он ей, широко улыбаясь.
— Мы? — в голос переспрашиваем мы с Полинкой.
— Ты же должна помочь мне со шкафами, забыла?
— Ты вроде сказал…
— Вот и отлично! Идем! — Он достает мобильник, набирает номер и вызывает такси.
Мы с Полинкой переглядываемся. Я пожимаю плечами, не зная, как реагировать на его упертость, а она тихо хихикает и кивками намекает мне валить отсюда вместе с Крисом.
Он не отстанет, я это нутром чувствую. Да и сама уже этого не хочу. Так и вцепилась бы в него клещом!
— Слушай, Полин, у меня к тебе просьба… — Я вынимаю из клатча паспорт Васьки и протягиваю ей. — Не могла бы ты…
— Я никуда не поеду, — бурчит она. — Куда я с таким фонарем? Даже Ромку мама в художку отвозила.
— Никуда ехать и не надо. Я позвоню нашему участковому, он сам приедет заберет паспорт. Я просто сама с ним видеться не хочу. Начнутся расспросы, он будет рассказывать мне о… — Я замечаю, что Крис нервно дергает ногой, и имя бывшего мужа застревает где-то на зубах, которые от него оскоминой сводит. Меня даже начинает мутить от воспоминаний, какой тряпкой я была, будучи замужем за этим ничтожеством.
— Ладно, — кивает Полинка, берет документ двумя пальцами и кладет его на тумбочку. — А почему минералка ополовинена?
— Чтобы ты меньше писалась, — ворчит Крис, теряя остатки терпения.
Бедняга, совсем голову потерял от возбуждения. Как бы в такси на меня не напал. Не хотелось бы мне засветиться на ютубе с раздвинутыми ногами, высунутыми из окон машины. Достаточно камеры в лифте, из-за которой я переминаюсь с ноги на ногу, не зная, как сказать Полинке, чтобы она подтерла записи, пока они никуда не попали.
А впрочем…
Я смотрю на Кристиана, все еще чувствую жар его поцелуев на своих губах, его запах и вкус… Он искушает меня своей страстью и бездумностью, от которых подгибаются колени. Знаю же, что снова никакие шкафчики не разберем, а иду за ним. Нет, не иду. Бегу!
Не было бы здесь Полинки, уже сама запрыгнула бы на него и оседлала. Все-таки ощущение свободы пьянит.