— Так и я не от боли стону, а от радости, — тут же нашёлся обгорелый.
— Лежи уже, балабол, — засмеялись девчонки. И стали ещё бережнее выполнять свою нелёгкую, но такую нужную работу.
Лена ездила в госпиталь раз за разом в свои выходные. И уже не мыслила себе жизни без ребят. И улыбалась, улыбалась. Заплакать она могла уже потом, дома, когда наваливались воспоминания, и она спешила записать их, как и свои впечатления. А там раз и навсегда дала себе клятву быть сильной.
Только однажды заплакала Лена в госпитале, когда один из бойцов, всё время придирающийся к девчонкам, вдруг грубо сказал ей, что если, мол, что-то не нравится, то она может увольняться и не работать здесь. Молодая женщина вышла в коридор и зарыдала. От обиды. От несправедливости. И от жалости к парню, который боль свою срывал на всех окружающих. А потом услышала, как другие бойцы накинулись на грубияна и объяснили, что девочки, которые за ними ухаживают, волонтёрки, что делают они это бесплатно, по своей воле, отрывая себя и своё время от семей.
Лена встряхнулась, завела машину и поехала домой. Надо было ещё приготовить дочкам еду, постирать вещи и падать спать. Потому как завтра опять предстояло двенадцать часов провести на ногах.
Мелкий дождь заливал лобовое стекло, и женщина вспомнила, как по такой же погоде провожала в Москву одного из раненых бойцов. Виталик потерял руку и поначалу лежал на кровати, уткнувшись головой в стену, никого не хотел видеть. И Лена тормошила его, заставляла есть, пить, убеждала, что для женщины рука — не самое главное. Она рассказывала ему анекдоты, вспоминала весёлые истории. И к моменту перевода Виталик оттаял. Он уже счастливо улыбался, когда слышал в коридоре её шаги. А она помогала ему есть, одеваться. И шутила, шутила.
Уже из Москвы Виталик благодарил её за всё. За то, что не дала сдохнуть от тоски. Что терпела его капризы и загоны. И когда в Москве Виталик нашёл невесту и собрался жениться, первой сообщил об этом Лене. А она читала его радостные сообщения и улыбалась от счастья.
Дома, покормив своих девчонок и переделав домашние дела, Лена наконец легла, ощущая, казалось, каждый миллиметр уставшего до невозможности тела. Но она улыбалась и смотрела на браслет. Его сегодня подарил раненый боец по имени Стёпа. Когда она собирала грязную посуду, он положил вдруг на её запястье свою ладонь и проговорил:
— Погоди, сестрёнка! — И засмущался вдруг, покраснел. А потом достал браслетик и заговорил горячо: — Я тут… браслетик тебе подарить хочу! Ты же для нас как ангел-хранитель здесь. Вот и хочу, чтобы тебя тоже ангелы хранили. А это браслетик-оберег! Возьмёшь?
— Конечно, Стёпа, — улыбнулась молодая женщина. — Спасибо большое!
Она надела на руку браслет и чувствовала его весь день. Скромное украшение будто грело, помогало и держало за руку. Как Стёпа, как Виталик. Как одноногий шутник и обгоревший танкист. Как угрюмый боец, нагрубивший и потом горячо извинявшийся за это. Как десятки ребят, которым помогла и ещё поможет Лена…
Публицистика
Со всей страной
Спецоперация на Украине показала, что неравнодушных людей в Белгородской области очень много. С самого её начала в регионе возникли десятки сообществ, где белгородцы помогают беженцам и военнослужащим. Эти волонтёры — люди новой формации, поднявшиеся в трудный час и отдающие все силы для помощи нуждающимся…
Небольшое складское помещение на окраине города — одновременно и штаб, и склад, и место сбора. Здесь волонтёры из группы «Помощь военнослужащим 31» ведут переписку, собирают и сортируют вещи, распределяют, кто и чем будет заниматься сегодня, решают организационные вопросы.
Про штаб я упомянул не зря — занятие волонтёров больше похоже на работу воинского подразделения: всё надо срочно, ничто не терпит отлагательств. Тут пишут из Питера, что отправили посылку, — надо принять и привезти. Военные, выехавшие из-за «ленточки», ждут в месте сбора. А вдруг ещё срочно понадобился квадрокоптер, а он в посёлке под Белгородом — нужно лететь туда, забирать аппарат и везти военным.
Волонтёр Наташа — медик, она сосредоточенно и быстро сортирует лекарства, раскладывает, подписывает. Ребятам скоро ехать на передовую, потому надо успеть передать всё.
Мы обходимся без фамилий — Алексей, Александр, Наталья, Владимир. Ребятам и так часто прилетает от украинских «свидомых» за их благотворительность. Постоянные атаки на группу. В личных сообщениях тоже хватает всякого.
— Мы все прокляты с украинской стороны поколений на десять вперёд, — улыбается Алексей, один из организаторов волонтёрского движения. — Каждому из нас звонят, пишут, угрожают убить, проклинают. Атакуют нашу группу. Однажды за пятнадцать минут три тысячи сообщений пришло! Артёму, одному из админов, за час одиннадцать тысяч сообщений прислали.
— И мозги у них промыты конкретно, — добавляет Александр. — Если б вы только знали, что они нам кричат в трубку и пишут в сообщениях. Последнее, что слышал от них: «Мы тэбэ найдэмо! Жды, скоро прылетить!»
— Кто-то испугался? — спрашиваю я.
— Среди наших никто, — отвечают ребята.
Масштаб помощи впечатляет. Кроме продуктов и медикаментов волонтёры закупают для наших бойцов берцы, форму, разгрузки и даже технику двойного назначения — от раций и тепловизоров до беспилотников.
— Когда нам говорят, что армия всем обеспечена, мы просто предлагаем людям две недели поползать в одной и той же одежде, — объясняет Алексей. — Наши бойцы в зоне проведения СВО находятся в очень сложных условиях. Через пару недель ветшает одежда, её часто негде даже постирать. То же самое касается и техники: что-то сбили либо не поставили; возможно, по заявке поставят, но когда это будет? А ребятам надо здесь и сейчас. И мы помогаем. Когда привозим продукты, домашнюю еду, обмундирование, вы бы видели, как наши бойцы благодарят. Им очень важно знать, что мы их поддерживаем и мы с ними вместе, что народ и армия едины.
Сейчас в ТГ-группе почти 16 тысяч человек со всей России и даже из-за рубежа. Тридцать семь администраторов-координаторов, объём огромный. Но ребята стараются, трудятся практически без отдыха.
Волонтёры на пару минут прекращают работу и садятся перекурить, а Алексей рассказывает, как всё начиналось:
— Двадцать четвёртого февраля, сразу после начала специальной операции, кинули клич в соцсети и решили собраться на «Ротонде». Многие служили, знают, что солдат всегда обрадуется вкусненькому. Решили помочь чем сможем. Думали, соберём пару машин и отвезём на границу. Закупились, стоим, а люди едут и едут. В итоге двенадцать машин продуктов набрали и приятно удивились отзывчивости и неравнодушию белгородцев.
Волонтёр объясняет, что вначале их было около 100 человек — только белгородцы. Потому и название группы «Помощь военнослужащим 31». Но как-то очень быстро — не сотнями, а тысячами — стали добавляться отовсюду: из Москвы, Казани, Питера… Сейчас в группе представители всех регионов России, ещё шлют помощь неравнодушные из Германии, Италии, Канады и многих других стран.
— Если раньше возили еду да носки, то увеличившееся количество участников дало возможность оказывать более широкую и адресную помощь, — рассказывает Алексей. — Работаем напрямую с военными, и бойцы сами говорят, что им нужно в ближайшее время. Просят беспилотники, тепловизоры, генераторы. Когда денег не хватает, объявляем сбор.
— Причём мы помогаем напрямую ребятам с передовой, — подключается к разговору Александр. — Они благодарят, записывают видеообращения и признаются, что очень ценят нашу помощь и внимание.
Неравнодушных в нашем регионе оказалось очень много. Девушки-парикмахеры бесплатно стригут, помогают многие предприниматели и обычные граждане. В группе нет фиксированных сумм или определённых вещей — каждый помогает, чем может. Одни вяжут носки, другие стирают бойцам одежду и готовят вкусную еду. Из Кизляра ребята прислали нам ножи для бойцов. Один из российских фармацевтических заводов сам вышел на ребят и предложил бесплатно лекарства для солдат, участвующих в спецоперации. Кто-то собирает и отправляет посылки. Дети рисуют рисунки, в которых просят наших военных вернуться живыми после победы. Некоторые шлют деньги, причём суммы варьируют от 100 рублей до 100 тысяч. Люди помогают тихо, не афишируя, не выпячивая свою помощь. Буднично и просто, так же, как делают свою работу российские военнослужащие.
В разговоре с Александром чувствуется волнение.
— Да вы не думайте, что всё безоблачно и все как один поднялись на помощь армии, — рассказывает он. — Люди всякие встречаются. К примеру, транспортная компания из другого города, когда узнала, что посылки для солдат, даже деньги не взяла. А белгородец, водитель автобуса, узнав об адресате, принципиально отказался брать посылки. Сказал, не повезу, и всё.
— И много таких? — интересуюсь я.
— Немного, но есть, — разводит руками волонтёр.
Алексей похлопывает по приличному ряду ящиков:
— Это вот посылка из Москвы — берцы. Ребята с передовой сказали, что обувь уже разваливается — грязь была, непогода. И вот, пожалуйста, люди моментально откликнулись.
Его коллега продолжает, будто заканчивая давнишний спор с кем-то:
— Вот нам иногда говорят: «У солдат есть всё, что необходимо». А мы считаем, что не в этом дело. Могут солдаты без домашних пирожков обойтись, без новой обуви или одежды? Да, могут, конечно же, и задачи свои выполнят — они же русские. Но если у нас есть возможность помочь им служить лучше, приятнее, так почему этого не сделать?
Александр подхватывает:
— Я вот не понимаю, как можно в сегодняшней ситуации жить так же, как жили? Мир меняется, и мы меняемся. Если мы не станем надёжным тылом, уже завтра к нам придёт война. Великую Отечественную выиграла не только армия, но и крепкий тыл, который всё отдавал для фронта и победы. А сейчас всё и отдавать не нужно — просто помогать в меру сил.
Что удивительно, среди волонтёров практически ни у кого нет родственников-военнослужащих. Большинство просто настоящие патриоты. Строители, пенсионеры, медики, студенты, предприниматели и бывшие сотрудники правоохранительных органов — кого тут только нет.